БОЛЬШИНСТВО из нас хорошо обучены управлять своим общественным миром. Конечно, всегда найдется ненадежный работник, несобранная домохозяйка или человек, настолько неразвитый в социальном плане, что он становится обузой для всех окружающих. Но большинство из нас научились распоряжаться, планировать и давать указания. Мы знаем, какая система нам больше подходит в работе и во взаимоотношениях. Мы выбираем подходящие формы досуга и удовольствий. Мы способны выбирать друзей и поддерживать хорошие отношения с ними.
Внешний мир видимым образом требует наше время, наши привязанности, наши деньги и нашу энергию. И он так реален, что приходится прилагать огромные усилия, чтобы не обращать внимания на все его соблазны и требования. Он пронзительно кричит, требуя нашего внимания и действий.
В результате наш внутренний мир оказывается в пренебрежении, потому что он не умеет кричать так же громко. Его с успехом можно игнорировать в течение долгого времени, прежде чем он позволит произойти обвалу, подобному карстовой воронке.
Писатель Оскар Уайльд был одним из тех, кто мало обращал внимания на свой внутренний мир. Уильям Баркли цитирует признание Уайльда: «Боги дали мне почти все. Но я позволил себе вовлекаться в долгие периоды бессмысленной и чувственной свободы… Устав от пребывания на высотах, я сознательно устремился в глубины в поисках новых ощущений. То, что было парадоксом в области моих мыслей, стало извращенностью в сфере чувств. Я взрастил в себе легкомысленное отношение к жизни других людей. Я получал удовольствие там, где мог его получить, и шел дальше.
Я забыл, что каждый повседневный мелкий поступок созидает или разрушает личность и что однажды человеку придется прокричать с крыши дома о том, что он сделал в потайной комнате. Я перестал быть господином самому себе. Я не был более капитаном своей души, но не знал об этом. Я позволил наслаждению властвовать над собой. И я закончил ужасающим бесчестьем».
Когда Уайльд пишет «я не был более капитаном своей души», он описывает человека, чей внутренний мир пребывает в хаосе, чья жизнь рушится. И хотя его слова достигают огромных высот личной трагедии, так могли бы сказать многие — многие, кто, как и он, пренебрегал своей духовной жизнью.
Я уверен, что одним из величайших полей сражений нашего века является внутренний мир каждого человека. Это борьба, в которой должны участвовать в особенности те, кто называет себя «практикующими» христианами. Среди них есть такие, кто много трудится, беря на свои плечи большую ответственность дома, на работе и в церкви. Они — хорошие люди, но они очень, очень устали! И поэтому они слишком часто живут на грани обвала, подобного карстовой воронке. Почему? Потому что, хотя их полезная деятельность совсем не похожа на действия Уайльда, но, как и он, они слишком ориентированы на внешний, общественный мир и при этом игнорируют внутреннюю сферу до тех пор, пока не становится едва ли не слишком поздно.
Наши западные культурные ценности помогают нам слепо идти в этом направлении. Мы склонны наивно верить, что самые активные в социальном плане люди обладают наибольшей внутренней духовностью. Мы предполагаем, что чем больше церковь, тем более благословенна она свыше. Мы думаем, что чем большей информацией о Библии обладает человек, тем ближе он должен быть к Богу.
Так как мы склонны думать подобным образом, есть искушение уделять несоразмерное внимание своей общественной жизни за счет внутренней. Больше планов, больше встреч, больше учебы, больше связей, больше деловой активности до тех пор, пока все это с непомерной тяжестью не обрушится на вашу жизнь, и она начнет колебаться, оказавшись на краю гибели. Усталость, разочарование, неудачи, крушение надежд — все это становится пугающе возможным. Заброшенный внутренний мир не в состоянии больше выдерживать нагрузку.
Недавно один человек, утвердившийся в христианской вере более десяти лет назад, подошел ко мне на краю футбольного поля, где играли наши сыновья. В перерыве между таймами мы вместе прогуливались и разговаривали. Я задал ему один из тех вопросов, которые христиане должны задавать друг другу, но они не решаются это делать, чтобы не выглядеть странно.
Я спросил: «Скажите, как у вас обстоят дела в духовном плане?»
И он ответил: «Интересный вопрос! Что же мне ответить? О, я думаю, у меня все в порядке. Правда, я не могу сказать, что расту или чувствую себя ближе к Богу… На самом деле я почти остановился».
