- Со мной сегодня утром случилось такое странное, - протянула она.
- Неужели?
Патриция кивнула.
- Когда я вышла из дому, я пошла к университету. Думала найти Конорса и сказать ему, что в самом деле работаю над диссертацией.
- Это было бы ложью.
- У меня не было ни правдоподобной лжи, ни каких-то планов. Поэтому я подумала, что лучше попытаться найти его в городке, а не заходить в офис. Я просто шаталась там, где могла на него наткнуться. И чем дольше бродила ну, почти полтора часа, - тем несчастнее становилась. Я уже боялась его увидеть, потому что не знала, что сказать. Но пыталась как-бы случайно его встретить и все больше сердилась, что его нет. Как будто он не пришел на свидание...
Мне правда было плохо. Очень. Потом, конечно же, я начала думать о своей жизни и о том, что делаю, и пришла к выводу, что жизнь проходит мимо. Ты же знаешь, я всегда брожу в ожидании нечаянного чуда, вместо того, чтобы бежать за ним самой...
- Глупо.
Она кивнула.
- И я так думаю.
- Почему ты просто не зашла сама, если он тебе был так нужен?
- Это похоже на ночной кошмар. Мне он снился сотни раз. Снилось, что я закончила коледж и должна сдавать выпускной экзамен. Чаще всего это французский. Иногда - математика. Но я не могу на него попасть, потому что не нахожу аудитории. А сейчас я не могла пойти на экзамен, потому что не была готова. Да примерно так и есть. Я уже год в Колумбийском университете, и ни черта ни сделала. Даже вступления к диссертации не написала.
- Когда твоя мама узнает, она перестанет посылать тебе деньги, хмыкнул Скотт.
Патрисия покачала головой.
- Нет. Мы с мамой друг друга понимаем.
Скотт пожал плечами.
- Это было кошмарное утро, Скотт. Ты даже не понимаешь, насколько кошмарное. Все как в том кошмаре. Как будто я в центре многотысячной толпы, где каждый занимался своим любимым делом, и вот я... и я не знаю, куда себя деть. Тебе приходилось бывать на вокзале или в аэропорту, где каждый куда-то мчится и знает, куда, и тебе тоже надо куда-то бежать, но вот куда? Вот как оно было.
- Ну так почему ты не забыла про все это и не пришла сюда?
- Я так и сделала. Приняла дексамил, который одолжила у Брайана, и села в метро.
Скотт соскользнул с матраса и подошел к столу, где на горелке кипела вода. Он открыл бутылочку и вытряхнул две капсулы обитрола.
- Вот, отнеси это Брайану, чтобы этот скупой ублюдок не явился за ними сюда. Я приготовлю тебе чай.
Она так и сделала - сбегала на четвертый этаж и оставила там капсулы. Брайана не было. Когда она вернулась, Скотт как раз заваривал для неё пакетик. Остаток воды он некоторое время переливал взад-вперед, чтобы та остыла. Потом распечатал шприц и приготовился что-нибудь себе вколоть.
Патрисия остановилась на пороге как вкопанная.
- Что это? - спросила она.
Она прислонилась к притолоке, майка задралась, и она вздрогнула, когда холодная дверная ручка коснулась обнаженной ягодицы. На мгновение это её отвлекло, но лишь на мгновение.
- Что там у тебя, Скотт? - не отставала она.
- Только немного взбодрюсь, - ответил он. - Будешь, а?
Она покачала головой.
- Не буду я колоться. Сам знаешь, огромная разница - что-нибудь проглотить или вколоть. Ты это знаешь.
- Да, правда, - кивнул он, - знаю.
Он набрал немного воды, уже достаточно остывшей, и раздавил в ней пять капсул обитрола.
- Бетти-буржуйка, не знаешь, от чего отказываешься.
- Черта с два не знаю.
Скотт набрал в шприц раствора и ухмыльнулся:
- Глас балтиморской буржуазии...
Он был спокоен и доволен, целиком погружен в процесс и говорил без малейшей злобы. Проходя мимо к матрасу, он кончиком пальца тронул её бедро.
- Буржуйка.
Потом нащупал вену и лег. Все получилось очень быстро. Амфетамин подействовал незамедлительно, и его уже охватила эйфория. Он уплыл в свою отдельную реальность.
- Балтиморская буржуйка, - пробормотал он, улыбнулся и отключился.
Бесконечно одинокая Патрисия наблюдала за ним, стоя в дверях. Она уже не боялась за него, не боялась, что он умрет или не вернется, как боялась раньше. Сейчас она стала опытнее и знает, что тысяча миллиграммов обитрола - совсем немного по сравнению с дозами законченных наркоманов. С ним все будет в порядке. Она вынула чайный пакетик из чашки, проглотила парочку пилюль, чтобы чуть взбодрить себя, и улеглась рядом с парнем, поставив чашку рядом.
