В 1791 году в Ирландии было создано общество «Объединённые ирландцы», которому предстояло сыграть решающую роль в событиях последнего десятилетия XVIII века. Это общество, поначалу легальное, состояло из немногочисленных образованных представителей средних классов, понимавших, что ирландцы, без различия вероисповеданий, должны объединиться против общего врага — английской короны. Они обратились к крестьянам с призывом к объединению и стали постепенно расширять сферу своей деятельности. «Политическая проницательность, чудовищная энергия, дерзость, предприимчивость, презрение к своей и чужой жизни отличали вождей этой горсточки. Они своими моральными силами восполняли численную скудость; их уже невозможно было обмануть, как были обмануты их отцы в 1782 году; их нельзя было и натравить друг на друга, как крестьян» — так характеризует руководителей этой организации Е. В. Тарле.
Во главе организации «Объединённые ирландцы» стоял Теобальд Уолф Тон, молодой адвокат протестантского происхождения. Он пользовался огромным уважением в Ирландии. «Он был поэтом в главных целях, — пишет Е. В. Тарле, — и суровым прозаиком в обдумывании средств борьбы, и только оттого этот нервный, высокий, худощавый, небрежно одетый человек со своим бледным добродушным лицом и проницательными глазами оказался столь страшным для англичан противником».
В основу своей деятельности «Объединённые ирландцы» положили принципы гражданского и политического равноправия и свободы, выдвинутые Великой французской революцией. На первых этапах борьбы они требовали независимости Ирландского парламента и равного представительства в нём всего народа. К 1795 году общество «Объединённые ирландцы» уже имело многочисленных сторонников по всей Ирландии и открыто провозгласило свою программу, о которой ранее по тактическим соображениям молчало: полное отделение Ирландии и введение в ней республиканского правления. Вынужденное перейти на нелегальное положение, общество создало по всей стране сеть своих кружков и комитетов. Их настойчиво пытались обнаружить многочисленные шпионы и добровольные доносчики, поощряемые английскими властями.
Герой книги Александра Корделла, Джон Риган, не только сам является членом этой конспиративной организации. Он сын опытного конспиратора и революционера, которому было доверено тайное и важное дело. От выполнения этого дела, как хорошо понимали вожди «Объединённых ирландцев», зависел успех национально-освободительного движения. Насколько можно судить, отец Джона Ригана в течение ряда лет был тайным связным между ирландскими революционерами и революционной Францией. Уолф Тон с самого начала хорошо понимал, что без помощи Франции Ирландия не имеет шансов на успех, однако действовать приходилось с чрезвычайной осторожностью. Дело в том, что одной из задач французской революции было уничтожение власти католической церкви и духовенства. Ирландия меж тем была католической страной. В мае 1795 года Уолф Тон, вынужденный покинуть Ирландию, отбыл сначала в Америку, а потом во Францию, где занялся организацией военной помощи революционной Ирландии и подготовкой французского десанта, который в решающий момент должен был выса диться в Ирландии.
Место отбывшего Уолф Тона занял лорд Эдвард Фицджералд, который вместе с Томасом Эмметом, Артуром О’Коннором и другими начал готовить членов общества к вооружённому восстанию. Блестящий аристократ, принадлежавший к одной из самых старых аристократических англо-ирландских семей, красавец, человек огромного обаяния и личного мужества, он завоевал безграничную любовь «Объединённых ирландцев». Главный исполнительный комитет «Объединённых ирландцев» назначил его главнокомандующим армии инсургентов. К весне 1798 года он создал военную организацию, готовую к восстанию. Теперь многое зависело от высадки французского десанта (правда, в случае необходимости «Объединённые ирландцы» готовы были начать восстание и без помощи извне).
Вот какого письма из Франции ждал на своей конспиративной квартире в Дублине лорд Эдвард Фицджералд, и вот какое письмо с величайшими трудностями и риском для жизни должен был доставить ему Джон Риган. Вполне понятно теперь, почему агенты английского правительства всячески старались перехватить его. По некоторым деталям повествования мы можем достаточно точно определить и время действия повести. Награда за голову лорда Эдварда Фицджералда, ушедшего в подполье и постоянно менявшего свои квартиры, была объявлена 11 мая 1798 года, а 19-го он был арестован. Значит, три дня, в течение которых Джон Риган добирался до Дублина, приходятся на этот промежуток. Скорее всего, они ближе к 19-му; возможно, Джон передал письмо лорду Эдварду в самый канун его ареста.
Книга «Белая кокарда» окрашена в трагические тона. Джон Риган, вспоминающий о событиях мая 1798 года, не может не думать о крови, пролитой при подавлении восстания, о трусости и предательстве, погубивших вождей восстания, о страшных расправах и казнях. Вместе с тем он помнит и о героизме, и о самопожертвовании патриотов, отдавших жизнь за свободу и независимость Ирландии. Он верит, что настанет день, когда белая кокарда, опознавательный знак одного из отрядов повстанцев, станет зелёной. Если вспомнить, что зелёный цвет традиционно является национальным цветом Ирландии, то станет ясно, что Джон мечтает о том времени, когда вся Ирландия будет свободной.
Нашего читателя может несколько удивить то, что в книге Александра Корделла так много внимания уделено вероисповедным вопросам. Но в историческом повествовании о восстании 1798 года иного и не может быть. В Ирландии XVIII века религия была формой самосознания, неразрывно связанной с политической и гражданской позицией. Каждый человек, осознавая себя католиком или протестантом, занимал в зависимости от этого определённую общественную позицию. «Объединённые ирландцы» призвали под свои знамёна всех ирландцев независимо от их вероисповедания. Очень существенно в этом отношении и то, что Джон Риган — сын католички и протестанта. Вплоть до конца века такие браки в Ирландии решительно запрещались; на протяжении всего XVIII века английское законодательство всячески боролось с ними, налагая на тех, кто вступал в смешанный брак, всевозможные штрафы — вплоть до полной конфискации имущества — и лишая детей всех законных прав. (Возможно, потому родители Джона и жили не в самой Ирландии, а в Уэллсе.) Как бы то ни было, но Джон предстаёт перед нами как мужественный патриот, сумевший преодолеть и чувство вероисповедной ограниченности, и страх, сумевший повести себя как достойный сын своего народа, на долю которого выпала такая трагическая судьба.
