Что я мог сделать в такой ситуации?
Я засмеялся.
А снаружи уже доносились чьи-то крики. Слышался грохот ломающихся крышек. Новая жизнь разбивала скорлупу.
03. Забери меня
Но сейчас было не до смеха.
— Лин не смогла верно оценить ресурс Места Силы, — сказала Хранительница. — В действительности, сотню единиц можно содержать без каких-либо ограничений. Две сотни — впроголодь. Три сотни — нереально. Это вопрос распределения энергии. Конечно, можно и отключить некоторые узлы…
— А ещё что можно сделать? — перебил я.
— Можно вернуть на место второй источник энергии. Чёрную Гниль.
— Так! — Я выставил руки перед собой и присел-таки на самый краешек электрического стула. — Вот давайте на этом этапе уже немного углубимся, окей? Какого хрена? Вот чего я не понимаю! Чёрная Гниль — это дерьмо, которое затопило ваш мир. Оно сейчас ломится сюда снаружи, но оно будет ломиться десять тысяч лет, если я всё правильно понимаю.
— Правильно, — согласилась Хранительница.
— Так какого чёрта она делает здесь?! Что это за аттракцион на уровнях?
— Ты мог бы и сам уже догадаться, Крейз. Здесь мы держали небольшой кусок, который удалось оторвать от Чёрной Гнили. Удалось заманить его в ловушку этой реальности. Он порождал всех тех тварей, с которыми ты сражался. Сам же он был в заточении, за энергетическими контурами. Но в момент переключения питания на Лин, контуры ослабели. И Гниль вырвалась из заточения.
— Зачем?
— Я не понимаю твоего вопроса.
— Зачем вы держали Гниль здесь?
— На то было много причин.
— Назови хоть одну.
— Это долгий разговор. Ты сам сумеешь найти ответы, Крейз. Но сейчас тебе нужно принимать решения. Тебе нужно уже начинать драться. Иначе скоро порождения Гнили будут здесь. Начнётся битва, у которой возможен только один финал.
Как будто нам всем в принципе тут грозит какой-то другой финал…
— Нужно очистить уровни, — заговорил другой женский голос; да, я обратил внимание, что две из трёх Хранителей были женского пола, остальные трое — вроде как мужики. — Один за другим. Ты получишь консоль, её передаст тебе Ликрам.
— Почему Ликрам? — не понял я.
— Потому что только с ним мы можем непосредственно контактировать.
— Почему?
— Он безопасен для нас.
— Я вас не трону.
— Мы знаем. Но наши миры слишком различны. Тебе тяжело дышать в нашем мире. А мы можем тяжело заболеть, просто постояв рядом со мной.
— Ладно. Так что за консоль?
В руке Хранительницы появился банальный планшет. Дюймов двенадцать.
— Ты сможешь сам распределять токи, — пообещала она. — Но это не имеет никакого значения, если ты не выйдешь на охоту. Только ты из всех живых сможешь загнать Чёрную Гниль обратно. И кто-то должен будет активировать контур, если у тебя не останется сил.
— И ещё, — привлёк моё внимание парень из панели справа. — Нам необходимо изменить тебе мозг.
Он указал на устройство, висящее надо мной.
Я скептически приподнял бровь.
— Серьёзно? Типа, я вот так просто сел, натянул себе на голову этот «шлем ужаса» и позволил трахнуть меня в мозг ещё один раз?
— Не будь нелепым, Крейз! — повысил голос парень. — Ты столько дней лежал в капсуле анабиоза, где мы имели полный доступ к твоему мозгу. Неужели ты думаешь, что если бы мы хотели что-то там изменить — мы бы этого не сделали?
— Ну, если ты настаиваешь, — усмехнулся я, — то у меня вот какие мысли. Вы не предполагали, что ситуация обернётся именно так. Вы нацелились на простую консервацию. Однако всё пошло наперекосяк и пошло быстро. Прежде чем вы успели глазом моргнуть — я уже вырвался из вашего сраного ланчбокса, и менять мне мозг стало поздно.
Повисла тишина. Через несколько секунд парень, что предлагал мне использовать трон, переспросил:
— «Ланчбокса»?
