Либби с изумлением разглядывала фотографию. Так это и есть Джонатан Хоуп? Она представляла его совсем другим. При взгляде на его смеющееся лицо ее губы невольно изогнулись в улыбке. Либби пристальнее вгляделась в снимок, пытаясь разгадать характер запечатленного на нем человека. Джонатан Хоуп был рослым мужчиной с большими, крепкими руками. Цвет его коротких волос и глаз невозможно было разглядеть. А еще Либби убедилась, что была права: он ничего не смыслил в музыке. Ни один человек, ведущий простую, трудовую жизнь, не сможет оценить кропотливого труда музыканта.
Когда вернулась Хуана, Либби уже написала мистеру Хоупу, что согласна приехать. Приклеив на конверт марку, она положила письмо в прихожей. Жребий был брошен, и Либби испытала огромное облегчение.
— Ты уверена, что хочешь ехать? — несколько раз переспросила Хуана.
— Абсолютно! Мне не терпится увидеть настоящую Америку. Это будет здорово!
Хуана поверила ей.
— Если только не будешь принимать этого Джонатана Хоупа всерьез, — предупредила она. — Но ты права: на ранчо жизнь кипит. Мы с Хайме время от времени навещаем друга, кстати, его ранчо тоже недалеко от Рэттлснейка. Нам там очень нравится. Точнее, нравилось…
Либби стало стыдно, что она говорила только о себе.
— Вы опять поедете туда, — мягко произнесла она.
— Если он будет ходить.
— Обязательно будет! Просто нужно немного подождать, Хуанита.
Хуана слабо улыбнулась:
— Время и Хайме всегда были злейшими врагами. Ему никогда не хватало времени. И вот теперь он ничего не может делать. Возможно, навсегда!
— Всего на несколько месяцев. Самое время наверстать упущенное и почитать. Вот увидишь: так и будет!
— Надеюсь. Либби, я буду так по тебе скучать!
— Ничего подобного. Тебе придется ухаживать за Хайме, а я только мешала бы…
— Но ты ведь уезжаешь не поэтому?
— Конечно, нет! Я действительно хочу поехать. Я благодарна тебе, что ты позволила мне пожить у вас, но теперь мне пора.
Либби знала, что убедила Хуану, но не была уверена, что ей удалось убедить себя. У нее холодело на сердце, когда она представляла, что ей придется оставить Сан-Франциско, знакомых людей и отправиться одной в незнакомую страну. Америка была такой огромной! И хотя здесь везде говорили по-английски, Либби не всегда всех понимала. Но кроме страха испытывала и любопытство.
Вечером, укладываясь в постель, Либби поставила рядом с собой на столике фотографию Джонатана Хоупа. Она решила, что если будет часто смотреть на нее, то легко узнает его при встрече.
Глава 2
Сквозь запыленные стекла автобуса Либби разглядывала Рэттлснейк. — Рэттлснейк! — уже во второй раз объявил водитель, сурово посматривая на нее.
— Вы уверены? — нервно спросила Либби.
— Проезжаю здесь каждую неделю!
Либби принялась собирать вещи. Один из пассажиров любезно помог донести ее чемодан до остановки.
— Вас кто-нибудь встречает? — осведомился он.
Либби кивнула и огляделась. Автобус с ревом свернул за угол и исчез в пустыне. А Либби осталась совершенно одна среди декораций к вестерну. В Рэттлснейке было два ряда магазинов, отель, бар и кафе у автобусной остановки. Песок из пустыни покрывал единственную улицу, и колеса проезжавших машин оставляли на нем узоры, в придорожных кюветах он собирался в небольшие холмики, которые при малейшем ветерке разлетались и слепили прохожих.
Взгляд Либби упал на витрину кафе, которую почти загородила широкая спина в ярчайшей голубой рубашке. Почему-то она решила, что спина принадлежит Джонатану Хоупу.
Либби помедлила, не зная, можно ли оставить чемодан на улице, но он был слишком тяжел, чтобы идти в кафе с ним. В конце концов, она робко постучала в стекло, и Джонатан Хоуп оглянулся. В следующую секунду он уже выбежал за дверь.
— Добрались? — весело произнес он.
Либби гордо вскинула голову:
— Я только что приехала.
— Да, мэм. Я видел автобус.
Либби поняла, что ее городской костюм и модная шляпа резко выделяются на фоне окружающего пейзажа. Ее смущали любопытные взгляды прохожих, но Джонатан Хоуп будто ничего этого не замечал.
— Чашечка кофе вас взбодрит. Поездки на автобусе очень утомительны.
— Мне было даже интересно, — застенчиво возразила Либби. — Я никогда так далеко не ездила.
— Правда? Вы полюбите это место, когда привыкнете к нему. Это все ваши вещи? — Джонатан указал рукой на чемодан. — Если что-то понадобится, тут все можно купить…
Он уверенно повел Либби в кафе. Там царила безупречная чистота. Владельцы кафе — семейная пара — не были похожи на американцев, как их представляла себе Либби, скорее всего, они были мексиканцы.
— Да? — обратилась официантка к Джонатану.
Мистер Хоуп откинулся на спинку стула и из-под надвинутой на глаза шляпы оглядел Либби.
— Две содовые.
— Но… — начала Либби.
— Если вы никогда не пробовали содовую, то не знаете, что потеряли. — Он кивнул официантке, и та удалилась, очевидно, сгорая от нетерпения узнать, кто такая Либби.
— Они будут задавать множество вопросов, пока к вам не привыкнут, — предупредил Джонатан. — Но они привыкнут.
— Если я останусь, — напомнила Либби.
Он усмехнулся:
— Вы останетесь.
Либби не выдержала и улыбнулась в ответ:
— Откуда вам знать?
— Вы здесь всего несколько минут, а вам уже нравится!
Содовая по вкусу напоминала шипучее мороженое. Либби мгновенно позабыла про долгое, утомительное путешествие.
— Сколько отсюда до вашего ранчо, мистер Хоуп?
— Около двадцати миль. «Биг Джей» доходит до окраин городка, а сам дом расположен в горах. — Джонатан показал туда рукой, но Либби ничего там не увидела, кроме дрожащего в воздухе марева.
— В письме говорилось, что там немного пустынно. Кто еще живет с вами?
— В данный момент мой племянник.
— Вот как!
— Он сын моей сестры. Она вышла замуж за мексиканца. Сейчас его отец в Германии, и мальчик пока живет у меня.
— Ясно.
— Допивайте вашу содовую, и поедем.
Либби послушно опорожнила стакан и вышла на раскаленную улицу. Джонатан Хоуп нес ее чемодан так легко, словно это была пушинка, а она проклинала свои высокие каблуки, застревающие в выбоинах на тротуаре. Либби приходилось почти бежать, чтобы поспевать за Джонатаном. У джипа он остановился и забросил чемодан на заднее сиденье.
— Садитесь! А я позвоню судье и скажу, что мы едем.
Узкая юбка совсем не годилась для поездок на такой машине, но Либби все же как-то удалось залезть в нее и устроиться на жестком, обтянутом парусиной сиденье. Она смотрела вслед Джонатану и думала, что он выглядит точно так же, как на фотографии, которая стояла у нее на столике всю неделю. Поглядывая на нее время от времени, Либби находила в этом странное утешение, особенно после того, как привезли домой Хайме. Хуана и Хайме были нужны друг другу, и, хотя Либби в любое время была их желанной гостьей, сейчас у них не было на нее сил. Либби не обижалась, но чувствовала себя одиноко и страшилась будущего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
