из Квартала Нищих знает, что твой приплод фору даст шлюхам из южных степей. А те дикие кобылки, с ними мало кто сравнится.
Не зря в прошлом армии Домов так любили резать степняков, а женщины считались одной из ценных наград.
Впрочем, кого интересует давнешнее?
Сейчас степняки не угрожают никому, погрязнув в своих собственных разборках. Ханы с азартом и энтузиазмом режут друг дружке глотки в попытке объединиться.
Да только черта с два у них получится.
Никто им этого уже не позволит.
Краскон медленно пробирался сквозь толпу нищеты, порой жалея, что никто из них не покажет на свет нож или какой-нибудь захудалый кинжал.
Ох, тогда можно было бы сделать этот день куда как приятнее, заставив его играть новыми красками.
Проредив ленивую бедноту, что прет навстречу, ради того, чтобы оказаться в первых рядах у Храма Милосердного, где по обычаю будут раздавать бесплатный хлеб, Белый Клинок мог ускорить свое путешествие в разы.
Безусловно ему бы никто не предъявил претензии за подобные действия – королевские гвардейцы вне обвинений кого-либо. Если только они не исходят от самого короля. Но тому плевать на чернь.
Он терпит их лишь потому, что эти отбросы под рукой, когда следует привлечь дешевую рабочую силу для мощения дорог, заготовки древесины и прочей черновой работы, на которую прежде сгоняли окрестных крестьян, но эти неблагодарные ротозеи только в земле и умели копаться, да брюхатить селянок, бесконтрольно размножаясь.
Да и повеселиться можно было бы…
Его невозмутимый взгляд блуждал из стороны в сторону, сохраняя безразличие.
Среди этих людей не было того, кто мог бы разгадать тайну такого поведения королевского гвардейца. Иначе бы к этому высокому, крепко сбитому мужчине средних лет, чья великолепная черная шевелюра подернулась прядями седины, у местных главарей возникли бы вопросы.
Настолько много, что он мог бы затупить меч, отбиваясь от них.
Чернь на дух не переносит стукачей, работающих в Квартале Нищих.
Особенно, если они работают на кого-то вроде Королевской Гвардии.
Наконец, его цепкий взгляд нашел то, что нужно.
Невзрачный человечек, полощущий ноги в грязной луже от налипших на них комьев…
Ну, пусть это будет раскисшая земля.
Стукач примостился на краешке прогнившего крыльца какого-то отвратного постоялого двора, который плох настолько, что того и гляди, на голову рухнет.
Белый Клинок направил своего боевого скакуна в сторону перевязи, рядом с которой и плескался в луже нищий.
Легко спешившись, гвардеец невозмутимо спешился в чавкающую грязь, обволокшую сапоги по самую щиколотку.
Привязав поводья, мужчина направился прямиком к лестнице, что скрипнула под его весом так пронзительно жалобно, будто была свиньей, которую он только что заколол.
- Эй, ты, - низким хриплым басом обратился он к своему осведомителю, словно только сейчас увидел существо, находящееся в метре от него. – Подойди, чернь.
Гвардеец сосредоточенно очищал сапоги от грязи о кромку степеней, дожидаясь, когда окликнутый приблизится.
- Да, господин, я тут, - подобострастно пролепетал человечек, в ту же секунду оказавшись рядом, бросившись в грязь на колени. – Чем я, такой недостойный, могу вам помочь?
- За конем присмотри, - приказал Краскон, завязав поводья о хлипкие перила. – Случится чего – твоя голова сегодня же на пике окажется, понял?
- Д-да, господин, - заикаясь, пролепетал нищий, не поднимая глаз. - Сир Краскон, тот, кого вы ищите в третьем номере.
Последнюю фразу он добавил так, что сам гвардеец едва ее расслышал.
Но этого было достаточно, чтобы Белый Клинок знал куда ему направиться дальше.
На нижнем этаже постоялого двора хозяин расположил захудалую таверну, где чернь ютилась за замызганными столиками.
Хохотали одетые в грязные платья доступные девки, гремели голоса выпивох.
Ничто это не заставляло сира Краскона обращать свое высокое внимание.
Он двигался сквозь расступающуюся толпу, мгновенно затихшую, подобно кораблю, что рассекает морскую гладь.
Пусть каждый из них своими маслянистыми глазками оценивал стоимость того, что видел на вошедшем господине, от того, чтобы броситься на него и прирезать тупыми ножами, которые чернь имела обыкновение носить при себе, их останавливал вид белоснежных ножен и искусно сработанной рукояти клинка, что рассекает плоть одним прикосновением.
Эльфийская сталь, которой вооружены все без исключения Белые Клинки, редкость в этом уголке Аурхейма. Но не настолько, чтобы самые безмозглые из населяющих Квартал Нищих тварей не знали какая судьба их ждет, попробуй только хоть кто-то из них сказать что-то против действий королевского гвардейца, исполняющего свой долг.
А на посту такие как Краскон всегда готовы продемонстрировать качество своего оружия.
Хозяин этого притона, сопроводив Белого Клинка своими поросячьими глазками, предпочел вернуться к разносу дрянной стряпни сразу же, как только мужчина подошел к закутку, откуда открывался путь наверх.
За спиной гвардейца снова ожили посетители таверны.
Скрипучие ступени привели его на второй этаж, где за глухими дверями можно было расслышать характерные звуки.
Краскон безошибочно нашел нужную ему дверь, распахнув ее ударом ноги.
С хрустом сломался ветхий засов, пригодный лишь на растопку в холода, он с грохотом рухнув на дощатый пол.
Комнатка, чуть менее грязная, чем все это заведенье, была так же темна, сколь и отвратна.
Дешевая кровать, поверх которой брошен поистаскавшийся тюфяк, набитый соломой.
Ни малейшего намека на постельное белье, разбросанная по полу одежда – весьма недурственное платье с глубоким вырезом, но подозрительно малой длины, да штаны с курткой тонкой выделки.
И если первое принадлежало явно женщине, то второе – тому самому мужчине, которого искал гвардеец.
Судя по тому, кого гвардеец различал в тусклом пламени свечи лишенной окон комнатки, хозяева одежды находились тут же.
Парочка, исступленно отдаваясь зову плоти, даже не попыталась обратить на него внимание.
Краскон кашлянул, обозначив свое присутствие.
Мужчина, чьи голые ягодицы продолжили двигаться в соответствии с ранее избранным тактом, полуобернулся.
На благородном лице появилась презрительная ухмылка.
- А, это ты, - произнес он, возвращаясь к своему занятию. – Пошел вон.
- Меня послал король, - напомнил сир Краскон имя того единственного человека, что имел право отдать ему приказ.
- Хочешь, и я тебя тоже пошлю? – поинтересовался мужчина.
- Вы должны были вернуться три дня назад, - сказал Белый Клинок. – Король ждет отчета.
- Подождет, - мужчина стал двигаться быстрее.
- Принц Воль де Мар, мой долг…
- Принц?! – раздался приглушенный испуганный голосок с той части кровати, где по идее должна была находиться голова женщины. – Ты принц де Мар?! Тот самый?!
Наследник короля выругался, когда из-под него вырвалась тонкая фигурка, обладающая соблазнительными изгибами…
И
