Итак, первый вопрос: мог ли быть отчим Алоиза Шикльгрубера, Иоганн Георг Хидлер, его настоящим отцом? Теоретически, конечно, мог. Но тогда встает законный вопрос: почему он так долго тянул с женитьбой, а главное, с признанием сына? С другой стороны, если он не являлся законным отцом и не признавал Алоиза в течение десятилетий, зачем ему понадобилось делать это на склоне лет?
Пока оставим эти вопросы без ответа. Сперва обратимся к обстоятельствам появления на свет Алоиза Гитлера.
Начнем с того, что его мать вовсе не была молоденькой неопытной девушкой, как мог бы подумать неискушенный читатель. На момент, когда она родила Алоиза, своего первого и единственного ребенка, ей исполнилось целых 42 года. Происходившая из крестьянской семьи, она действительно длительное время работала прислугой, но вовсе не была абсолютной бесприданницей, как об этом часто говорили и писали. Естественно, зажиточной женщиной Марию Анну нельзя назвать даже в первом приближении, тем не менее некоторые денежные сбережения у нее имелись. После смерти матери в 1821 году она получила в наследство довольно большую сумму в 74 гульдена (для сравнения: корова в те времена стоила около 10 гульденов), которую положила в сберегательную кассу и медленно, но верно приумножала.
В 1837 году в деревушке Штронес, где живет ее отец, Мария Анна производит на свет сына. Происходит это не под родительским кровом, как было бы логично предположить, а в доме крестьянина Иоганна Труммельшлагера. Впоследствии это обстоятельство послужит поводом для версии о том, что именно последний – а он станет крестным отцом Алоиза – и был настоящим родителем ребенка. Но эта версия не выдерживает никакой критики. Во-первых, Иоганн Труммельшлагер не оставил по завещанию ни гроша ни Марии Анне, ни Алоизу, что обязательно произошло бы, будь он отцом, пусть даже не желавшим признавать свое отцовство. Во-вторых, то, что Мария Анна пришла рожать именно в его дом, объясняется очень просто и без всякой интриги: дом этот был куплен Труммельшлагером не у кого-нибудь, а у родителей Марии Анны. При этом в договоре купли-продажи было закреплено обязательство покупателя позволить продавцам жить в пристройке к дому, и этим правом действительно пользовался дед Алоиза. Так что кров, под которым Мария Анна произвела на свет отпрыска, был ей совсем не чужим.
Что же происходит дальше? Мать с ребенком живет у родственников, пока в 1842 году не выходит замуж за Иоганна Георга Хидлера. Это был не слишком удачный брак: подмастерье мельника, Иоганн Георг не отличался трудолюбием и даже не имел собственного жилья, постоянно скитаясь по домам родственников. Мария Анна прожила с ним в браке пять лет в весьма стесненных условиях, после чего скончалась. Маленький Алоиз был практически сразу после свадьбы отправлен к брату своего отчима, Иоганну Непомуку Хюттлеру, в деревушку Шпиталь, где и жил много лет.
Иоганн Непомук сыграл в судьбе отца Адольфа Гитлера огромную роль. Можно сказать, что именно благодаря ему мальчик из небогатой крестьянской семьи смог выбиться в люди, став австрийским королевским чиновником. Иоганн Непомук не только заботился об Алоизе в течение многих лет, но и, очевидно, оставил ему весьма неплохое состояние после смерти. Причем сделал это достаточно простым и радикальным путем – незадолго до собственной кончины передав «племяннику» большую сумму наличными. Первыми это обнаружили законные наследники – дочь и зять, которые, вскрыв завещание, с изумлением обнаружили, что денег у Иоганна Непомука, оказывается, не было! В это верилось слабо, поскольку покойный был весьма рачительным хозяином и обладал неплохими деловыми задатками. Наследники сразу же решили, что дорогу им перешел Алоиз – и, судя по всему, не ошиблись: в этом же году «племянник» покупает в деревушке Вернхартс неподалеку от Шпиталя большой дом с земельным участком. Покупка обошлась ему почти в 5 тысяч гульденов – самостоятельно скопить такие деньги чиновник бы не смог. Кроме того, известно, что с этого момента он становится обладателем довольно неплохого состояния, которое продолжало кормить его сына Адольфа чуть ли не до начала Первой мировой войны.
Однако этим благодеяния Иоганна Непомука в отношении «племянника» не ограничиваются. Судя по всему, именно по его инициативе и его стараниями в 1876 году произошло признание Алоиза сыном Иоганна Георга Хидлера. Последний не мог принимать никакого участия в этой процедуре, поскольку скончался в 1857 году. Поэтому одно из самых важных правил процедуры усыновления – письменное или устное заявление отца – соблюдено не было. Это даже вызвало переписку между различными австрийскими ведомствами о том, насколько законной была вся процедура. Итог оказался положительным для Алоиза; в отправленном 25 ноября 1876 года письме, подписанном епископом в Сент-Пельтене, говорится: «В соответствии с Вашим досточтимым посланием, ординариат епископа имеет честь доложить Вам свои скромные соображения о том, что запись об усыновлении Алоиза Шикльгрубера, родившегося 7 июня 1837 года у супругов Георга Гитлера и М. Анны Гитлер, урожденной Шикльгрубер, и внесение ее в метрику церкви Деллерсхайма тамошним священником отвечает предписаниям министра внутренних дел от 12 сентября 1868 г.».
Видимо, именно в процессе внесения записи в церковные метрики изменилась фамилия: вместо «Хидлер» было написано «Хитлер» (в традиционной русской транскрипции – Гитлер). Такие ошибки в XIX веке происходили сплошь и рядом, и, поскольку дело касалось людей не знатного происхождения, на них не обращали внимания.
Для чего было нужно это признание? Почему Иоганн Непомук так проникся судьбой «племянника», если его брат, судя по всему, был полностью уверен, что Алоиз – не его сын? Судя по всему, речь идет совершенно не о простой симпатии. Множество косвенных доказательств указывает на то, что Иоганн Непомук и был настоящим отцом Алоиза.
Действительно, есть данные о том, что Мария Анна Шикльгрубер неоднократно бывала в Штронасе до рождения своего сына и была близко знакома с Иоганном Непомуком. После того как Алоиз появился на свет, настоящий отец, которому в это время исполнилось 30 лет, стал думать о том, как бы забрать незаконнорожденного отпрыска к себе. Официально признать отцовство он не может ни в коем случае – еще жива его жена, Ева Мария, которая старше его на 15 лет и которая на тот момент является фактическим главой семьи. Поэтому в голове изобретательного крестьянина возникает блестящая комбинация: выдать любовницу за своего бездельника-брата, а ребенка забрать к себе на воспитание. План сработал: Ева Мария, судя по всему, так и не догадалась, что в ее доме живет незаконнорожденный сын ее мужа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
