Здание лечебницы Дэвилспейнда, для психически больных людей, словно по иронии судьбы находилась на задворках города. В лучшем случае здесь нужно было бы сделать косметический ремонт, но в лучшем для меня — снести его полностью с лица земли.
Я бываю здесь раз в неделю — во вторник.
Мой врач — доктор Грейсон, присматривает за мной, с того самого момента, как год назад меня сбила машина. Я была мертва четыре минуты. Все думают, что, если я буду продолжать говорить об этом, это поможет, но мне не становится лучше. Особенно сейчас, в годовщину произошедшего.
Я до сих пор не знаю, кто сидел за рулем той машины, что съехала на тротуар, и я до сих пор не знаю, как мне удалось выкарабкаться. Все мои знакомые называют это чудом. Но я знаю больше — в следствие той аварии в моем мозгу образовалась дыра, сквозь которую утекли важные воспоминания моей жизни. Есть вещи, которые я по-прежнему помню, и есть так же то, что я забыла.
Мой дядя выяснил, что наезд был специальным. То есть, кто-то хотел убить меня, и этого психопата так и не словили. Когда я несколько месяцев пролежала в больнице, меня все время охраняли, но потом, это закончилось, и я понемногу вернулась к жизни. На протяжении многих дней я чувствовала себя относительно хорошо, до того, как произошла эта встреча с Кэри Хейлом.
Я попросила водителя такси высадить меня возле железных ворот, и когда машина отъехала, я вошла на территорию психбольницы. Фонари вдоль аллеи мигали, словно я шла по дороге, окруженной призраками, но я привыкла к этому. В такое время здесь почти никого не было. Все пациенты находились внутри, в своих жутких палатах.
Я вошла в дубовую дверь госпиталя, и тут же окунулась в зловещий желтоватый свет холла. При свете дня, здесь было довольно мило — все эти занавески на окнах, и цветы, на тумбочках, позволяли считать себя не заключенным, но правда в том, что увядающие цветочки не помогут людям выздороветь.
Мистер Бэрримор, охранник, сидящий за стойкой, поприветствовал меня, и я кивнула ему в ответ.
— Доктор Грейсон уже ждет тебя, — он привстал, и с усмешкой, расплывшейся под седыми усами, добавил: — Я видел тут одного привлекательного молодого человека, который думаю, пришелся бы тебе по душе.
Я подумала, что он говорит о сыне доктора Грейсон — Иэне. Мы с ним вроде как друзья, а у старика, похоже отшибло память раз он не может запомнить Иэна. Он здесь часто остается, дожидаясь мать.
Мистер Бэрримор все время вел себя так, как сейчас, но сегодня мне не хотелось шутить насчет привлекательных молодых людей.
— Мда, — пробормотала я, зашагав вперед. — Я подумаю о том, что вы сказали мистер Бэрримор!
Ни черта я не стану думать о том, что он сказал.
Кабинет доктора Грейсон находился на третьем этаже. Там, по крайней мере, была нормальная проводка, и у меня не крутилась в голове мысль, что меня преследуют демоны, когда лампочки над моей головой мигают.
Я знала, что доктор Грейсон скажет мне, если я расскажу ей о том, что мои воспоминания, возвращаются, с тех пор, как я встретила Кэри Хейла. Она скажет, что теперь, я наконец-то готова все вспомнить, и это нормально. Но суть в том, что я не чувствовала себя нормальной. Особенно когда я вдруг узнала, что я видела своего нового знакомого в тот день когда умерла. Как мне узнать, мои воспоминания настоящие, или нет?
Когда я вышла на лестничную площадку, я столкнулась с Кэри Хейлом. Его появление шокировало нас обоих, так, что мы оба остановились. Он наверху, я внизу. Затем он невозмутимо скрестил руки на груди, дожидаясь, когда я поднимусь наверх.
У меня задрожали руки, и я вспомнила, как нелепо должно быть выглядела сегодня в школе, когда сбежала из кабинета медсестры, словно увидела призрак Елизаветы Второй.
— Привет, — пробормотала я, поднимаясь наверх. Меня почти трясло от того как сердце колотилось в груди.
— Привет, — сказал он. От его голоса у меня побежали мурашки по коже. Я тут же одернула себя: почему я вообще волнуюсь? Это Кэри Хейл должен волноваться, ведь это он был в день аварии на дороге, и как-то связан с тем, что со мной случилось.
Я наконец поравнялась с ним, и мы зашагали наверх. Я все ожидала его комментариев по поводу утреннего моего поведения, но он просто медленно шел, скрестив руки на груди. Я подумала, что этот белый халат ему очень идет. И он не выглядит глупо с этой смешной майкой под ним. Он из тех парней, на которых взгляд падает мгновенно. Из тех, что выделяются из толпы.
Он вдруг остановился, и обернулся, словно я что-то сказала. Может, я произнесла вслух, что он привлекательно выглядит? В тусклом свете, я видела, что он пристально смотрит на меня, словно ждет, что я что-то скажу.
— Что? — я почувствовала, что краснею. Я все еще не пришла в себя от того, что я увидела его здесь, в больнице. Словно какой-то знак. Два раза за день — это плохо.
Кэри Хейл присел передо мной на корточки, и схватил за левую ногу. Я схватилась за перилла. Мое сердце екнуло, но я ничего не успела сказать, потому что его пальцы потянулись к шнуркам моих красных кед. Я с открытым ртом смотрела, как он завязал их на бантик, и потом, выпрямился.
— Спасибо, — промямлила я. Кажется, мои внутренние органы тоже свернулись в узелок. Он пошел вперед, и я бросилась за ним.
— Ты не спросишь, почему я ушла тогда?
Да уж, «ушла» не то слово каким можно описать то, что я сделала.
— Утром я не знал ответа на этот вопрос, но теперь знаю, — невозмутимо отозвался парень, засовывая руки в карманы.
Я удивилась:
— Какой ответ?
Мы стали подниматься на третий этаж. Кэри Хейл словно знал, куда я направляюсь, и поэтому решил провести меня. Он сказал:
— Мне не нужно задавать вопросы, потому что я увидел тебя здесь, в этом месте.
Я омрачилась:
— Хочешь выставить меня психопаткой?
— Ты испугалась меня так, словно увидела призрак, — он бросил на меня насмешливый взгляд. — Почему я должен считать, что с тобой все нормально? Кроме того, мы с тобой встретились в медкабинете, а теперь в этом госпитале.
Я моих губ сорвались слова, которые я не хотела произносить сейчас.
— Я вспомнила тебя.
Кэри Хейл резко обернулся. Теперь я находилась на уровне его груди, и мне пришлось задрать голову вверх, чтобы видеть его лицо. На нем было написано недовольство:
— О чем ты говоришь? Я впервые увидел тебя сегодня утром.
— Ты учился в нашей школе, — сказала я. Мое сердце вновь тревожно забилось. Что происходит? Как это понимать? Мы с ним знакомы, но ни он, ни я, не помним друг друга?
— И что? — он надменно вскинул бровь, которая скрылась под отросшей челкой. — Я увидел тебя впервые этим утром.
