Александр посмотрел на Олесю, спокойно занимавшуюся домашними делами.
– Вот что, Олеся. Можно я у тебя какое-то время поквартирую? Только вот платить мне нечем, могу лишь натуральной оплатой: забор там поправить, травы для коровы накосить, дров наколоть. Мужик-то в хозяйстве всегда надобен.
На некоторое время повисла тишина. Было видно, что девушка удивлена. Она думала – беженец, да еще без памяти, контуженый, а он пожить просится. На бандита вроде не похож, хотя сама она их никогда не видела. Места в избе хватает, но… деревенским только повод дай для пересудов.
– Ну хорошо, – неуверенно ответила Олеся. – Однако спать вы будете не в избе, а на сеновале, на заднем дворе. И чур только – не курить.
– Я вообще не курю.
– Тогда договорились. Подождите, я сейчас вас отведу.
Девушка вытащила из сундука дерюжину, подушку, тонкое одеяльце и все это вручила Саше.
– Идите за мной.
Они вышли из избы, повернули на задний двор, миновали коровник. На отшибе стояли баня и сарай.
Девушка шла первой, Саша – сзади и невольно любовался фигурой Олеси.
Хозяйка распахнула широкую дверь. Одна половина сарая была пуста, в другой находилось сено.
– Здесь и располагайтесь.
– Спасибо, – Саша разостлал на сене дерюжку, бросил на нее подушку и одеяльце.
В сарае одуряющее пахло разнотравьем.
– Как вас звать-то?
– Ой, извините – забыл представиться. Александр, тридцать шесть лет, москвич.
– У-у-у! Старый уже! – рассмеялась девушка.
Александр чуть не поперхнулся. Это он-то в свои тридцать шесть – старый?! А с другой стороны – он ведь ее в два раза старше. И вообще – все относительно. Перед самым призывом в армию ему тридцатилетние казались почти дедами.
– Отдыхайте сегодня, Александр, завтра за дровами пойдем.
– Слушаюсь, хозяйка! – Александр шутливо поклонился.
Олеся ушла. Саня же улегся на дерюжку и закинул руки за голову – так легче думалось. Во-первых, надо придумать легенду – кто он и как сюда попал. Во-вторых, что Олесе сказать соседям, если они поинтересуются ее постояльцем?
Если беженец и идет из Бреста, от родни – то почему бы ему не вернуться к ним? Не пойдет. Тогда – версия о разбомбленном поезде. Правдоподобно, по крайней мере – для Олеси. Она пока вопросов не задавала, но спросит обязательно, женщины – народ любопытный.
А вот соседи? Чужой человек в деревне заметен сразу, это не Москва или Питер, где жильцы подъезда не всегда знают соседей. Если сказать, что родственник, то почему живет на сеновале, а не в избе?
Александр перебирал один вариант за другим, пока не остановился на дезертире… Уклонился, мол, от призыва в Красную армию, не хочет служить ни Сталину, ни Гитлеру. Вот и подался к дальней родне в глухомань, от любых властей подальше. Учитывая, что в Западной Белоруссии, не так давно присоединенной к СССР после известного договора Молотова – Риббентропа, жители еще не очень верили Советам, это могло пройти.
До самого вечера Александр обдумывал свою легенду, поведение и будущую деятельность. Не такой он представлял себе войну – в отрыве от своих, без боевого задания, и самое паршивое – без поддержки и сроков возвращения.
Но и преимущество у него в отличие от пехотинца или танкиста было. Его этому учили! Для рядового любой армии попасть в окружение – стресс, ситуация нештатная, из которой нужно выбираться. А для диверсанта – норма.
Одно уязвимое место, правда, в его плане есть – Богдановка. Спецназ ГРУ – это разведка тактическая, армейская. Забраться в ближний тыл, километров за сто-триста, навредить посильнее и уносить ноги.
Это первое управление КГБ, переросшее затем во Внешнюю разведку, занимавшееся разведкой стратегической, с агентами под прикрытием – теми же дипломатами, журналистами, торговыми представителями. И агенты-нелегалы тоже у них – вроде небезызвестной Анны Чапман. Скрупулезная работа, подготовка годами ведется, и работать нелегалу приходится в чужой стране десятилетия, а то и всю жизнь. Изучать страну внедрения надо тщательно, знать все мелочи, на которые в обыденной жизни внимания не обращают, а внимательный взгляд меж тем сразу заметит: ботинки не так зашнурованы, сигарету не так затушил, швейцару чаевых много дал, машину припарковал не как, скажем, француз.
В каждой стране свои особенности. Если итальянец, то почему пасту не любишь? А парень, может, и слово-то это впервые услышал в разведшколе – вырос на картошке. Откуда ему знать, что паста бывает с сыром разных сортов и с прочими приправами? Нет, стратегическая разведка – иной уровень, своего рода высший пилотаж при максимальном самоотречении и самопожертвовании. И построена она фактически на патриотизме, поскольку оплачивается не по результату. Кто припомнит хоть одного разведчика, ставшего олигархом? И славы там не заработаешь. Только единицы из них становятся известными, да и то после громких провалов. Спецназ же – другое: своего рода боевики, кулак, бьющий в уязвимое место врага. Ударил – отошел. В положении же Александра отходить некуда. Родни нет, документов нет. Для немцев он однозначно враг, для своих – неизвестно кто, человек ниоткуда. Ни одну серьезную проверку среди своих в НКВД он не выдержит. Такого лучше в лагерь определить или расстрелять.
Потому по мере размышления его убеждение остаться в немецком тылу только окрепло. Но вот проблема – где развернуть свою деятельность? Ведь даже волк не режет овец вблизи своего логова. Так и ему надо вести боевые действия вдали от Богдановки.
И опять вставала масса вопросов: где хранить оружие, взрывчатку – не на сеновале же? В том, что он быстро обзаведется необходимым, Саша просто не сомневался. Ведь что такое спецназ? Профессиональные убийцы! Точно так же в других странах. Война и разведка с диверсиями не делаются в белых перчатках. Это – тяжелый, грязный, кровавый труд.
Долго вертелся на дерюжке Александр, думы тяжкие в голову лезли. Начать с того, как он здесь оказался. Почему именно он? Или это связано со взрывом в аэропорту? Жив ли Антон или не успел дойти к месту взрыва? Эх, подойди он немного попозже – ну хоть на минуточку, сейчас бы уже сидели с Антоном за столом, в однокомнатной Сашиной квартирке, что в проезде Соломенной Сторожки, вспоминали молодость.
Все-таки сон сморил. Саша всегда следовал золотому армейскому правилу: солдат спит – служба идет, ведь неизвестно, когда еще удастся поспать вдосталь.
Утром он проснулся от незнакомых звуков, пытаясь понять, что это. Как оказалось – Олеся доила корову, и тугие струи молока били в подойник.
Все-таки Саша до мозга костей горожанин. Научили его в спецназе многому: ходить бесшумно по лесу, маскироваться, сливаясь с местностью, выживать, питаясь съедобными растениями да разными жучками-червячками. Но живую корову он видел только издалека, из окна машины, а как доят – не видел никогда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
