— Что, сучонок, страшно? — издевательски спросил старик Константина, — Я тебя полгода кормил, поил, одевал, я вытащил тебя из такой грязи… — он запнулся, с трудом нагнулся и взял коммуникатор парня: — Сейчас посмотрим, что ты там…
Мне перестали подчиняться даже глаза, я так и смотрел в сторону, где упал помощник программиста. Феликс стоял над ним, быстро просматривал коммуникатор. Желваки на лице так и ходили, глаза, как мне показалось, налились кровью. Он ничего не сказал и потащил своего помощника к среднему креслу. С огромным трудом его водрузил туда, упал на пятую точку и выругался, тяжело дыша:
— Сволочь… Какая сволочь… Хоть бы ещё сутки… Мелкий поганец… Урод…
Старик подтянул к себе трость, другой рукой схватился за край кресла и поднялся. Стал возиться, закрывая собой помощника. Через минуту я наконец-то рассмотрел, что он сделал — ноги, руки и шею парня удерживали крепкие ремни.
Феликс захромал ко мне, поправил уже мои конечности, так же закрепил ремнями. Сглотнул с трудом, отдышался и закрыл мне глаза, которые уже начинали побаливать.
— Вернер… — начал было он, замолк, снова отдышался, попытался ещё раз: — Вернер… Ох…
Я услышал звуки и догадался — он хлопал себя по карманам. Остановился, странный звук, шипение — кажется это поршень автоматического инъектора. Наконец-то старик задышал ровно, пробубнил:
— Вернер, приготовь…
— Процедура? — раздался над головой синтезированный голос.
— Первый стол, экстренное извлечение нейрошунта, экстренная имплантация нейрошунта, — снова тяжёлое дыхание, шаги, грохот по стальным ящикам, — Вернер?!
— Автоматический режим? — спросила система.
— Под контролем.
— Предупреждение — беспроводной канал связи подвержен помехам, рекомендуется подключение оптического кабеля, — предупредило подобие искусственного интеллекта.
— Экранировано… — выдохнул старик, кажется, начиная снова задыхаться.
— Электрические и другие поля… — попыталась переубедить его машина.
— Заткнись, запуск! — заорал дед, срывая голос.
Осознал, что происходит, он сказал — «первый стол». Если считать — я лежал на крайнем, его помощник на среднем, получалось что к операции он готовил меня.
Что-то холодное дотронулось до затылка, какое-то устройство ухватило ободок у входа нейрошунта. Кольнуло шею, потом ещё и ещё, пришла резкая боль, она нарастала всё сильнее и сильнее. Вдруг всё пропало, даже звуки, я словно оказался в вакууме.
— Команда — сложить контакт… Команда — сложить якорь… Команда — извлечение, старт… — слышал как через воду Феликса.
Кажется, он устроился в дальнее кресло. Что-то потянуло за разъём на затылке, вернулась боль. В голову словно вонзились сразу миллионы иголок со всех сторон. Опять подступили звёздочки и тьма, я потерял сознание.
— Плазма плюс! — меня вывел из беспамятства голос старика.
— Мозговое кровотечение, повреждения коры, осложнение… — вещал синтетический голос. — Остановка операции…
— Продолжать, — спокойно и тихо сказал этот древний урод, — Начать имплантацию, ранняя активация прототипа, купировать повреждения.
Чувства внутри гудели, одновременно хотелось кричать, веселиться, злиться — всё и сразу. Вдруг стало легко, боль ушла, глаза начали закрываться. Я успокоился — вот и конец, так лучше. На секунду пришло странное спокойствие, подумал:
«Лучше ужасный конец, чем ужас без конца».
— … расширяю… — закончил голос помощника предложение, которое я прослушал.
— … стимулятор! — услышал конец крика старика.
— А-а-ах… — резко вдохнул, чувствуя, как быстро забилось сердце.
И снова всё вернулось, в этот раз тело наконец-то подчинялось. Ремни держали очень крепко. Я понимал, что идёт операция, не знал, что именно, но ясно одно — двигаться нельзя. Понимал, но ничего поделать с этим не мог — бился на операционном столе от боли…
— … проверка синаптической связи… — вещал синтетический голос. — Положительно…
— Контакт.
