– Близко к нему не подпускает, – сказал Андрей Павлович. – Разрешила только один раз на него взглянуть, да и то только после того, как та ее чуть ли не на коленях умоляла. Сказала, как отрезала: «Мой сын Арчил был вам не нужен, я была вам не нужна, а теперь вы все мне не нужны!»
– Да уж! С характером у нее все в порядке! – заметила я.
– Не будь у нее характера, она не выжила бы тогда, а и себя, и ребенка порешила бы, – печально ответил Лекоба. – Страшно подумать, через что ей пришлось пройти! Знаете, как они к ней теперь обращаются? Госпожа! – подчеркнул он. – А Арчила зовут «маленький господин»! Кстати, она с сыном тоже не особо миндальничает. Он же учиться не привык, вот и ленился поначалу. Так она его за ухо ко мне в кабинет привела и очень серьезно спросила: «Ты хочешь опозорить своего отца? Если так, то ты мне больше не сын!» Ушла и дверью хлопнула.
– Проняло мальчишку? – спросила я.
– Еще как! – выразительно сказал Андрей Павлович. – Он до конца дня за мной ходил и все спрашивал: «Папа! Я, правда, тебя позорю?» Ну, я объяснил ему, что люблю его и хотел бы гордиться им, а остальное уж от него зависит. После этого никаких вопросов с учебой больше не возникало.
– Между прочим, Андрей Павлович, вы так и не сказали мне, кто у вас родился, – напомнила я. – Я-то уже поняла, но все равно хотелось бы услышать.
– И что же вы поняли, Татьяна Александровна? – усмехнулся он.
– То, что у вас сын родился, – ответила я.
– Вот и ошиблись! – он хитро поглядел на меня.
– Что? Девочка? – растерялась я.
– Два сына! Близнецы у меня! Петр и Павел! – торжественно заявил Лекоба.
– Да-а-а! Роскошный подарок вам Ия сделала! То-то она королевой себя чувствует! – воскликнула я.
– Ну, я в этом тоже принимал некоторое участие, – скромно заметил Андрей Павлович. – Ладно! Пошли, я вам покажу, как Арчил вырос! Настоящим мужчиной стал!
За домом, в бассейне, играли двое: подросток – это был, естественно, Арчил – и мужчина, причем мальчик на английском языке вопил:
– Я сейчас плаваю! Я плавал вчера! Я буду плавать завтра! Птицы поют на ветках дерева! Они пели вчера и будут петь завтра! – И все в таком духе.
Все ясно: обучение в виде игры действительно куда более результативно, нежели тупая зубрежка.
– Виктор! Подойди к нам! – позвал Андрей Павлович.
Мужчина вылез из бассейна и направился к нам. При виде его мое сердце екнуло, остановилось, а потом провалилось куда-то в пятки – и было от чего! Этот Виктор был настоящим красавцем: высокий, смуглый, стройный брюнет с голубыми глазами и белозубой улыбкой. Он не выглядел слащавым красавчиком или брутальным мачо, он был просто красивым мужчиной и не старался никем казаться, что привлекало в нем еще больше, чем его внешность. Главным же было то, что при виде натуральной зеленоглазой блондинки с отличной фигурой, каковой, простите за нескромность, являюсь я, его глаза не подернулись масляной похотливой пленкой, а остались спокойными, а взгляд – приветливым, и не более того. Интеллигентный, воспитанный человек, сделала вывод я, и это стало еще один плюсом в его пользу.
– Познакомьтесь, Татьяна Александровна, это Виктор, младший брат моего старшего зятя, – представил его Лекоба, и я несколько напряглась, пытаясь разобраться в степени их родства, но Андрей Павлович понял это и объяснил: – Младший брат мужа моей старшей дочери.
– Здравствуйте, – сказала я, протягивая ему руку.
Виктор посмотрел на свою мокрую руку, потом вытер ее о свою мокрую же ногу и протянул было мне, но, поняв, что ничего от этого не изменилось, остановился на полдороге и растерянно развел руками. Все это выглядело так комично, что я не выдержала и рассмеялась, а следом за мной – и мужчины.
Арчил тоже вылез из бассейна и, подбежав к нам, гордо заявил:
– Папа! А я все выучил!
– Я всегда знал, что ты у меня молодец, и горжусь тобой, – одобрительно сказал Лекоба, и мальчик расцвел от радости.
– Как ты стал хорошо по-русски говорить, а ведь раньше ты его совсем не знал, – заметила я.
– Со мной бабушка Софико занимается, и дедушка Самвел тоже, – объяснил Арчил.
Тут появилась уже преобразившаяся Ия и позвала:
– Все к столу! Пойдемте кушать!
