Параллельно Лейла стала накладывать свою лапку на разные интервью, комментарии и фотосессии, где также требуется присутствие светских лиц. И туда тоже затесались ее подружки и родственницы. Периодически я волевым решением приказывала переделать рубрики, грозно спрашивая: «Кто все эти люди?!». Лейла вякала что-то в ответ, но я ей напоминала, что мы делаем журнал для читателей, а не для узкого круга Садового кольца и примкнувшего к ним Рублево-Успенского направления. Тут крыть ей было нечем, увы. Продажи нашего журнала не покрывают расходов, а живем мы, как и вся глянцевая пресса, на деньги от рекламы. Но Мобильный Гнус жаждет громкой славы. И популярность в среде клубных тусовщиков и шопоголичек его не удовлетворяет.
Но последние пару месяцев я ничего не предпринимала, и журнал стал несколько однообразен визуально, даже рекламный отдел заволновался. А наш корректор Анна Сергеевна во время последнего дедлайна пожаловалась бильд-редактору, что путает полосы, поскольку не может отличить одно лицо от другого. Плюс, я еще спустила вожжи с модой и красотой, и Лейла засунула туда все ею страстно любимые модели «вырвиглаз» от Cavalli, Versace, Galliano, а заодно — голубые тени, перламутровый автозагар и малиновый блеск для губ. А золотых украшений столько, что любой гарем обзавидуется! Иными словами, я наглядно продемонстрировала всем желающим, как будет выглядеть наше лицензионное издание знаменитого американского аналога, когда он попадет в руки нефтяной наследницы. Впрочем, до некоторых это не дошло. Карина, сама большая любительница голубых теней и блесток, снова подала голос:
— Круг модных людей ограничен, и неудивительно, что они повторяются.
Ну что, сучонка, сама напросилась, заметьте!..
— Модных? Кого вы называете модными, моя дорогая? Вот эту дочь диктатора одной из среднеазиатских республик? Да она в Versace выглядит, как шлюха из «GQ-бара»!
— Зато это подразумевает дружбу народов, — подал голос наш арт-директор Игорек, мнящий себя великим художником, но, по правде, тянущий лишь на иллюстратора детской классики. Но иронии в его голосе было хоть отбавляй: именно он мучался, выбирая из непотребной фотосессии диктаторской дочери самые приличные снимки для публикации.
Ах ты, мой пупсик! Я ласково я ему улыбнулась: как же ты удачно влез. И одобрительно кивнула:
— Дружит эта дочь степей с размахом, что и говорить. В следующем номере Vogue тоже выйдет ее пространное интервью и фотосессия.
— Да ты что! — чуть не выпрыгнула из-за стола старший редактор.
Маринка училась со мной еще на филфаке и в стрессовые моменты напрочь забывает о субординации. Хотя понять ее можно: именно она брала интервью у этой среднеазиатской принцессы, а затем переводила ее птичий лепет в читабельный текст.
Я снова кивнула:
— Информация пришла от фотографа, что снимал ее для конкурентов.
— Это наш фотограф? — уточнила Анфиса, бессменный и бессмертный редактор отдела моды.
— Нет, это не наш фотограф. Но снимал он ту же особу, что и наш. И, как я поняла, в тех же интерьерах.
Все нахохлились. Ситуация, конечно, привычная. Сколько раз бывало: приезжает какая-нибудь западная фифа с рекламной миссией, а через пару месяцев во всем глянце выходят интервью с ней. Но тут дело понятное — рекламодателям нужно было сделать реверанс, а миссия была доступна для всех. Да и редакции знали, чего ожидать, когда на интервью тебе в затылок дышит коллега из конкурирующего журнала. Совсем другое дело ― эксклюзив, когда долго обхаживаешь знаменитость, чтобы подать ее на своих глянцевых страницах во всей красе, а тут — херак! — выходит конкурент с таким же эксклюзивом. Впрочем, такие пакости редки ― ни один пресс-агент не захочет ссориться с редакциями (а в таком случае будет не просто ссора, а мордобитие, причем со стороны двух разобиженных конкурентов). Что касается этой среднеазиатской принцессы, то нам ее впарила Лейла как эксклюзивнейший эксклюзив. У кого-нибудь есть вопросы, кому морду бить?
Маринка вздохнула. Еще бы! Три часа в обществе среднеазиатской принцессы в перегруженном роскошью особняке папиного посольства просто так со счетов не спишешь. Но, тем не менее, вид у нее был не слишком печальный.
— У нас есть что-нибудь на замену? — спросила я ее прямо.
— Есть, — подтвердила мою интуицию Маринка, — хотела приберечь для февральского номера, когда совсем тухло будет. Мои девочки взяли за яйца пресс-агента Скарлет Йоханссон. И вырвали у него интервью и фотосессию!
