- Поздравляю.
- Спасибо. Но ты понимаешь, что скандал мне без надобности. Случись что, и в ноябре моей фамилии уже не будет в избирательном списке.
- А ты не мог бы уговорить Марвина помолчать до выборов? А потом он, глядишь, угомонится.
Джим буквально пробуравил меня взглядом.
- Нет. Слишком поздно.
В этот миг мой поплавок ушел под воду.
- Клюет! - воскликнул я.
Это был сигнал рулевому, которому надлежало заглушить мотор и, если понадобится, спешить на подмогу.
- Что у тебя на уме? - успел спросить я, пока Марвин бежал на корму.
- Несчастный случай, - невозмутимо ответил Джим.
Лов был чудесный! Похоже, сегодня рыба решила сама прыгать в лодку. У нас все получалось, и я почти забыл о наших неприятностях. В полдень вдруг подул ветер, надвигалась настоящая буря, и нам пришлось покинуть плавучий дом. Я не возражал: мы наловили столько форели, что её вполне хватит на два дня.
Когда буря утихла, мы разбили новый лагерь. Марвин пошел за дровами, Джим вызвался чистить рыбу, чем немало позабавил Марвина и меня: мы же знали, что он терпеть не мог пачкать свои белые крючкотворские руки. Уходя в лес с пилой, Марвин бросил:
- Все, отправляюсь. А то вдруг Джим скажет, что я ослышался.
Я принялся помогать Джиму. На это он и рассчитывал, поскольку теперь мы могли продолжить беседу с глазу на глаз. Я был готов выслушать предложения Джима, но, разумеется, не собирался отправлять Марвина на тот свет.
Пока мы орудовали рыбными ножами, Джим развивал свой план.
- Надо полагать, завтра опять будет буря, и мы сможем воспользоваться удобным случаем. Я все подстрою так, чтобы стать за штурвал, а потом заглушу мотор и скажу, что он сломался. Ты механик, вот и будешь помогать мне чинить его. Потом под каким-нибудь предлогом позовешь Марвина. Если поблизости окажутся другие лодки, не страшно: видимость во время ливня близка к нулю, и нас никто не заметит. Я выйду на палубу, подкрадусь к Марвину сзади и... - Джим рубанул рукой воздух.
- Несчастный случай на рыбалке?
- Вот именно. Он поскользнется на мокрой палубе и сверзится за борт. Мы будем в кубрике и ничего не услышим, поэтому об исчезновении Марвина узнаем, только когда стихнет буря. Разумеется, его уже не будет в живых.
- Как мы объясним то, что были внизу, а он - на палубе?
Джим со вздохом покачал головой, дивясь моему тугодумию.
- Он был под мухой и решил проверить, клюет ли рыба в дождь. Пьянство - основная причина несчастных случаев на воде.
- Ты все продумал.
- Подготовка - залог успеха. Ты убедился в этом пятнадцать лет назад. Сегодня она так же важна, ты согласен?
Я взял очередную рыбину.
- Ну, как, ты решил рискнуть? - спросил меня Джим. - Учти, никто не может ручаться, что мы не попадем за решетку, если Марвин заговорит.
- Не знаю, - ответил я.
- Пятнадцать лет назад грязная работа досталась мне, - продолжал Джим. - Теперь тоже. Ты со мной или нет?
- Ну что ж, ладно... - соврал я.
Утро выдалось ясное, небо было чистым и прозрачным, как кристалл. Фермеры часто молят бога послать им такую погоду. Молился и я - впервые после Кореи.
Мы с Марвином решили поехать поудить. Джим был недоволен - ведь рыбы уже было столько, что хоть лавку открывай, поэтому он остался на берегу загорать и читать книжку, а после обеда предложил поехать полюбоваться здешними красотами. С чего бы вдруг? Наверное, не хотел оставлять меня наедине с Марвином.
А тому опять приспичило рыбачить. Я поддержал его, и Джим, поворчав малость, уступил.
Я не знал, что сказать Марвину. Нутром я чуял, что должен выдать ему замысел Джима, но сделать это было не так-то просто. Я знал Марвина не лучше, чем Джима, и не представлял себе, как он поведет себя. Вдруг взбесится, если у него и впрямь неустойчивая психика. И тогда я окажусь кругом виноватым. В конце концов я решил помешать Джиму собственными силами. К тому же, на вид Марвин был совершенно здоров, и это очень беспокоило меня, если учесть, какую характеристику дал ему Джим.
К счастью, клева не было. Болтали мы о пустяках, но, по крайней мере, ни на что не отвлекались.
Наконец я спросил Марвина:
- Как дела дома?
- Грех жаловаться, - ответил он. - Я уже свыкся с мыслью о разводе. Тут ничего не попишешь. На работе все в порядке. Живу от комиссионных до комиссионных, с голоду не пухну.
- Рад слышать, - сказал я, вспомнив, что Джим оценил положение, в которое попал Марвин, как бедственное. - По-прежнему сбываешь утепленные оконные рамы?
Марвин расхохотался.