Не думаю, что я вышел за рамки дозволенного, поднимая этот вопрос, мой собеседник произвел на меня впечатление человека, искренне заинтересованного в обсуждении этой темы, и я продолжил:
«Как много времени вы отводите на то, чтобы приводить в порядок свой внутренний мир?»
Он с любопытством посмотрел на меня. Если бы я спросил: «Сколько времени вы молитесь?», он бы точно знал, как отвечать. Это было бы измеримо, и он мог бы ответить в таких определениях, как дни, часы и минуты, системы и методы. Но я спросил об упорядочении его духовного мира. И ключевое слово — «порядок» — обозначало качество, не количество. И когда он понял это, то почувствовал беспокойство.
«Когда мне приводить в порядок свой внутренний мир? — спросил он. — Я завален работой до конца года! На этой неделе я не бываю дома даже по ночам. Жена настаивает, чтобы я взял отпуск на неделю. Дом требует покраски. Поэтому у меня не слишком много времени, чтобы думать о приведении в порядок внутреннего мира, как вы выразились».
Он остановился на мгновение и потом спросил: «Да и что это такое — внутренний мир?»
Внезапно я понял, что он был показным христианином, который годами вращался в христианских кругах, заработал репутацию христианина, совершая христианские поступки, но так и не понял, что за всей этой деятельностью и шумом должно стоять что-то истинное, надежное. Его ответы показали, что он отдает приоритет делам внешнего мира, считая себя слишком занятым, чтобы следить за внутренним миром; собственно говоря, он не совсем хорошо представлял себе, что такое внутренний мир. Все это говорило о том, что он, возможно, прошел на большом расстоянии от главной цели своей жизни, намеченной для него Богом. Нам с ним предстояло о многом поговорить.
Анне Морроу Линдберг, жене знаменитого авиатора, как никому, приходилось бороться с нагрузками внешнего мира, и при этом она ревниво охраняла свой внутренний мир. В своей книге «Дар моря» она написала несколько проницательных замечаний об этом:
«В первую очередь я хочу… быть в мире с собой. Я хочу прямоты взгляда, чистоты намерений, ядра в своей жизни, которое даст мне возможность выполнять эти обязанности и действовать наилучшим образом. Я хочу на самом деле, — заимствуя слово из языка святых, — жить «в благодати» так долго, насколько это возможно. Я не использую этот термин в строго богословском смысле. Под благодатью я имею в виду внутреннюю гармонию, истинно духовную, которая может выразиться во внешней гармонии. Возможно, я ищу то, о чем просил Сократ в молитве, как сказано у Федра: «Пусть внешний и внутренний человек будут едины». Я хотела бы достичь состояния внутренней, духовной благодати, исходя из которой я могла бы действовать и давать так, как мне было предназначено Богом».
Фред Митчелл, лидер всемирных миссий, обычно держал на своем столе девиз, гласивший: «Остерегайся бесплодности занятой жизни». Он тоже осознавал возможную гибель, которая может стать неизбежной, если пренебрегать внутренним миром.
Карстовая воронка во Флориде — это зримое воплощение духовной проблемы, на которую должны обратить внимание многие христиане Запада. Так как напряженность жизни в 80-х и 90-х годах возрастает, жизнь многих людей может уподобиться воронке, если они не обратят взгляд внутрь себя и не зададутся вопросом: есть ли внутренний мир под этим шумом и деятельностью на поверхности — мир, который надо исследовать и хранить? Можно ли развить силу и жизнеспособность, которые выдержат давление извне?
Джон Квинси Адамс в момент одиночества в Вашингтоне, когда он был охвачен тоской по своей семье в Массачусетсе, написал письмо с ободрением и советами, обращенными к каждому сыну и дочери. Своей дочери он писал о будущем замужестве и о том, какого человека она должна выбрать себе в мужья. Его слова показывают, насколько высоко он ценил упорядоченный внутренний мир:
«Дочь! Возьми себе в мужья честного человека и береги его честь. Не имеет значения, богат ли он, достаточно, чтобы он был в состоянии обеспечить свою независимость. Считайся с честью и моральными качествами мужчины более, чем со всеми остальными обстоятельствами. Не думай ни о каком величии, кроме как о величии души, ни о каком богатстве, кроме богатства сердца».
Глава 2. Взгляд с мостика
Памятка для неорганизованного:
