– Ладно, оставим пока в покое ваше государственное устройство, и почуднее видали… Ты еще раз расскажи, что у вас на продажу есть?
Человек пришел три дня назад, назвался Сергеем Мухиным, и до новой информации пришлось подождать некоторое время, пока врач не привел его в чувство. Сказались переохлаждение и сильная усталость. Температура не спадала до сих пор, но говорить Сергей мог, хоть и сильно кашлял. Документов у него никаких не нашли, химзащиту рассмотрели очень внимательно, и определили как новенькую, практически не использованную, но слежавшуюся, будто на складе. А вот противогаз явно был в употреблении, хоть и с недавно смененным фильтром. И фильтров этих в мешке обнаружился такой запас, что народ долго удивлялся, откуда этот сталкер набрал столько и главное, зачем? Грязь на ОЗК и ботинках оказалась не городской, как определил один из местных – болотная торфяная жижа и сосновые иголки. Может, и в городе этой дряни насобирал на себя, кто знает, где этот Сергей Мухин путешествовал? Но рассказ самого сталкера подтвердил догадки: пришел он издалека. Рассказал историю о городе Жуковском, о бункере, в котором люди живут припеваючи, где защитных комплектов полные склады. Только вот не очень верилось Михаилу Поповкину в эту сказку, хоть логике она пока не противоречила.
Разве в городе, который битком набит секретными предприятиями, не мог существовать бункер? Мог. Аэродром, о котором рассказывал пришелец, был в свое время знаменитым местом – про авиасалон «МАКС» вспоминалось сразу, даже те, кто там никогда не бывал, хоть что-то слышали о нем. От аэродрома мысль Поповкина сразу перепрыгнула в другое русло: не сохранилось ли там чего полезного? И не пригодится ли бауманским умельцам? Впрочем, и химзащита интересовала Альянс не в последнюю очередь. Но из рассказа сталкера Мухина непонятно было, настроены ли обитатели бункера продавать свои богатства. Он путался в показаниях, и единственное, что поведал четко и внятно, это как добраться до бункера. А вот что ждет внутри, если бауманцы все же отправят караван за сорок километров от Москвы, оставалось пока непонятным.
Руководство Альянса информацию приняло скептически и караван отправлять отказалось, но идея разведки витала в воздухе: неплохо бы организовать экспедицию и посмотреть, насколько правдив рассказ путешественника. Правда, свои собственные силы Бауманка на эту авантюру жертвовать не планировала. Наемники в конечном итоге обойдутся дешевле, да и пропадут – не так жалко. Одного-двух представителей станции среди разведчиков будет достаточно, а остальной расходный материал можно набрать довольно быстро. Собственно, уже набралось, и даже с избытком. Вот теперь Поповкин и раздумывал, сколько людей потребуется, чтобы добраться до бункера?
Сюда «гонец» дошел в одиночку, но, как говорили знающие люди, это не феномен: иногда многочисленность отряда только во вред делу. С другой стороны, двоих-троих тоже не пошлешь – кто-то должен и груз нести, поэтому придется рассчитать все точно. Так что пока уполномоченный представитель задавал Мухину уточняющие вопросы, чтобы сформулировать задачу командиру будущего отряда сталкеров Доронину более предметно.
Командир был выбран из числа доверенных лиц, из своих, хоть и в состав руководства Альянсом не входил – слишком уж прямолинеен. Вот для разведки в сложных условиях – в самый раз, по крайней мере, тут Поповкин был почти на сто процентов уверен: Доронин вернется обратно и предоставит толковый отчет о том, что увидел. И тогда уже можно попробовать отправить караван… Если бункер существует и этот Сергей Мухин ничего не перепутал.
Всё существо противилось такому… облому. Денис еще не знал поражений, привык добиваться своего, старался, как мог, но тут его воля к победе разбилась о незыблемое решение командира: не возьму. Молодой сталкер отказа не принял. Он помнил случаи, когда принятые раз и навсегда решения менялись под влиянием обстоятельств, и надеялся на удачу: а вдруг произойдет что-то непредвиденное? Но оно почему-то не происходило.
Еще очень хотелось поговорить с человеком, пришедшим из бункера, но тот безвылазно находился в госпитале, болел, наверное. Только разок и удалось на него посмотреть, когда он появился на посту Электрозаводской. Вроде с виду обычный сталкер, это и внушало Денису надежду, что удастся повторить тот же подвиг. В конце концов, многие герои, которым приписывали великие дела, оказывались обычными людьми. И даже ничем не выдающимися. Сам себя Денис давно убедил, вот только командир никак не поддавался, да еще и непосредственное начальство отнеслось к заявлению Дениса с большим сомнением. Есаул, как его почему-то называли сталкеры из-за фамилии Казаков, не принял всерьез вопрос Дениса о шансах для местного сталкера пройти сорок километров по неисследованной территории. Лишь пожал плечами в недоумении, буркнув: «Тебе что, больше всех надо?..».