— Проверка — двенадцать тысяч шестьсот тринадцать нитей — положительный отклик, — отвечал помощник.
— Якоря.
— Проверка — успешно.
Голова раскалывалась, внутри словно что-то пульсировало. Вдруг замутило, не сдержался, меня вырвало желчью. Кресло держало верхнюю часть тела в вертикальном положении, поэтому захлебнуться не грозило. Перевёл взгляд на старика, который тяжело дышал и держался за грудь. Он поморщился, когда увидел, что случилось, но ничего не сказал. Из его затылка торчал толстенный жгут оптических кабелей.
— Жена знает, где… Жена знает… Полиция… — зашептал я через силу, пытаясь его напугать, — Жена знает, все знают…
— Вернер, статус имплантации? — проигнорировал мои слова мясник.
— Успешная, с осложнениями, — после паузы ответила машина, добавила: — Рекомендуется ввод препаратов — ком…
— Делай, — прервал её старик.
Что-то зашумело, кажется, заработал насос в медицинском оборудовании. По трубке, которая тянулась к моей руке и заканчивалась иглой, пошла какая-то жидкость. Легче не стало, — видимо в рекомендуемых препаратах обезболивающего не значилось.
— Седьмой шаг, приготовиться к декодированию данных, — после долгой паузы приказал Феликс — Декодирование… По готовности…
— Ошибка, отсутствует промежуточный носитель, переключи…
— Стоп, — оборвал голос старик.
Он тяжело подошёл к креслу, где лежал обездвиженный Константин. Тот не двигался, но дышал, это я видел. Феликс поднял с пола кабель, подключил его к разъёму на затылке своего помощника и скомандовал:
— Седьмой шаг — приготовить пакеты данных, декодирование. Протокол — прямой доступ.
— Ошибка — не выбраны пакеты данных для декодирования.
— Продолжить, запрос на выбор перед последним шагом, — сказал мужчина.
Машина ничего не ответила, а я ничего не понял. Ожидал что сейчас что-то загудит, затрещит. Может быть, оживёт хирургический робот или случится что-то ещё. Но всё было тихо, лишь мигали зелёные и жёлтые лампы на оборудовании. Я скосил глаза, как мог, и даже так увидел на полу край огромной красной лужи под своим креслом. Облизнул пересохшие губы, сказал, снова пытаясь его вразумить:
— Все знают, где я, полиция уже в пути, все знаю…
— Первый стол, вербальный блок — активно, — прошептал старик.
Больше я говорить не мог, лишь понял, что к затылку подключен такой же пучок световых проводов, как к парню на среднем кресле.
— А-а-ах… — Феликс схватился за грудь.
Он поднялся, с трудом дошёл до конца комнаты. Стал шарить по столам, открывать ящики, залез в несколько верхних шкафчиков. Наконец нашёл какой-то шприц и ударил себя по бедру. Поршень с шипением начал свой ход, но, кажется, легче от этого не стало. Дед повалился на пол, раскинул руки и застыл. Губы мужчины посинели, он вдруг икнул, потом ещё и затих.
— Данные для декодирования — готово, необходимо выбрать пакеты данных, — снова заговорил синтетический голос.
Я затрясся, не понимая, что происходит и желая остановить это безумие. Ремни держали крепко. Машина, выждав минуту, продолжила:
— Выбраны все доступные пакеты данных — двести шестьдесят семь, подтверждение?
Ответом была тишина.
— Промежуточный носитель — готов. Конечный носитель — готов. Основной носитель — не готов, — продолжал помощник, разговаривая сам с собой.
Я сглотнул, понимая, что, судя по всему, пронесло. Что бы там не собирался делать этот сумасшедший, маньяк или кто он там, ничего не получится. Условия для запуска программы не выполнены.
— Протокол прямого доступа — активно, промежуточный носитель, проверка доступа… — голос замолчал, тело Константина вздрогнуло, его ремни натянулись ещё сильнее, показывая, что мои догадки оказались неверными. — Начало очистки…
Это длилось не больше десяти секунд, но за это время я испытал настоящий страх. Тело парня трясло, он то странно хихикал, то плакал, то нечленораздельно что-то мычал. В какой-то момент он наконец затих, потеряв сознание.
— Подготовка. Подключение к конечному носителю. Проверка подключения по протоколу прямого доступа…
