час начнет смеркаться. Он подошел к бару и вылил остатки виски в стакан. Выпитое уже ударило в голову, и Кен почувствовал, что его начинает тянуть на приключения.
Какой смысл сидеть дома? Может, и правда съездить к той девице – ну, на пробу? Паркер сказал, одинокие парни – как раз ее профиль. А Кен – как раз одинокий парень, разве нет?
Он отнес стакан в спальню, присел у туалетного столика, стянул рубашку и вынул из комода свежую.
Какой там у нее номер?
Закрыв глаза, он попробовал вспомнить. И понял, что выпил больше, чем ему казалось.
Риверсайд, 33344.
Теперь все зависит от ее голоса. И от того, что она скажет. Если голос окажется противным, повешу трубку. Если никто не ответит, пойду стричь газон. Да, так и сделаю.
Застегивая рубашку, он вернулся в гостиную и набрал номер. Послушал гудки на линии, понимая, что сердце бьется быстрее обычного.
Через несколько секунд сказал себе: «Ее нет дома» – и почувствовал облегчение, с примесью разочарования. Что ж: нет, значит, нет. «Стало быть, займусь газоном», – подумал он, не вешая трубки.
Вдруг на линии щелкнуло. Сердце Кена застыло и тут же пустилось вскачь.
– Алло? – сказала женщина.
– Это мисс Карсон? – осторожно спросил Кен.
– Да-да. С кем я говорю?
Голос был живой, веселый. Кен был уверен, что девушка сейчас улыбается.
– Ну… мы с вами не знакомы. Один мой приятель… – Он запутался в словах и замолчал.
– Ах вот что. – Девушка по-дружески рассмеялась, и Кен вдруг перестал волноваться. – Ну же, не стесняйтесь. Хотите приехать?
– Да, хотелось бы. Но вы, наверное, заняты?
– Вовсе нет. Как скоро будете?
– А где вы живете?
Девушка рассмеялась снова.
– Лессингтон-авеню, дом двадцать пять. Знаете, где это?
– Неподалеку от Кранборн-стрит, да?
– Верно. Я живу на последнем этаже. Надо мной лишь райские кущи. Вы на машине?
– Да.
– Не оставляйте у подъезда. На углу есть парковка.
Лессингтон-авеню была на другом конце города. Дорога займет минут двадцать.
– Могу приехать к девяти, – сказал Кен.
– Жду. Дверь подъезда будет открыта. Просто входите и поднимайтесь.
– Да, так и сделаю.
– Что ж, значит, в девять. До встречи.
На линии стало тихо. Кен медленно положил трубку.
Достал носовой платок, вытер лицо и подумал: пока что ничего не случилось. Ехать необязательно. Еще есть время передумать.
Вернулся в спальню и закончил одеваться. Завязывая галстук, он вспоминал звук ее голоса и пытался представить, как она выглядит. Блондинка? Высокая? Судя по голосу, молодая. Паркер сказал, что все при ней. А если даже Паркер так сказал, она и впрямь хороша.
Кен натянул пиджак, снова вернулся в гостиную, встал посреди комнаты и задумался.
«Ну хотя бы взгляну на дом. Если не понравится, входить необязательно. Черт! С чего бы мне так нервничать? Я же не собираюсь изменять жене. Просто свожу девушку в ночной клуб».
Он достал бумажник, проверил деньги и усмехнулся – руки у него дрожали.
Окинул комнату взглядом и понял, что не может смотреть на стол: туда, где в серебряной рамке стояло фото Энн.
Глава вторая
I
На парковке у Лессингтон-авеню было всего четыре автомобиля.
Выглянув из сторожки, пожилой парковщик в белом комбинезоне указал на свободное место рядом со сверкающим «бьюиком».
Заглушив двигатель, Кен вышел из машины.
– Вы надолго, мистер? – спросил парковщик.
– Возможно. Не знаю. Все зависит от того, дома ли мой друг, – осмотрительно сказал Кен. – Скажите, на какое время можно оставить машину?
– Да хоть на всю ночь, если пожелаете. – Старик многозначительно улыбнулся. – Многие паркуются здесь до утра.
