— Погоди! — Он бросил взгляд на замок. — У тебя карточка есть?
— Какая?
— Кредитная! — Рейлан с трудом проглотил слово «дура».
— Е-есть…
— Дай сюда!
Казалось, она бесконечно долго роется в сумке, перебирая содержимое — но наконец ее рука вынырнула оттуда с кредиткой.
Рейлан нетерпеливо выхватил у нее карточку. Одно отработанное движение… придерживая в нужном положении кусочек пластика, он потянул за ручку — и дверь приоткрылась.
— Вот!
Сунув ей обратно кредитку, он сильнее приоткрыл дверь и прислушался. Показалось — или в темноте действительно раздался какой-то шорох?
И тут ненормальная снова показала себя во всей красе!
— Заходи быстрее! — гаркнула вдруг она, и от внезапного толчка в спину Рейлан, едва удержавшись на ногах и чудом не выронив пистолет, влетел в дом. — Я тебя, негодника! — позади хлопнула дверь и вспыхнул яркий свет.
— Ты что?!!! — повернулся он, вскинув пистолет.
Наверное, он был страшен в этот миг — женщина попятилась и прижалась спиной к двери; рука ее, по-прежнему соединенная наручником с его левым запястьем, нелепо вытянулась вперед.
— Я не… — пролепетала она и бросила взгляд на что-то за его плечом. Рейлан резко обернулся.
В холле никого не было, кроме большого бурого кота, сидевшего под вешалкой и смотревшего на него исподлобья.
— Я не тебя негодником назвала, извини, пожалуйста! — быстро-быстро затараторила женщина. — Это Бобби, он часто выскакивает, если дверь открыта, а я не хотела сегодня снова на лимон лезть со стремянкой, и в темноте ничего не видно, я ему сказала это, на всякий…
— Заткнись!
Она замолчала так внезапно, словно прикусила язык. Из объяснений Рейлан не понял ни слова — похоже, со страху эта дура окончательно разучилась говорить внятно.
— Кто такой Бобби?! — спросил он.
— Он, — кивнула она на кота. — Не трогай его, пожалуйста, он не виноват!
Да какое ему дело до ее кота?!
— Еще кто-нибудь в доме есть?
Женщина сделала странное движение головой, одновременно закивав и замотав ею.
— Так есть или нет?!
— Да. — На этот раз она определенно кивнула с несчастным видом. — Коты.
— Да плевать мне на твоих котов! — не выдержав, рявкнул он. — Люди в доме, спрашиваю, есть?
— Нет.
— Прийти сегодня кто-нибудь должен? Ты кого-нибудь ждешь?
— Нет.
Наконец-то она отвечает вразумительно!
— Где у тебя тут кухня? — спросил Рейлан, сунув за пояс пистолет.
— Пожалуйста, сюда, — показала женщина рукой направо, словно радушная хозяйка, приглашающая в дом гостя.
На кухне пахло едой — от этого запаха Рейлана еще сильнее замутило.
Он достал из кармана согнутый гвоздь, служивший ему ключом от наручников, освободил свою пленницу от браслета и приказал:
— Задерни занавеску и поставь чайник.
Здесь она никуда не денется…
Выдвинув табуретку и поставив ее в дверях, он осторожно сел и медленно вытянул ноги. Глубоко вдохнул. Тепло…
Закоченевшее тело мало-помалу согревалось, зато приутихшая было боль в груди снова напомнила о себе. Но сейчас главное — ноги.
— Дай нож!
— З-за… зачем?!!! — женщина прижалась спиной к столу и замотала головой. — Зачем?
— Дай. Мне надо ботинки снять!
Ну пусть она наконец сдвинется с места! Что, может начать ей еще объяснять, что пальцы на левой руке, по которым вчера врезали каблуком, теперь толком не работают, а одной рукой невозможно развязать затянувшиеся мокрые шнурки?!
— Может, лучше ножницы?
Похоже, она любым путем стремилась не давать ему в руки нож…
— Ладно, давай.
Быстро, словно боясь, что он передумает, она достала из ящика стола ножнички — маленькие, вроде маникюрных.
— Вот.
Рейлан нагнулся — и стиснув зубы, откинулся назад. Грудь пронзило такой невыносимой болью, что он с трудом сдержал стон — только зажмурился. Похоже, ребро все-таки треснуто…
Тяжело дыша и чувствуя, что лоб покрылся испариной, он открыл глаза. Женщина смотрела на него в упор. Нельзя… так она быстро поймет, что сейчас он совершенно беспомощен…
Но в глазах ее было что-то похожее на сочувствие.
— Может, я попробую? — неожиданно предложила она.
Он кивнул — от одной мысли, что придется снова нагнуться, становилось худо.
— Давай. Разрежь шнурки, — протянул ей ножницы.
Женщина присела на корточки. Откинувшись назад, Рейлан не видел, что она делает — только слышал щелчки лезвий. Если ей сейчас вздумается воткнуть эти ножницы ему в ногу и попытаться бежать…
Но она еще пару раз щелкнула и подняла голову.
— Все.
— Ты можешь снять с меня ботинки?
— Попробую.
Он сжал зубы и приготовился, но прикосновения ее рук были на удивление легкими и осторожными. Она потянула за ботинок… сильнее — и, словно сам собой, он соскользнул с ноги.
Мгновенное облегчение — и тут же приступ невыносимой боли, точно ступню окунули в кипяток. Рейлан подавил рвущийся из горла крик и конвульсивно вцепился пальцами в край табуретки, повторяя про себя: «Сейчас пройдет… Сейчас… сейчас…»
Боль постепенно начала откатывать, лишь большой палец все еще будто кто-то сжимал клещами. Он отпустил табуретку и взглянул вниз. Женщина, по-прежнему сидя на корточках, смотрела на него наморщив лоб, словно ей тоже было больно.
Встретив его взгляд, спросила:
— Вторую?
Он молча кивнул.
На этот раз было еще хуже — он не сумел сдержать стона. Сейчас пройдет… Сейчас… Все…
Боль снизилась до приемлемого уровня, и он открыл глаза.
— Нужно ноги теплой водой обмыть. Сразу легче станет, — сказала женщина, выпрямившись. Только теперь, пошевелив пальцами, Рейлан почувствовал, что носки с него она тоже успела снять.
— Спасибо… У тебя есть аспирин?
— Сейчас принесу, — она попыталась выйти в коридор, но он мотнул головой.
— Потом. Сделай мне чай. Покрепче и сладкий.
У нее никак не получалось всерьез бояться его, несмотря на всю его страхолюдность. Впрочем, и страхолюдности-то особой бы не было, если бы не щетина и синяки — человек как человек, только очень замученный и замерзший.
Он мелкими глотками, то и дело морщась, пил чай, обхватив кружку обеими руками, словно пытаясь согреть их.
На самом деле Грейс тоже была бы не прочь выпить чаю. И переодеться, и покормить котов, которые давно мелькали в коридоре, но не решались подойти поближе — кроме, разумеется, Бобби. От этого стеснительности ждать не приходилось: он уже успел обследовать ботинки «гостя» и выразительно поскрести вокруг них лапой: «Плохо пахнет!»
Сама она к этому запаху кое-как притерпелась. Куда больше ее беспокоило другое: что будет дальше?
Непохоже было, что этот тип допьет чай и уберется восвояси. Да и куда ему — с такими жуткими разбитыми ногами едва ли он сейчас сможет пройти и несколько ярдов!
Через секунду Грейс поняла, что двигаться ее незваный гость все-таки может, причем достаточно быстро.
Звонок телефона заставил ее вздрогнуть и обернуться — в следующий миг преступник оказался рядом, обхватил ее за плечи и вжал дуло пистолета ей в бок.
— Сейчас ты подойдешь и ответишь. И скажешь, что у тебя все в порядке. Я буду слушать. Пошли. Медленно и не дергайся.
Телефонов в доме было два: в гостиной и в спальне. Грейс давно собиралась купить беспроводной — но все как-то руки не доходили, а теперь идти до гостиной, чувствуя под ребрами дуло пистолета, было крайне неприятно.
К тому времени, как они добрались до телефона, тот успел прозвонить уже трижды.
— Отвечай! — пистолет качнулся в сторону телефона и снова, как намагниченный, уставился ей в бок.
Грейс неуверенно подняла трубку.
— Алло? — в тот же миг незнакомец прижался к трубке ухом с другой стороны.
— Привет! — отозвалась трубка знакомым голосом. — Это Кип говорит.
— Привет, Кип, — ответила Грейс. На секунду у нее мелькнула мысль назвать его, как делают в детективах, другим именем, чтобы он сразу понял, что с ней что-то не так. Но поскольку «гость» слышал весь разговор, в том числе и то, как Кип представился, едва ли это было осуществимо.
— Слушай, я вот чего звоню. Ты двери все запри как следует. Этот тип — ну, про которого я говорил — похоже, он где-то поблизости, в городе или в окрестностях…
Вот в чем-в чем, а в том, что он поблизости, Грейс совершенно не сомневалась!
— …И если увидишь, что по двору кто-то ходит, или хоть шорох какой-нибудь подозрительный услышишь — сразу звони мне. Я всю ночь в участке буду и, если что, приеду. Ты меня поняла?
— Да, Кип, я все поняла. Если я увижу преступника у себя на заднем дворе, я непременно тебе позвоню, — кивнула она, добавив про себя: «Если он когда-нибудь окажется на заднем дворе, а не прямо здесь!»