Она тоже стала нормально говорить по-русски, а ведь в свое время я здорово намучалась, стараясь понять ее. Пока Виктор и Арчил переодевались, я пошла в свою комнату, чтобы привести себя в порядок – Виктор мне очень понравился, и мне хотелось произвести на него впечатление. Хотя курортный роман в моих планах не значился, но упустить такой случай было бы верхом глупости.
За столом разговор шел обо всем понемногу, порою я ловила на себе заинтересованные взгляды Виктора, так что все шло в нужном направлении. После обеда Виктор с Арчилом вновь ушли заниматься английским, а Ия повела меня к детям. С ними сидела мать Андрея Павловича. Я посмотрела на два этих крохотных тельца и пришла в ужас – я же побоюсь взять ребенка на руки. Да никогда в жизни! Об этом я тут же сообщила Ии.
– Ай, сестра! – улыбнулась она. – Это совсем не страшно! Скажи лучше, кого из них ты выбираешь? Петеньку или Павлика?
Младенцы были совершенно одинаковые, и я озадаченно пыталась найти в них хоть какое-то различие.
– Ия, а ты сама знаешь, кто из них кто? – наконец спросила я.
– Конечно! – удивилась она. – Это Петенька, а это Павлик. – Она показала на детей.
– Это только кажется, что они похожи, а на самом деле они разные. Петенька серьезный, а Павлик – шалун, – добавила мать Лекобы. – Характеры уже сейчас видны.
– Тогда мне, пожалуйста, того, кто серьезный, – попросила я. – Может, я и сама серьезнее стану. А когда состоятся крестины?
– Через неделю, так что ты еще успеешь к ним привыкнуть и научишься на руках держать, – ответила мне Ия.
Оставив Ию и ее свекровь с детьми, я пошла к себе в комнату, разобрала сумку и, надев купальник, отправилась к опустевшему бассейну. Наплававшись вдоволь, я устроилась в шезлонге и тут увидела в одном из окон Виктора. Не знаю уж, сколько времени он за мной наблюдал, только мне стесняться нечего, так что пусть любуется.
Как показали дальнейшие события, впечатление я на Виктора произвела самое благоприятное, потому что после ужина он пригласил меня к морю. Мы с ним шли босиком по влажной гальке, на наши ноги периодически накатывали ленивые мелкие волны, оставляя на них клочья пены, и разговаривали, как-то легко и сразу перейдя на «ты».
– Ты кто по профессии? – спросила я.
– Адвокат, – ответил он.
– О, так мы с тобой почти коллеги, – заметила я.
– Дядя Андрей говорил мне, что ты частный детектив, – кивнул он.
– Виктор, как хорошо, что ты не сказал что-то вроде того, что это не женское занятие, – обрадовалась я. – А английский ты так хорошо откуда знаешь?
– Долго жил в Америке, – ответил Виктор.
– Сюда приехал родных проведать? – поинтересовалась я.
– Да нет, работать, – спокойно объяснил он. – Может быть, навсегда.
– Променял Америку на Абхазию? – удивилась я.
– Таня, мать может быть доброй или злой, здоровой или больной, но она всегда – мать. Это я об Абхазии. Просто я здесь сейчас нужен, – без всякого пафоса сказал он.
– По семье не скучаешь? – безразличным тоном спросила я, желая выяснить, женат ли он, потому что отсутствие обручального кольца еще ни о чем не говорило.
– Так мама со мной приехала, – объяснил он. – Она там очень по родине скучала, вот и обрадовалась, что мы возвращаемся.
Так, он не женат, поняла я, и это меня порадовало – развитие романа обеспечено.
– А живешь у Андрея Павловича?
– Нет, я уже дом купил, отремонтировал его. Сейчас туда мебель и технику завозят. Так что обустраиваюсь потихоньку, – улыбнулся он.
– Виктор, расскажи мне, как в Америке адвокатам живется, а то у нас здесь о ваших гонорарах легенды слагают, – попросила я, твердо зная, что самый лучший способ понравиться мужчине – это разговаривать с ним о том, что интересно именно ему.
Я с интересом слушала Виктора, когда вдруг увидела, что к нам направляются два накачанных парня, и это мне очень не понравилось.
– Ты в Америке спортом занимался? – спросила я, перебив Виктора.
– Естественно! – удивился он. – Там это принято.
– Тогда быстро-быстро делай отсюда ноги, а я их задержу, – почти приказала я, кивая в сторону парней.
– Зачем? – Он недоуменно уставился на меня.
– Затем, что я-то отобьюсь, но ты мне при этом будешь мешать, потому что как-то неудобно мне будет одним глазом следить, чтобы самой удар не словить, а вторым – за тем, чтобы тебя не изувечили, – объяснила я. – Я, если ты не заметил, косоглазием не страдаю.
– Извини, что сразу не понял, но это, вообще-то, моя охрана, – усмехнулся он.
– Что?! – Тут уже я уставилась на него. – К нам Андрей Павлович охрану приставил?!