Еще один день прошел зря: дома не сиделось, не лежалось, и аппетит пропал, хоть раньше Денис на него не жаловался. Впрочем, до этого и не было у него такой несбывшейся мечты. Сон не шел – хоть в ночное дежурство на пост просись. Пришлось снова идти к Есаулу и просить поменять его график; начальник странно посмотрел, но разрешил.
Местный глава отряда сталкеров раньше казался чуть ли не первым после бога, но теперь Денис видел, что Казаков даже не второй. Присланный Альянсом командир Доронин приглашал того присутствовать на беседах с наемниками, хоть в этом не было никакой необходимости, чтобы только соблюсти этикет. Есаул слишком ценил свое время, эти расшаркивания были ему не нужны. Все равно решение от него никак не зависело, да и посоветовать не менее опытному командиру нечего. Местные кадры остались не у дел, а раз уж так вышло, не стоило тратить усилия и забивать себе голову проблемами всего Альянса. Для этого есть уполномоченный представитель и Доронин, на которого свалили всю грязную работу. Оставалось только посочувствовать ему.
Для командира ночь тоже проходила без сна: он сидел над старой картой и пытался понять, что теперь находится на месте знакомых городков и поселков, если принять за правду и точку отсчета сбивчивый рассказ пришельца из бункера. Пустоши Люберец… Странно представить совершенно ровную поверхность без единого укрытия, а между тем человек по ней прошел и остался жив. Весь опыт, приобретенный за годы работы, противоречил такому решению, но… Время. Время в пути ограничено, и придется решиться на марш-бросок по пересеченной местности, как в добрые старые времена. Жаль только он один и помнит, наверное, как это происходило. С полной нагрузкой, порой и в противогазе, но без общевойскового защитного комплекта. Если двигаться не слишком быстро, то за несколько часов можно добраться до следующей точки.
Железная дорога, как рассказывал Мухин, уцелела на довольно большом протяжении. И что с того? Указательный палец бродил по карте, Валентин Доронин прикладывал и линейку, но все равно не выходило короче, чем указал гость. Недоверие давно уже стало второй натурой командира, проверял он всё, что можно проверить, а особенно то, что выходило на словах гладко и правдоподобно. На бумаге всё хорошо, вот только кругом зверюги бегают, ползают и летают, а сколько на них придется вычесть времени, никаким расчетам неподвластно. Если тут ничего загодя не известно, так хоть людей надо подобрать таких, чьи возможности предсказуемы и просчитаны.
Троих он уже нашел, проводником Мухин пойдет – везучий, чертяка, а вот еще четырех Альянс навязал. При мысли об этом захотелось послать всё к птерам собачьим и засунуть приказ Поповкину в известное место. Четыре тоненькие картонные папки перед ним должны были рассказать об остальных членах группы то, что он узнал бы только при личной встрече. Да, никак не получается пока посмотреть товар лицом…
Доронин открыл первую папку, отколупнул со страницы придавленного таракана и погрузился в чтение.
Денис не помнил, как выглядела поверхность до дня Апокалипсиса, как его называли люди; он и самого дня не помнил. Только иногда во сне вдруг приходили смутные ощущения, что не всегда над ним был бетонный потолок, с годами становившийся все темнее и темнее, а что-то светлое, голубоватое, с белыми пятнами. Иногда оно брызгалось водой, и тогда шуршал полиэтилен, которым мамины руки заботливо укрывали колясочку для прогулок. А вот маминого лица он вспомнить не мог. Денис открывал глаза и закрывал их снова, чтобы хоть на несколько секунд еще увидеть тот солнечный свет из сна. И все равно куда чаще видел поверхность такой, какой она стала много лет спустя, когда он начал выходить в составе сталкерской группы. Воспоминания были не из приятных, но Денис не променял бы их ни на какие другие.
Теперь как-то все поблекло, и покоя не будет до тех пор, пока за разведчиками не закроются двери. Даже тогда надолго останется неприятный осадок и ожидание, что впереди еще немало возможностей проявить себя. Только нужно подождать. Да вот беда – ждать Денис не умел совершенно, теперь он уяснил это для себя окончательно. Поскорей бы уж командир увел отряд на неисследованные земли, тогда можно будет мечтать о чем-то другом. А если не мечтать, то и жить не стоило!
