- И теперь, когда знаю, что это мальчик и он здоров, не могу от него отказаться.
Я села на стул, окинула взглядом обоих. Пыталась осмыслить, что мне сказал муж, и чем больше вдумывалась в его слова, тем больше моя голова болела. И не могла поверить, что сказанное имеет отношение ко мне. Почему-то перед глазами отчётливо вырисовалась картинка того, как именно они делали этого ребёнка. Меня незамедлительно стошнило прямо на Оксану, не смогла сдержать свой позыв. И это была самая правильная реакция на происходящее. Она брезгливо смотрела, но не смела высказать своё недовольство, понимала, что сейчас не в том положении.
Убежав в ванну, умылась холодной водой, кровь пульсировала в голове, и я пыталась найти оправдание такой ситуации. Единственное, что могло более-менее подойти, - у меня шизофрения и мне всё причудилось. В противном случае, это просто конец света. Нужно уложить детей, чтобы хотя бы пока скрыть от них. Всё же нужно разобраться, может, это вовсе не то, что я думаю, иначе почему они оба считают это нормой и в их глазах не вижу сомнений, будто это будничная тема для обсуждения. В голове жуткий туман, иду и не знаю, куда приведёт меня следующий шаг. Не хочу возвращаться на кухню, но уверена: разговор неизбежен. Когда их не вижу, кажется, что это бред и просто какое-то наваждение, не имеющее под собой никакой почвы.
На кухне царит тишина, а в общем, вполне обыденная обстановка. Если не считать, что тридцать минут назад весь мой мир перевернулся вверх дном.
- У меня только один вопрос. И давно вы трахаетесь у меня за спиной? - спросила я таким жёстким голосом, что даже сама себя не узнала.
Муж опустил глаза и отвернулся, видимо, так давно, что даже стыдно сказать. Ясно. А может, и вообще - с момента нашего знакомства…
Оксана подошла и попыталась меня обнять. Я отшатнулась от неё, как от ведьмы. Да, так она примерно и ассоциировалась теперь в моей голове. Сука, которая украла бережно взращённое счастье.
- Не подходи ко мне!
- Лесик, ты серьёзно? Только не говори, что не догадывалась! Этого же только слепой не видел. Мы думали, тебя устраивает такая жизнь на троих…
Сколько цинизма скрывалось за этой фразой. Красивая обёртка и напрочь выгнившая душа, долбаный Дориан Грей в юбке. Я смотрела на неё, и в один миг из близкой подруги она превратилась для меня в самое мерзкое существо на свете. Ни совести, ни стыда, сплошной расчёт. Мне стало ясно, что беременность - не случайность, а последний шанс увести мужа из семьи. И очевидно, что её уже тоже давно не устраивала жизнь на троих, хотя получается, что я в этой семье была всего лишь Золушкой, а все сливки снимала она.
Хотелось прямо сейчас телепортировать эту парочку на Северный полюс и никогда больше не видеть. Отвращение, никаких других эмоций они не вызывали. И чем больше времени проходило, тем больше меня накрывало. Голова взрывалась от поиска выхода из этой ситуации, и я никак не могла определиться, что делать.
- Да что ты паникуешь? Ничего для тебя не изменится. Но пойми, я же не могу бросить своего ребёнка. Будем продолжать дружить, и дети будут общаться.
Я перевела взгляд на мужа. Смысл его слов доходил до меня очень медленно. Он смотрел на меня безапелляционным взглядом, будто хотел мне побыстрее заткнуть рот и перейти уже к планированию совместного будущего.
- Ты серьёзно?
- Конечно, я тебя люблю и не хочу терять тебя и детей.
Сейчас было, как никогда, странно слышать эти слова. При этом Оксана опустила взгляд, и видно, что ей было неприятно это слышать. В этот момент мне хотелось ей вцепиться в волосы и выгнать на фиг отсюда. Только спящие в соседней комнате дети меня останавливали.
Я посмотрела с ужасом на мужа, он вёл себя, будто вообще ничего особенного не произошло. Словно мы решали вопрос покупки квартиры или машины, или в какую школу отдать Дашу.
- Ты что, совсем охренел? Возомнил себя султаном?