- Нет. Обрыдло обивать пороги и смотреть, как перед твоим носом захлопываются двери. Год назад я сдал экзамен на должность торговца недвижимостью. А ведь это - почти разрешение чеканить монету или печатать деньги. Рынок развивается. Могу предложить тебе земельный надел, летний домик. И рыбалка в тех краях не хуже, чем на нашем озерце.
- Может, на следующий год.
- А у тебя как дела?
- Тоже не жалуюсь.
- Я ведь и пить бросил. Рано или поздно налажу свое житье-бытье. Марвин похлопал себя по животу. - А сколько калорий сжигаю. Моя новая подружка не хочет, чтобы я сидел дома на диване! Предпочитает, чтобы мы на нем кувыркались.
- Чертовски рад за тебя.
Признаться, за два прошедших дня я действительно ни разу не видел Марвина в подпитии, а ведь пива было - хоть залейся!
- Мне приятно было узнать, что теперь ты реже видишь кошмарные сны, продолжал он.
- Сам знаешь, время - великий целитель. Надеюсь, я не будил тебя своими ночными воплями? Если да, извини.
- Нет, меня ты не беспокоил. Джим сказал, что проснулся из-за тебя позапрошлой ночью, но ведь он спит очень чутко. Ого! Скоро польет! - Он указал на лесистые холмы на северном берегу озера. Над верхушками нависали черные громады туч. Да, верно, минут через десять начнется настоящий потом. Марвин принялся сматывать удочки. - Кружку горячего какао и партию в картишки? - Спросил он. - Как ты на это смотришь?
- Согласен, - ответил я. Поднялась волна, и меня уже укачивало.
Дальнейшие события развивались в полном соответствии с придуманным Джимом планом. Буря была страшная, дождь остервенело барабанил в иллюминаторы, и мы едва видели поверхность озера. Качало так, что казалось, будто мы плывем на утлой додчонке через Бермудский треугольник. Джим стоял за штурвалом, а мы с Марвином дулись в карты.
Вдруг мотор заглох. Джим смачно чертыхнулся и сообщил нам, что последние полчаса слышал какое-то странное чихание в двигателе. И попросил меня выйти на палубу, чтобы посмотреть, в чем дело.
Я согласился. Марвин тотчас вскочил и предложил свою помощь. Я сделал вид, будто копаюсь в моторе, а сам не сводил глаз с Марвина, твердо решив, что, как только из-за угла рубки появится Джим, я брошусь на него и помешаю ударить Марвина по темени. Возникнет небольшая потасовка, которая поможет выяснить, кто на чьей стороне и не строят ли Джим с Марвином каверзу вашему покорному слуге.
- Что они тебе говорят, когда ты рассказываешь о своих ночных кошмарах? - вдруг спросил меня Марвин.
- Кто это - "они"? Кроме тебя и Джима, я никому ничего не рассказывал.
- Неужели? А своему психоаналитику? Я слышал, что между врачом и пациентом доверительные отношения, но если речь идет о серьезном преступлении, врачи обычно стучат в полицию, пренебрегая тайной. Они же не священники.
Все становилось на свои места.
- Кажется, я знаю, кто нажужжал тебе в ухо, - сказал я и почти машинально бросил взгляд на ящички с нашими снастями. Ящик Джима, который он не разрешал трогать никому на свете, исчез.
Я успел отскочить в сторону за долю секунды до того, как Марвин занес над моей головой тяжелый кожух подвесного мотора, и мгновенно схватил подвернувшийся под руку гаечный ключ. Меня так и подмывало как следует огреть Марвина по лысеющей макушке, но в этот миг его руки повисли, и он расплакался.
- Я... - начал он.
- Помолчи. Потом поговорим, а сейчас повернись и стой тихо, - сказал я и бросил Марвину гаечный ключ. - Если появится Джим, врежь ему хорошенько. И не задавай никаких вопросов.
Я опустился на четвереньки, чтобы меня нельзя было достать из иллюминатора, и по-пластунски пополз к корме. Конечно, это была глупейшая ошибка: там стоял Джим с револьвером наизготовку.
Он велел мне встать. Что я и сделал, ибо выбора у меня не было.
- Это, часом, не револьвер Марвина, который ты якобы выбросил за борт в семидесятом году? - спросил я.
- Он самый, - ответил Джим.
- Ты хранил его в ящичке для снасти?
- Где же еще? Береженого бог бережет.
- Так каков же был твой план? Это я должен был огреть Марвина по голове, или он меня?
Джинсы и пуловер Джима промокли насквозь. Больше на нем ничего не было, но Джим отнюдь не дрожал от холода. Напротив, он смеялся и, судя по всему, был очень доволен.
- Для заурядного механика ты весьма сообразителен, - сообщил он мне.
- Тебе все равно, кого убить, - сказал я. - Главное, чтобы на поле битвы остались двое мушкетеров, которые впоследствии будут опровергать показания друг друга. Ты понаторел в законах, к тому же, у тебя есть влиятельные дружки. Один из нас погибнет, а отправить второго в сумасшедший дом тебе не составит труда. На самом деле ты прекрасно знал, что ни я, ни Марвин не собираемся бежать в полицию. Но перед выборами лучше не рисковать, правильно? Куда ты метишь? В президенты?
