Сложно и драматично складывались семейные взаимоотношения у императора Александра II. Хотя императрица Мария Александровна любила своего мужа и обеспечила наследование престола, гармония в их отношениях продолжалась недолго. Императрица активно выступала против грандиозных реформ в социально-политической сфере, которые осуществлял ее муж. Кроме того, здоровье Марии Федоровны очень быстро начало ухудшаться, чему способствовали многочисленные роды и тот изнуряющий образ жизни, который вела императорская чета. Со второй половины 60-х гг. происходит охлаждение отношений между супругами. Александр II начинает испытывать привязанность к Екатерине Михайловне Долгорукой, совместно с которой он провел вторую половину жизни. Представляется, однако, недостаточно аргументированной точка зрения, к которой примыкает и Детлеф Йена о наличии у Екатерины Долгорукой каких-либо серьезных властных амбиций. Во всяком случае, вопрос о наследовании престола ее детьми никогда не возникал.
Крепкой и гармоничной была семья российского императора Александра III. Александр был всегда верен своей супруге Марии Федоровне (датской принцессе Дагмаре). Она же отличалась редкостным умом, здравомыслием и тактом. Гораздо больше споров среди историков вызывает личность Алисы Гессенской, жены Николая II, последней русской императрицы Александры Федоровны. Само вступление Алисы в семью Романовых вызывало активное противодействие со стороны императрицы Марии Федоровны и отчасти самого Александра III. Видимо, они достаточно хорошо осознавали, что представляет из себя их будущая невестка. И дело было даже не столько в «холодности, чопорности и неприступности» молодой принцессы, как считает Детлеф Йена, объясняя причины нелюбви к ней со стороны русского общества, сколько в других, более серьезных личностных недостатках. Во-первых, Александра Федоровна не блистала большим умом, была крайне истерична и склонна к суевериям. Во-вторых, она первая из русских монархинь за целое столетие попыталась выйти за рамки тех традиционных сфер во внутренней политике государства, которыми ограничивалась компетенция царицы. Александра Федоровна старалась влиять на своего достаточно податливого и слабовольного супруга при решении всевозможных политических проблем. И далеко не всегда удачно. И наконец, именно Александра Федоровна принесла в семейство Романовых неизлечимую болезнь – гемофилию, передающуюся по женской линии, но возникающую только у мужчин, что фактически делало невозможным рождение у императорской четы здорового наследника престола мужского пола. Видимо, все перечисленные факторы принимались в расчет Александром III и Марией Федоровной, когда они упорно отговаривали сына от брака с Алисой. Но Николай настоял на своем. Алиса стала русской императрицей, что в дальнейшем оказало самое негативное влияние на судьбы русского государства. С самого начала русское общество невзлюбило Александру Федоровну. Императрица стала объектом постоянных нападок со стороны либеральной и революционной прессы. Надо сказать, что она сама давала массу поводов для подобного отношения. Своим высокомерным и одновременно истерическим поведением, постоянными попытками некомпетентного вмешательства в сферу государственного управления, наконец, связью с Распутиным императрица дискредитировала не только себя и своего мужа, но и саму идею самодержавной монархии. События 1917-1918 годов – революция, отречение царя, а потом и убийство царской семьи – явились следствием глубочайшего кризиса доверия, которое русское общество испытывало в отношении монархической власти. Одним из факторов этого кризиса стала крайняя личная непопулярность императрицы и связанные с ней политические скандалы. Александра Федоровна оказалась последней царствующей русской императрицей. И именно описанием ее жизни и характера завершается книга немецкого историка Детлефа Йена. Его работа представляет большой интерес для самых широких кругов читателей. Она выполнена в жанре психологической истории. Автор рассматривает четыре столетия из жизни русского государства сквозь призму личностей и судеб русских императриц. В ней присутствуют многочисленные бытовые зарисовки, характеризующие особенности быта и нравов царского, а потом императорского двора в XVI – начале XX вв. Особое внимание уделяется психологическим и поведенческим характеристикам русских цариц, их взаимоотношениям с супругами и детьми. Недостатками книги является, на наш взгляд, недоучет немецким историком политического веса монархинь в жизни русского государства и, как следствие, – некоторая поверхностность суждений об их участии в политической жизни страны. Бросаются также в глаза многочисленные стереотипные оценки целого ряда ключевых персонажей русской истории, которые автор дает без должного критического осмысления материала. Характеристики таких русских исторических деятелей, как Иван Грозный, Петр I, Павел I, Александр I и др., явно мифологизированы. Детлеф Йена не стремится к объективному анализу и оценке их политики и личностных качеств, а лишь повторяет избитые штампы западноевропейской историографии. В то же время чрезвычайный интерес представляет тонкий анализ автором личностных черт русских монархинь. Избранный жанр – психологической истории накладывает на книгу Детлефа Йена неповторимый отпечаток.
