— Вообще-то совсем немного. — Хотя восьмичасовая вахта на пару с Элайн О'Дей подвигнет и неграмотного на прочтение «Войны и мира». — Маклендон развивается под воздействием бацилл, похожих на бациллы проказы. От обычного заболевания этот синдром отличается необычной замедленностью. Как правило, все клетки человека в последний раз полностью обновляются в начале периода полового созревания. В то время как микроб Маклендона провоцирует неоднократную замену клеток в возрасте, когда люди уже вполне взрослые.
— Достаточно верно.
— После того как некоторые газетки развопились об этом ужасе, я заинтересовался и прочел доклад Маклендона, кажется, он был в «Медицинском вестнике Новой Англии». Кое-что застряло в памяти. Он описал это заболевание как настоящий источник вечной молодости, имеющий, правда, несколько недостатков: снижение порфирина, сверхчувствительность к солнечному свету вплоть до саркомы кожи, аллергии, которых я не пожелал бы и своей бывшей жене, и еще кое-что.
Она кивнула.
— Хотя ты не совсем граф Дракула и тем более не ужасный Влад, благодаря твоему признанию наше знакомство предстает в новом свете. Насколько я помню, Маклендонов микроб воздействует на разных людей с разной силой, и для некоторых его пациентов кровь была единственной пищей, которую они могли удержать в желудке. Читая сноски, я понял, что один или двое наблюдаемых были не очень уверены в том, как они заразились.
— И?… — спросила она, поставив локоть на стол и подпирая ладошкой подбородок.
— Ах да. Подозреваю, что если отправлю тебя в санитарную инспекцию, то всего лишь выполню свой гражданский долг, — закончил я, стараясь, чтобы мой голос звучал достаточно спокойно.
Моя дама с самым довольным видом подытожила:
— Меня упекут в карантин на всю жизнь, а тебя — как минимум на полгода.
— И то верно. Это ведь Мир Шайлера. — На всем белом свете существует немало мест, где я провел бы полгода с гораздо большим удовольствием.
Повыбрасывав на улицу вечернюю норму тел, Гарри, пританцовывая, подошел к нам, чтобы заполнить возникшую в разговоре паузу.
— Ну, как вы тут, голубки?
— Если скажу — не поверишь, — предположил я. Гарри подмигнул:
— Она — что надо, Кен. Я ей все о тебе рассказал.
— Все? — удивился я. Гарри кивнул:
— Аха.
— Начинаю этому верить. Может, попозже подойдешь?
— Конечно, конечно, — ухмыльнулся Гарри и, помахав рукой, отошел.
— Гарри знает, что ты вампир? — задумавшись, спросил я Катарину.
— Нет. Честно говоря, ты — первый, кто догадался.
— Отлично! Приятно было поговорить, но я не выношу вида крови, тем более своей собственной, к тому же чую — приближается очередной приступ амнезии. Да и мамочка не велела мне болтать с людьми, которых я встречаю в барах, — поднимаясь, произнес я.
— Тебе не о чем беспокоиться, — совершенно серьезно заявила она. — К этому заболеванию имеют генетическую склонность менее трех процентов людей.
— Ну да, только Маклендон так и не выяснил, какие именно три процента, а мне что-то неинтересно узнать, насколько мне везет.
Тонкими длинными пальцами она мягко взяла меня за запястье.
— Да сядь же! Не укушу. Вопреки здравому смыслу я сел.
— Обещаешь?
— Обещаю. Перекрести мне сердце и надейся вбить в него когда-нибудь осиновый кол. — Она склонила голову набок. — Расскажи мне про «Шпигат».
Сколько вампиров могут похвастаться красивыми ногами и чувством юмора? Я успокоился и начал рассказывать.
— А что ты хочешь узнать? «Шпигат» принадлежит к классу «Кобольд», имеет тысячу сто метров в длину и пять трюмов. Он был построен на верфи «Блом унд Фосс» на Луне девятнадцать лет назад и достиг своего настоящего плачевного состояния путем медленного, но верного износа. Его капитан, Дэви Ллойд Твердобокий, взял его на аукционе четыре года назад, когда всем стало ясно, что «Звездные линии» полностью обанкротились. С той поры «Шпигат» весьма красноречиво описывается как угроза для безопасной навигации, а точнее — как ведро запчастей, перемещающихся в одном направлении единой кучей. Мы перевозим самые разнородные грузы в такие места, где люди не сразу догадываются о состоянии нашего корабля.
Катарина кивнула. Я пожал плечами:
— В условиях неустойчивой гравитации, как здесь, на Мире Шайлера, наше корыто вполне конкурентоспособно. В этот раз, например, мы выгрузили несколько тонн всяких тайских мелочей, а загрузили гуано и какое-то барахло местных умельцев.
— И с чего же берется прибыль? — с самым невинным видом осведомилась она.
— Честно говоря, не так уж она и велика. Я, как пилот, имею большее вознаграждение, чем Дэви Ллойд — прибыли с корабля. После выплаты процентов по кредиту мы получаем долларов десять с тонны.
Девушка едва заметно улыбнулась.
— А плата за погрузку вас не разоряет? Я покачал головой:
— Чтобы отгрузить что-нибудь твердое с малой плотностью, все, что требуется Шайлеру, — это платформа на стационарной орбите, лебедка, насос и тридцать километров четырехсантиметровой вакуумной трубы. Так что цена подержанного парашюта, на котором товар летит вниз, даже больше, чем мы платим, чтобы засосать что-либо с поверхности.
— Навоз?
Я снова пожал плечами:
— Это равноценный обмен. Мы-то знаем — то, что мы сюда привезли, вообще ни на что не годится. И если жители Шайлера этого пока не знают, так скоро догадаются, потому-то я и думал, что Дэви Ллойд Твердобокий смоется отсюда еще вчера, если не раньше.
— А Дэви Ллойд Твердобокий?
— Твердозадый. Он невыносим, даже когда пытается проявить вежливость, что бывает крайне редко. Дэви Ллойд принадлежит к людям, которые являют собой явное исключение из теории о том, что все были сотворены равными. Наш кораблик вполне может летать и сам, что делает его способности «руководить» экипажем просто неописуемыми. Я частенько рассуждаю на темы его словесных и деловых промахов, к пущему удовольствию Гарри — так он узнал немало новых слов, при помощи которых можно всласть поизмываться над клиентами. — Я пристально посмотрел ей в лицо: — Позволь задать неловкий вопрос — раз вампиру так же трудно пройти портовый контроль, как, к примеру, бывшему убийце, каковым, возможно, ты тоже являешься, как же ты все-таки выбралась в космос? Космонавты, как класс, весьма склонны к предубеждениям против неизлечимых, непредсказуемых заболеваний.
Катарина вытащила из сумочки на поясе пластиковую карточку и, пустив ее по столу в мою сторону, отвернулась.
Я поднял писульку. Она оказалась карточкой члена Гильдии космонавтов, точно такой же, как у меня, за одним исключением — там было вытиснено слово «стажер». Она была космонавтом. Я громко присвистнул, глядя на девушку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