Я прикинула, стоит ли сейчас жертвовать таким подарком судьбы. Февральский номер ― самый тухлый: последний месяц сезона, писать не о чем. Такая же беда только с августовским, но там можно схалтурить за счет того, что никого в Москве нет, все отдыхают. А вот в феврале все рекламодатели в городе, а показать нечего. Конфетку Скарлет можно хорошо подать, плюс ее слава с каждым месяцем только увеличивается.
— А еще что-нибудь есть? — на всякий случай поинтересовалась я.
— У нашего прародителя в прошлом номере была фотосессия с Водяновой и ее аристократическим семейством, — проявил чудеса сообразительности Игорек. — Родовой особняк, английский газон, дети в шелковых рубашках, супруг в твиде, Водянова во всех коллекциях сезона — в общем, все в духе традиций… Если честно, ничего особенного, но наша Наташа еще раз пускает всем пыль в глаза удачным замужеством.
Я поморщилась. Терпеть не могу это дегенеративное лицо с печатью вырождения и поколениями голодающих алкоголиков за спиной. Но наш местечковый творец прав: Водянова вызывает у аборигенов жгучий интерес и может стать бомбой номера.
— Значит, наша Наташа против их Скарлет? — спросила я у редакции.
Все приготовились обсуждать, но Маринка снова не сдержалась:
— Да хоть конь в пальто, только бы не эта травленая сучка! — наш старший редактор явно до сих пор переживала за бессмысленно убитые три часа.
— Отлично! — кивнула я ей. — Запроси у этого кастрированного пресс-агента расписание его клиентки. — Я развернулась к арт-директору: — И пусть сбросят нам полосы с Водяновой. Все срочно! Магнус Харальдович наверняка захочет высказать свое мнение. А пока обсудим другие разделы. Подстава с президентской дочкой ― не единственная в этом номере.
Коллеги оживились. Такой прямой наезд на Лейлу раньше не наблюдался! И если я это делаю, то у меня явно есть шансы ее придушить. Если же я ошибаюсь, и придушат меня, то теплые рабочие места — увы! — придется очистить. И дегенерату понятно, что Лейла заполнит все редакционные вакансии своими землячками. Печальным был только наш светский редактор Мурик, он виноват со всех сторон — и Лейле пытался услужить, и мне, а вот теперь нужно определяться и заодно оправдываться за совершенные ошибки.
За сорок минут мозгового штурма перелопатили весь номер. Анфиса вспомнила, что в последнем номере журнала-прародителя была неплохая фотосессия последней коллекции Lanvin, коей было решено заменить совершенно непристойную съемку пестрых итальянских шмоток, вдохновителем которой была вездесущая Лейла.
Выпроводила всех на рабочие места, я задержала ответсека:
— Тамара, как будет что визуальное в руках подержать, прогуляйся до отдела рекламы — пусть порадуются.
Тамара понимающе улыбнулась и удалилась.
Я тщательно прошлась по лицу пудрой цвета загара, зачернила рост ресниц и подкрасила губы. Прищурившись, посмотрела на свое отражение: пусть боятся, лишь бы уважали. Бестселлер «Как стать модной сукой», глава первая. Когда-нибудь я действительно такой бестселлер напишу. Когда уйду на заслуженную пенсию. Но это будет не скоро, а пока, мои дорогие, вам придется самим учиться выживать в этом жестоком глянцевом мире.
При виде меня Мила, как пресловутый чертик, выпрыгнула из-за стола.
— Мила, вернусь не раньше, чем через пару часов. Лейла нашлась?
— Мобильный выключен, — почти со страданием в голосе отозвалась моя ассистентка.
— Позвоните ей домой.
Пока Мила набирала номер, я скрестила пальцы в кармане пальто. После двенадцатого гудка я перевела дух:
— Достаточно, Мила. Так крепко спать не может даже Спящая Красавица. Продолжайте звонить на мобильный. Как будут какие-то новости, свяжитесь со мной.
Мила вытянулась по стойке «смирно», а я отправилась преломить хлеб с Мобильным Гнусом.
Фамилия нашего драгоценного издателя — Эриксон, как у производителя разной бытовой техники, в том числе и мобильных телефонов. А «Гнус» он просто потому, что ― гнус: и гнусавый, и подленький, и подставить может, и обжулить. А как еще он мог здесь, у нас, зацепиться на заре становления капитализма, если бы был другим? Впрочем, у Гнуса есть и положительные стороны. Что он сноб, например. Поэтому он не ходит в наимоднейшие общепиты, где подкрепляются одни дорогие шлюхи, скучающие жены миллиардеров и понтанутые вице-президенты нефтяных компаний. Нет, Мобильный Гнус любит обжитые места, солидные и для солидных господ. Например, сегодня мы заседали в ресторане «Лубянский», что расположен на месте бывшей столовой привилегированного сталинского дома, прямо за офисом Железного Феликса. Магнуса такие аналогии невероятно возбуждают! Вот и сейчас мой работодатель гнусавил в мобильный без остановки. Явно обзванивал всех североморских корешей, чтобы в красках описать еще одну вершину, на которую он вскарабкался.