Расплачиваясь за талончик, Кен с беспокойством подумал: неужели его намерения столь очевидны?
– Готов поспорить, этих четверых я сегодня не увижу, – продолжил парковщик, махнув на остальные машины. – Наш район популярен у ночных гуляк.
Кен делано улыбнулся:
– Неужели? Я не знал.
– Остальные тоже не знали. – Подмигнув, парковщик скрылся в сторожке.
Уже стемнело. Шагая в сторону Лессингтон-авеню, Кен чувствовал себя в относительной безопасности.
Улица была тихая. По обеим сторонам густо росли деревья, заслоняя здания – кстати, весьма приличные на вид – от любопытных глаз. По пути к дому номер двадцать пять Кен никого не встретил.
Паркер сказал: «Все останется в тайне. Никто ни о чем не узнает. Очень удобно, и никакого риска».
Похоже, не обманул.
Встав перед крыльцом нужного дома, Кен оглянулся по сторонам. Убедился, что его никто не видит, поднялся по ступенькам, повернул ручку, толкнул дверь и юркнул в холл.
Прямо перед ним была лестница. На стене – рядок почтовых ящиков. Кен задержался, чтобы прочесть карточки с именами жильцов.
Мэй Кристи, Гей Хордерн, Ева Барклай, Глори Голд, Фэй Карсон.
«Одним лыком шиты, – с тревогой подумал он. – Что же будет дальше?»
У подножия лестницы Кен остановился. На мгновение нервы у него сдали, и он чуть было не решил вернуться к машине. «Должно быть, я спятил, что решил сюда прийти, – думал он. – Я ведь даже не знаю, как она выглядит». Если бы не выпитый виски, он бы ушел восвояси. Но спиртное вновь распорядилось по-своему.
Паркер сказал, она славная. Он к ней регулярно наведывается. Стало быть, и правда славная.
Кен начал подниматься по лестнице.
На третьем этаже из-за выкрашенной в красный цвет двери доносились звуки свинга. Кен пошел дальше. До четвертого этажа оставалось четыре ступеньки, когда он услышал, как открылась и тут же захлопнулась дверь.
У него мелькнула мысль: не стоит ли развернуться и броситься вниз? В этот момент с площадки донесся звук шагов. У лестницы появился невысокий плешивый толстяк и уставился на Кена, похлопывая по бедру шляпой с опущенными полями.
Несмотря на лысину, он был ненамного старше Кена. Было в нем что-то отталкивающее – как в заветренном, но все еще мягком пончике. У толстяка были огромные, налитые кровью черные глаза навыкате. Тонкий некрасивый рот, маленький нос крючком. Островерхие, словно приклеенные к черепу уши. Такую необычную внешность Кен видел впервые.
Мятый костюм сидел на нем мешковато, а оранжевый с синим галстук был заляпан жирными пятнами.
Из-под левой подмышки плешивого выглядывал палевый пекинес. Шерсть у собаки была длинной и шелковистой, – пожалуй, на уход за ней было потрачено немало часов. Выглядел пес безупречно, словно в пику хозяину.
Толстяк сделал шаг назад.
– Поднимайтесь, сэр, – сказал он тихим женоподобным голосом. – Терпеть не могу толкаться на лестнице. Вы, случаем, не ко мне?
Налитые кровью глаза прощупывали Кена, и ему показалось, что толстяк хочет запомнить его во всех мельчайших подробностях. Это было неприятно.
– Нет. Мне выше. – Кен торопливо поднялся на площадку.
– Какая жалость, что у нас нет лифта, – сокрушенно заметил толстяк. – Эти ступеньки доконают мое сердце. Да и Лео их терпеть не может. – Грязным толстым пальцем он коснулся головы пса. – Прелестное создание, правда? – Он протянул пекинеса вперед, словно приглашая Кена рассмотреть его получше. – Вы любите собак, сэр?
– Угу. Пожалуй, – сказал Кен, неловко протискиваясь мимо. – У вас, без сомнения, отличный песик.
– Он завоевал множество призов, – продолжал толстяк. – Буквально в этом месяце взял золотой кубок.
Пекинес, не