- Хватит, не драматизируй, все мужчины изменяют. Ты что, не знала? Будешь знать, по крайней мере, с кем. Я просто предлагаю вариант, при котором все будут довольны. Ты сама подумай: уйти от меня ты не можешь, ты не работаешь, да и делать путём ничего не умеешь. А так будешь жить и ни в чём не нуждаться, как и раньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Да, и довольствоваться сексом раз в неделю, потому что твоя ненасытная сучка будет тебя трахать 3-4 раза, а со мной как придётся. Что, токсикоз выбил из графика? – последний вопрос был к Оксане.
Она ни капли не казалась скомпрометированной. Стояла, полная достоинства и уверенности, даже, видно, тошнота отпустила в предчувствии скорого триумфа.
Мне было больно, чувствовала себя обманутой со всех сторон, обворованной самыми близкими людьми. Ощутила всю горечь земли и вот-вот хотела разразиться рыданиями. «Но нельзя, нельзя этим двоим показывать слабость, не дождутся», - взывала к внутреннему я и молила дать мне сил выдержать всё это. Если бы сейчас держала в руках пистолет, без малейшего сожаления убила бы обоих. Но его не было… Я беспомощна и одинока. Ушла к Дашке и Денису в комнату, только дети могли сейчас мне помочь не сойти с ума. Обняла спящую дочь и тихонько заплакала, чтобы никто не услышал.
Глава 4. Решение
Конечно, за ночь я не сомкнула глаз. Утро мне принесло решение. Отвела детей в школу и садик, а потом сразу отправилась подавать заявление на развод.
Вернулась домой, и казалось, что половина дела уже сделана. Наткнулась на недовольную физиономию Сергея. Ещё сутки назад это был мною любимый человек, и каждая черта его лица была родной и близкой. Сейчас раздражало в нём всё. Манера говорить, излишняя самоуверенность, наглость и холодность. Он был таким же привлекательным, как и раньше, но только не для меня. Серые глаза смотрели на меня, как на ребёнка, которого хотели отшлёпать за плохое поведение. Неужели, он и вправду меня воспринимает как глупое существо, которому можно указывать, что делать, а оно будет безропотно выполнять? Наверное, так и есть. Сама виновата, всегда во всём соглашалась, не видела смысла спорить по мелочам, ведь в целом всё было хорошо.
- Где была? - рыкнул он.
- Подавала на развод, - ответила я будничным тоном.
- Ты что, дура?
Опять шокирующая грубость. Будто это я спала с его другом и теперь должна вымаливать его прощение.
- А что, разве не так поступает женщина, когда ей предпочитают другую? Не хочу мешать вашему счастью.
- Остроумно, но неуместно. Жить как будешь, думаешь, это всё твоё?
Я посмотрела на мужа. Я ненавидела каждый миллиметр в нём.
- Какой же ты мудак! Всё решит суд.
Развернулась и хотела уйти. Но он схватил за руку и с силой притянул к себе.
- Ты слишком много на себя берёшь. Как ты вообще смеешь со мной так разговаривать?
- Ты заслуживаешь только такого обращения.
Очень хотелось плюнуть ему в лицо в этот момент, но сдержалась, подумала, что может и ударить. Оказывается, человека, с которым прожила больше десяти лет, и не знала вовсе. С силой вырвала руку, было жутко больно, но не так, как в этот момент находиться с ним рядом. Убежала в ванну, закрылась и пыталась в очередной раз прийти в себя. Истерика подкатывала, и совладать с ней было невозможно. Я на всю включила душ, чтобы за шумом воды не было слышно моих рыданий, и хорошенько проревелась. Видок после этого акта сброса негатива был ещё тот. Хорошо, на улице сегодня солнечно, и тёмные очки вполне уместны.
Свекровь была на моей стороне. Но сказала:
- Олеся, зря рубишь с плеча, я бы тебе помогла избавиться от этой прошмандовки. Давно хотела сказать, что это какие-то ненормальные отношения, незамужняя женщина в доме - это всегда опасно. Но не хотела лезть, сами же - люди взрослые.
- Лариса Григорьевна, большое спасибо за поддержку. Но как жить дальше с этим человеком? Я не представляю.
- Эх, глупая ты, хоть уже, казалось бы, и взрослая женщина.
Она обняла меня, и видно было, что искренне сочувствует.
