я не понимаю…
– Хватит! Заканчивай свой театр! Думаешь, мы не поняли, что ты собирался избить Кару?!
– Я что?! – испугался Дилан. – Но это бред! Я бы никогда!
– Зачем ты тогда сломал дверь и за волосы меня таскал?! Ради шутки?! – сквозь слёзы выдавила Кара. – Ты стал чудовищем!
Дилан шокировано смотрел то на маму, то на папу и сестру. Ему было очень страшно, он до сих пор до конца не понимал, что происходит. И наконец, не вынеся грубости Азалии, парень понёсся в коридор, а после закрылся в своей комнате.
– Дилан Стоун, вернись сейчас же! – кричала ему вслед Азалия. – Ну, всё, ты под домашним арестом! И это самое мягкое! Следовало бы наказать тебя сильнее!
Кара ещё сильно прижималась к папе, а он не отпускал её, утишая разными ласковыми словами. Казалось, худшее позади, и девочка наконец успокоилась, но её мучили мысли о брате. Она размышляла о том, почему Дилан так поступил, что же случилось. Ей уже думалось, что он может быть не виновен, однако это предположение быстро ушло прочь, ведь кто, если не он? Сама Кара? Нет, конечно, она тут не при чём. Всем ясно, что ответственность за этот кошмар лежит лишь на Дилане.
*****
Изменить ничего нельзя, что сделано, то сделано. К Дилану, после всего, будет страшно подойти. Чудовище, в которое он превратился, очень пугает Кару. Она считает, что, возможно, это уже не её брат. Теперь он чужой, и это только по его воле. Кажется, хорошая жизнь кончена.
Или ещё нет…
– Конечно нет, глупая! – раздался громкий смех, явно не предвещающий ничего хорошего. – Ещё даже ничего не началось!
Теперь, кажется, из-за нашего говорливого паренька случайно получилась тавтология. К тому же четвёртая стена была грубо сломана, что, должно быть, огорчило создательницу.
– Хэй! Весьма невежливо писать о том, кто всё видит!
Несмотря на недовольство, он улыбался. Но его улыбка вовсе не была доброй. Она показывала злобу своего носителя, который давно замыслил что-то плохое.
– Это было очевидно с самого начала, не так ли?
Глава 4
Перемирие?
Дни шли. Дилан почти не выходил из комнаты (только по нуждам, но, кого-то встречая, он ничего не говорил и молча уходил прочь). Ел он один, но за едой не выходил. Её всегда приносил Эдвард, который, несмотря ни на что, был мягок по отношению к сыну. Однако и с ним Дилан не произнёс ни слова.
Азалия за это время остыла. Она даже пыталась поговорить с сыном, замечая, что он стал неважно выглядеть, но её попытки не увенчались успехом. Дилан только смотрел на неё, казалось бы, мёртвыми глазами, а затем скрывался из виду.
Кара тоже постоянно думала о брате. Она всё ещё обижалась и считала, что он получал по заслугам, но какая-то доля беспокойства прорывалась из её сердца. Девочка боялась, как бы Дилан не умер из-за чего-нибудь. Это действительно могло случиться. Вдруг он себя… Не нужно об этом думать!
Главное – Кара решила, что Дилан, должно быть, достаточно испытал, и нужно поговорить с ним по душам (если он, конечно, заговорит с ней).
Нехотя встав с кровати, Кара двинулась в комнату Дилана. Она проходила по светлому коридору, окидывая беглым взглядом картины на стенах. Её охватили воспоминания о том, как она их рисовала. Это была долгая работа, требующая много сил и времени. В итоге Кара сумела добиться успеха. Дом украшали пейзажи: реальные и несуществующие, как будто из мира магии. Гордость за саму себя переполняла девочку с ног до головы.
Так же рядом с её работами висели разнообразные фотографии. На них красовалась семья Стоун. Все улыбались. Здесь они были счастливы. Кара грустнела, осознавая, что всё хорошее так легко потерялось. Дилан начал буянить, и спокойная жизнь рухнула, как Лондонский мост из песни.
– London Bridge is falling down, falling down, falling down. London Bridge is falling down, my fair lady, – Кара шла, неумело напевая под нос строки, пришедшие к ней в голову. Произношение английских слов у неё было слабым, но под негромкий печальный голос, всё звучало лучше, чем могло.
Не спеша, Кара добралась до комнаты и ожидала увидеть её хозяина. Она подёргала ручку. На удивление, ничего не произошло. Девочка поняла, что дверь заперта.
– Вот как, – тихо, с некоторым возмущением, говорила Кара. – Мне дверь сломал, а сам запирается.
Кара постучала. Сначала тихо, потом громче и громче, так как ей не открыли, но результата не было. Внутрь она так и не попала. Это бесило её даже больше, чем закрытый проход. Она хотела кричать. Так жутко Кару раздражал тот факт, что Дилан, кажется, целенаправленно игнорирует стук. Но скоро ей стало не до этого.
Она подумала о том, что Дилан правда с собой что-то сделал. Ей стало не по себе. Кара судорожно искала запасной ключ, который, как и у неё, был под ковриком (у каждого около своей двери), и готовилась к тому, чтобы звать на помощь.
– Что ты делаешь?
Слабый подавленный голос заставил Кару отвлечься. Обернувшись, она увидела Дилана, стоявшего с полотенцем в руках. Поняв, что брат просто был в ванной, девочка с облегчением натянула небольшую улыбку.
– Да так, ничего. А ты, как я вижу, умеешь говорить?
Дилан тут же замолчал. Он обошёл Кару и остановился около комнаты, однако заходить туда не спешил, тихо ожидая, когда сестра уйдёт. Та это поняла, но с места не сдвинулась.
– Дилан, нам нужно поговорить.
– И о чём?
– О твоём поступке.
– Я уже говорил, что ничего не помню.
– Ладно, допустим, я верю в это. Однако то, что ты не помнишь, не освобождает тебя от ответственности!
– И что я должен на это сказать?… Хорошо, я понимаю… Прости меня…
– Этого не достаточно!
– Что ты ещё хочешь?! Скажи мне!
Ответа не последовало. Вместо него Кара со злостью дала Дилану пощёчину, от которой на его лице остался яркий красный след.
– Оу… – только и смог проронить Дилан, будучи совершенно растерянным. – Ну… Теперь мы хотя бы квиты, да?
– Это ещё почему?
– Я сделал больно тебе, ты мне. Всё честно.
– Но я ничего не делала…
– Что?
Тут на этаж поднялась Азалия. Заметя её, Кара и Дилан притихли. Мама обеспокоенно смотрела на них. Конечно, происходящее волновало её, а некоторые моменты вовсе ставили в тупик. Не ясно, что творилось в последнее время. А то, что минуту назад сделала Кара, снова повергло в шок.
– И что это было? – строго спросила Азалия.
– Ты о том, что
