– Ты увидела достаточно? Твое любопытство удовлетворено?
Она удержала его запястья, не позволяя оттолкнуть ее.
Не ради него. Ради себя.
Нихат не плакала, узнав о нападении террористов и гибели Азиза. Ее сердце превратилось в камень задолго до этого. И она не станет плакать и сейчас. Но она позволила себе прикоснуться к его лицу, плечам, груди.
– Мне так жаль. Амиру, Аяана, тебя…
Все же Азиз оттолкнул ее. В его взгляде по-прежнему ничего не отражалось. Ни гнева, ни презрения, ни вызова. Первоначальный шок прошел, и он смотрел на Нихат так, словно все, что она говорит, пустое.
– Неужели? – прошептал он.
– Да.
– Почему, Нихат? Тебе не должно быть дела до того, в кого я превратился. Но, если хочешь, можешь оказать мне услугу.
– Все что угодно.
– Оставь Дахар до того, как взойдет солнце. Уезжай и никогда не возвращайся. Если ты когда-нибудь что-нибудь испытывала ко мне, не показывайся мне больше на глаза!
Она словно приросла к полу, когда он повернулся, чтобы уйти. Похоже, она всегда будет его разочаровывать.
Нихат не могла уехать сейчас. Точно так же, как не могла остаться, когда он просил ее об этом восемь лет назад.
Глава 2
Аяан поставил кофейную чашку на стол, услышав звук, пробудивший в нем чувство вины. Звук шагов брата.
Посмотрев на жену, Аяан увидел в ее глазах страх, который испытывал и сам.
Четыре месяца, после того как он фактически притащил брата во дворец, Азиз не входил в комнату для завтрака, несмотря на уговоры Аяана. А сегодня…
Аяан сделал знак слугам уйти, когда тяжелое дыхание Азиза стало отчетливо слышно.
– Не хочешь ли ко…
Он не успел договорить, потому что кулак Азиза обрушился на его подбородок, и в глазах на несколько секунд потемнело.
Зохра вскрикнула. Аяан потер подбородок. Принцесса поднялась и толкнула Азиза в грудь.
Губы Азиза насмешливо дергались. Аяан был готов вмешаться, но брат не тронул Зохру, только поклонился, и его улыбка превратилась в оскал.
– Доброе утро, ваше высочество. Прелестно выглядите.
– Ты ведешь себя, как бандит и грубиян, – отрезала Зохра.
– Я и есть бандит и грубиян, – расхохотался Азиз. – Это ваш муж удерживает меня здесь.
Подвигав челюстью, Аяан повернулся к брату и замер.
В черных глазах Азиза, которые он так хорошо знал, пылала неистребимая ненависть. А ведь в течение четырех месяцев его взгляд был пустым и безразличным. Тугой узел, который все это время сжимал его сердце, немного ослаб.
– За что?
– Ты – будущий король Дахара, Аяан, не я. Не суй свой высокомерный нос в мои дела.
Откинувшись на спинку стула, Аяан отпил кофе.
– Я не понимаю, на что ты намекаешь.
– Я не хочу ее видеть.
– Почему ты так обеспокоен появлением Нихат?
Прислонившись бедром к столу, Азиз наклонился.
– Думаю, власть ударила тебе в голову. Не пытайся манипулировать мной, братишка, или я…
– Что, Азиз? – вскинулся Аяан. Его чашка звякнула о блюдце, горячий кофе обжег пальцы. – Выстрелишь в себя? Я поверил бы этому раньше, но не сейчас. У тебя была масса возможностей сделать это. Тебя могла убить та пуля. Но ты здесь – упрям, как всегда, и решительно настроен потопить самого себя. Нихат никуда не уедет.
В глазах брата полыхнули эмоции, но Аяан затруднился бы определить, какие именно.
– Если ты задался целью вернуть мне воспоминания, которые внезапно пробудят любовь к жизни, почему бы тебе не пригласить во дворец одну из бесчисленных женщин, с которыми я спал шесть лет назад? – Азиз бросил глумливый взгляд на Зохру, потом снова посмотрел на брата. – В ночном клубе в Монако была стриптизерша, которая могла творить потрясающие вещи своим языком. Если хочешь, чтобы я снова начал жить, отошли докторшу-недотрогу, установи в моем крыле шест и привези эту стриптизершу, чтобы…
Он осекся.
На пороге стояла Нихат. На фоне кроваво-красного ковра, висящего на стене, она выглядела смертельно бледной. Их взгляды встретились. Оба застыли.
Напряжение между ними ощущалось почти физически.
Первым справился с собой Аяан. Заметив дьявольский огонек в глазах Азиза, он понял, что совершил огромную ошибку.
– Предаюсь воспоминаниям о Монако, – усмехнулся Азиз. – Это было спустя год после того, как ты уехала…
Его ирония скрывала какое-то другое чувство.