— Так он называет капсулы анабиоза, — пояснила Хранительница, которая разговаривала со мной больше всех. — Крейз, мой друг прав. Сейчас мы все связаны одной целью…
— Только вот способы достичь этой цели у нас могут быть очень разными, — перебил я, но Хранительница не обратила на это внимания:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как ты успел заметить, технологии, подобные технологиям твоего мира, здесь не работают. Мы не сумеем породить рацию, при всём желании. Не в этой реальности. Однако в наших силах настроить твой мозг так, чтобы он мог работать, как рация. Это пригодится тебе, когда ты спустишься на уровни.
— Зачем это?
— Кто-то же должен вести тебя. Кто-то должен объяснить тебе, что делать.
— Не волнуйся, — вмешался вновь тот парень, — мы будем видеть и слышать только то, что ты захочешь нам показать. Мы уважаем свободу воли и частную жизнь.
— Сказал мудак, который занимается похищением людей, — съязвил я.
— Мы не занимались похищениями. Мы — Хранители. Всё, что мы делаем — следим за функциональностью Места Силы.
— Тогда кто?! — закричал я.
Ответ меня просто вынес:
— Место Силы.
— В… смысле?
— Это — сложнейшая система, в достаточной степени автономная и, с некоторыми оговорками, разумная.
— Но построили её — вы?
— Мы — Хранители. Мы лишь Храним.
— А кто создал всё это? Кто создатель?
И снова нить разговора перехватила Хранительница:
— Миллиарды людей до тебя задавались подобными вопросами. И миллиарды будут биться над ними после. Если, конечно, мы дадим им время. А времени всё меньше. Позволь нам разблокировать тебе телепатические способности, Крейз. Поверь, это вмешательство неприятно нам гораздо более, чем тебе. Мы будем обеспечивать распространение волн, которые не должны здесь распространяться.
— Но с некоторых пор распространяются, — мрачно добавил Хранитель.
— Помолчи!
— А что? Мы можем уронить авторитет? Мол, мы не понимаем чего-то, происходящего в Месте Силы?
Садясь на трон, я думал, что, в принципе, не обломался бы, если бы мне просто сожгли электрошоком мозги. И вроде как не самоубийство, и весь этот аттракцион закончится.
Натянув шлем, я и вправду почувствовал в висках, в затылке и темени покалывание, сродни электрическому. Но оно было скорее приятным, чем болезненным.
— Если хочешь, — раздался голос от двери, — я поменяю тебе местами каналы восприятия боли и наслаждения. Тогда для эйфории тебе нужно будет постоянно драться и избегать половых отношений…
— Дурная идея, — перебила разговорчивая Хранительница. — Тогда он быстро погибнет.
— Давайте безо всякой херни, — попросил я. — Речь шла про телепатию. Разрешаю также разблокировать телекинез, экстрасенсорику, умение летать, проходить сквозь стены и неуязвимость. Остальное — не трогать.
— Окееей, — пропела другая Хранительница. — Сейчас укусит комарик…
В затылок как будто вонзился раскалённый докрасна бур. В долю секунды он достиг переносицы и исчез.
А я обнаружил себя на полу. Лежал и орал, не в силах остановиться.
— Готово, — сказала разговорчивая Хранительница. — Выйди, как только сможешь. И пускай сюда зайдёт Ликрам. Война продолжается.
Я пропустил её слова мимо ушей. Потому что в этот самый момент услышал в голове тихий печальный голос, который произнёс: «Забери меня отсюда. Пожалуйста».
04. Речь
Я стоял в коридоре, прислонившись спиной к стене, и ждал Ликрама.
Ну, типа ждал. На самом деле меня после перепрошивки мозгов колбасило со страшной силой.
Плюс — всё то, что я пережил ещё снаружи. Плюс — тот факт, что я после пары недель анабиоза вскочил впервые. Плюс — все эти две недели у меня, надо полагать, не работал желудок…
Короче, я находился в таком состоянии, что даже в гроб ложиться было бы немножечко стыдно перед остальными покойниками на кладбище.
А мне нельзя было ложиться в гроб. Мне надо было брать себя в руки и идти на войну. Причём, не в последний раз.
Херово, когда война — работа. Ещё херовей, когда мудацкое начальство не даёт ни отпусков, ни больничных. Хотя, если посмотреть с точки зрения прошедшего времени, то я ещё даже испытательный срок не отстажировался. Какие уж тут больничные…