Яркие, запоминающиеся образы, запечатленные на ее страницах, не оставят равнодушным даже самого искушенного читателя.
к.и.н. И. А. Воронин
Предисловие
В центре всех исследований истории царствований в России стоят правящие цари и императоры. Правление было автократическим, воля правителя – всесильной. Жизнь цариц также определялась доминирующим государственным принципом. Тем не менее нередко у цариц была и относительная частная жизнь, и у них есть своя история. У них всегда был придворный штат с конкретными обязанностями. Некоторые женщины из правящей династии выступали в качестве регентш при малолетних наследниках престола, были даже правящими императрицами, в качестве царских вдов добивались значительного политического веса или просто как супруги правящего монарха заботились о насыщенной семейной жизни, проявляя себя в изобразительном искусстве, литературе, музыке.
Со времен Ивана IV и до правления Петра I царицы в России были только русского происхождения. Для этого были властно-политические, религиозные и культурно-исторические причины. По мере того как Россия превращалась в крупную европейскую державу, менялись брачные отношения и образ жизни правящей династии. Дом Романовых породнился с западноевропейской аристократией – постепенно, медленно, но постоянно расширяя охват и связывая выбор будущей царицы с самыми поразительными личностными, финансовыми и культурно-политическими аспектами. Подчас своеобразные методы династической брачной политики после Петра I были делом скорее женщин, чем правящего самодержца. Через эту определяющую сферу жизни женщины оказывали прямое влияние на государственную политику, если только они не правили сами.
История цариц, которая представлена в данной книге в виде жизнеописаний, – лишь отрывочно обсуждавшаяся в литературе историческая тема, которая затрагивает династические, политические и социальные области истории, но также и аспекты истории культуры русской и европейской аристократии. Только одну мысль можно спокойно оставить в стороне: жизнь русских цариц не выработала ни одной идеи в сфере эмансипации. Царицы проявляли себя в области общественной и на ниве благотворительности, они занимались просветительством, распространяя культуру и образование, однако всегда в патриархально-автократическом духе, никогда не преследуя цели социального освобождения женщин. Этого в России ожидать не следовало.
Мысль о женщине на русском царском троне обычно начинается и заканчивается Екатериной II. Немецкая принцесса считалась воплощением европейской политики и женского правления в Российской империи. Однако Екатерина II была во многом явлением исключительным, особенно для роли царицы в правящем доме. Дифференцированное исследование жизни русских цариц ставит новые непривычные акценты, в какие-то моменты русская история сама ограничивает себя жизнью и деятельностью автократов, все равно, женского или мужского рода. Легенда об уединении не обладавших никаким влиянием цариц в «тереме» кажется сомнительной. Политические и культурные спектры влияния цариц становятся все более многоцветными. Мотивация и методы династической брачной политики, даже ограничившись процессом выбора царицы, предстают подчас в сомнительном духе, который не имеет ничего общего с идеалом ниспосланного Богом самодержца.
История русских цариц еще никогда не была представлена так, как ее трактует данная книга. Читателю предлагается не только эта ценность новизны. Он должен испытать радость и удовольствие от чтения книги, которая в захватывающей манере не раз заставит его осознать, сколько нового и неизвестного еще предстоит открыть на востоке Европы. Автор благодарит за бескорыстную помощь своего коллегу Райнера Линднера, а также своего редактора Хайди Криннер-Янсик за ее чуткость и компетентность в работе над текстом.