– Разве это важно? Тогда ты был готов соблазнить всех женщин Монако, навлекая позор на Дахар и на отца своими дикими выходками, – спокойно заметила Нихат, хотя краска не вернулась на ее лицо.
Обойдя Аяана, она подошла к Зохре и прошептала ей что-то на ухо. И ушла, не взглянув на Азиза.
– Довольно игр, Аяан. Почему она здесь? – потребовал ответа Азиз.
– Зохра беременна, и у нее возникли проблемы. На сегодняшний день Нихат – одна из лучших акушеров-гинекологов страны. Я хочу, чтобы она позаботилась о моей жене.
Азиз повернулся к Зохре.
– Поздравления вам обоим. Аяан, проследи, чтобы она не попадалась на моем пути. Скажи, что ей запрещено со мной видеться.
– Я не скажу ничего подобного. Нихат почти член семьи, и она оказывает мне услугу. Так что, если не хочешь оставаться моим пленником до конца жизни, веди себя прилично.
– Ты стал проклятым ублюдком, братец.
Аяан рассмеялся.
– Я вынужден им быть ради Дахара, Азиз. Ведь я не был рожден для этого. Вот ты был хорош в роли наследного принца. Как только у тебя появится желание снова им стать – корона твоя.
– Это было вечность назад. – В уголках губ Азиза появились жесткие складки. Он отступил назад, словно Ааян попросил его прыгнуть в пекло. – Теперь все это твое.
Азиз ушел, оставив после себя гнетущую тишину.
Когда-то он отдал бы жизнь ради Дахара. Когда-то его глаза горели при одном упоминании об этом…
– Он очень изменился, – протянула Зохра. – А у Нихат был такой вид, словно его слова убивают ее.
Аяан накрыл ее руку своей и кивнул. Четыре месяца он бился о непробиваемую стену, окружавшую брата, и только сейчас в ней появилась крошечная трещина. У Аяана зародилась слабая надежда.
– Может, они были больше чем друзья? – спросила жена.
Аяан покачал головой. Он не был уверен в этом, но, услышав однажды не очень внятное признание слуги Азиза, Халифа, решил рискнуть и велел отцу Нихат вызвать дочь из Нью-Йорка.
То, что он оказался прав, не доставило ему большой радости.
Пару раз свернув не туда, Нихат наконец добралась до внутреннего двора, куда выходили покои, которые отвели ей три дня назад. Двор окружали высокие стены, укрывая его от любопытных взглядов.
Было только десять утра, но солнце уже раскалилось добела. Утерев пот со лба, она опустилась на скамейку рядом с фонтаном. Вода журчала, воздух был напоен ароматом роз. Рай да и только, но Нихат никак не могла заставить себя расслабиться.
Три дня она занималась принцессой Зохрой и с ума сходила от желания снова увидеть Азиза.
Она столько раз мечтала о нем, когда считала мертвым, представляла, какие слова сказала бы, выпади ей хоть один шанс увидеть его, прижаться к нему!..
Закрыв глаза, Нихат откинулась назад, чувствуя, как солнце ласкает ее лицо. Она не хотела, чтобы Азиз ее волновал, однако невольно предалась глупым мечтам.
Сбросив сандалии, Нихат опустила ноги в воду, хотя делать это запрещалось. Холодная вода защекотала пятки. На легинсы упало несколько капель. Усталость после перелета прошла, но было трудно привыкнуть к покою после безумного ритма нью-йоркской больницы. К тому же ее не радовало, как здесь идут дела.
Несмотря на приказ Аяана, ее назначения встречались в штыки бесчисленными медицинскими советниками и персоналом, окружавшим принцессу. Нихат поняла, что ей понадобится поддержка королевской семьи, чтобы преуспеть в Дахаре, и решимость, чтобы все изменить.
Вдруг по телу прокатилась тревожная дрожь. Изнуряющая жара улетучилась. Сердце забилось неровно, когда она осознала, от кого веет таким холодом, кто находится недалеко от нее.
Нихат постаралась совладать с собой. Затем, медленно открыв глаза, села прямо.
Неровной походкой Азиз приблизился к ней. Лицо его напряглось, правая кисть сжалась в кулак, он медленно опустился на сиденье рядом с ней.
Он не побрился, и щетина придавала ему зловещий вид. Скулы все так же резко выступали на лице, в глазах горел упрямый огонь.
Белоснежная рубашка висела на плечах, белые хлопчатобумажные брюки низко сидели на бедрах. Белизна одежды только подчеркивала темный цвет его усталого лица.
Надо действовать решительно.
– Твоему травмированному бедру будет только хуже, если ты продолжишь так жить. Даже в твоем состоянии, я думаю…
Его глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, в упор взглянули на Нихат. В их глубине она увидела озадаченность. Она не смогла бы отвести взгляд, даже если от этого зависела бы ее жизнь.
–…полагаю, тебе хватает здравого смысла, чтобы понимать это, – закончила Нихат.