Скотт лежал с открытыми глазами, но зрачки не двигались. Бетти даже не была уверена, осознает ли он происходящее, понимает ли вообще, что она лежит рядом.
Она легонько погладила его по лицу. Все-таки он красив. Стильно уложенные светлые волосы. Он специально держит в комнате мини-солярий, и поэтому всегда отливает бронзой. Мускулистое стройное тело, худощавое, гладкое и почти безволосое. Он единственный мужчина, на которого ей нравится просто смотреть. Но он нечто большее, чем просто красивое лицо и тело. У него хватка на стоящие вещи и смекалка. Он умный и нежный. Если ей и приходится содержать его из-за того, что у него нет ни образования, ни желания чем-либо заняться, что же... Он того стоит. Так она решила.
Патрисия перевернулась на спину и с задумчивой полуулыбкой блуждала взглядом по потолку. Когда она тут валялась, её глаза всегда спотыкались о повешенную над тюфяком фотографии. Ее школьный выпуск. Однажды, когда Скотт заходил за ней в квартиру на Монингсайд, она показала этот снимок, и он уговорил его отдать. Он притащил его сюда и повесил на стену. Слишком вызывающе он выделялся среди прочих фото, постеров и всякой дряни, развешанной по запятнанным и облупленным стенам. И он его ни за что не снимет, что бы она ни говорила.
На самом деле мало кто признал бы Патрисию на этом фото. Тогда, пять лет назад, у неё была короткая стрижка, не скрывающая ушей. А глаза казались уже из-за полных высоких скул. Тогда она была чуть полновата. А теперь у неё были длинные волосы, глаза - широко открытыми, живот и зад плоскими, а руки-ноги - просто худыми. За десять месяцев в Нью-Йорке она похудела на двадцать фунтов. Ее мама и временами встреченные друзья детства твердили, что она выглядит изможденной и ужасающе худой, но по её собственному мнению она всего лишь избавилась от детской пухлости, и ей нравилось, как она выглядит, нравилось гораздо больше.
Она ждала, когда Скотт очнется, она уже устала от ожидания - хотя понимала, что скорее всего он сразу провалится в тяжелый сон. Именно так все и произошло. Патриция встала и оделась. Перед тем, как уйти, она проверила его запасы. У него оставался флакончик "оби" и немного секонала вероятно, на продажу. Она ссыпала полдюжины пилюль себе в сумочку - и по внезапному порыву добавила пару таблеток секонала. Потом зашла в туалет, а на обратном пути столкнулась с Брайаном, который сказал, что Джош устраивает в общей комнате собрание, и что лучше бы ей там появиться.
Когда Патрисия вошла в комнату и села на полу, Джош держал речь.
- Конечно, я собрал всех вместе обсуждать совсем не это, - тихо говорил он. - Но думаю, Джуди права, что...
- Что отнимает у нас время ребячествами, глупее которых я не слышал, резко перебил Брайан. - Я предпочитаю о них забыть.
- Да я ещё сказать ничего не успела, - пронзительно запротестовала Джуди. - Брайан, как ты можешь так говорить?
- О, дьявол, - застонал Брайан. - Да ты уже это говорила. Ты ни о чем другом с момента своего появления и не говоришь.
- Я думаю... - решительно начал Джош. и все умолкли. Молодой человек властной, представительной наружности в свои двадцати шесть был среди них самым старшим, единственным оставшимся из шести основателей, которые весной 1967 года присягнули революции, а немного погодя сняли верхние этажи этого списанного здания, чтобы жить коммуной.
- Я думаю, мы можем уделить Джуди минуту-другую. Мы не настолько спешим, - он кинул взгляд на часы. - Хотя мне нужно прихватить близняшек и не слишком поздно вернуться в центр.
- Я быстро, - обрадованно заверила Джуди. - У меня всего одна идея.
- Тогда валяй.
Она кольнула Брайана торжествующим взглядом.
- Ну, - начала она, - я имела в виду дипломата из ООН, посла какой-нибудь страны, тесно связанной с Соединенными Штатами.
- Конечно, - презрительно усмехнулся Брайан. - И все, что нам остается сделать, это прийти к нему и сказать: "Господин посол, не будете ли вы столь любезны погостить у нас в трущобах на Сикес-стрит? Мы хотим получить за вас выкуп".
- Это же общепринятый метод, - обиделась Джуди. - Так делали революционеры в... в Южной Америке... и... ну, везде! Слушайте. Фидель тоже так делал!
Брайан покачал головой.
- Все, что Фидель делал в Нью-Йорке - это ощипывал цыплят. Он никогда...
- Нет, он делал! Это была какая-то спортивная звезда, кажется, гонщик. В общем, знаменитость. Его похитили, продержали несколько дней, а потом отпустили. Это демонстрировало крах режима Батисты, показало, что Батиста не может даже обеспечить безопасность гостей Кубы. Множество людей, которые раньше даже не слышали о Фиделе... ну, они о нем услышали. И не забывай о Квебеке.
