Каждый момент настоящего есть не что иное, как столкновение между прошлым и будущим. Происходящее на личностном уровне, это столкновение представляет собой залог беспрерывного прогрессивного развития, самый мощный источник совершенствования человеческого рода. Происходящее в масштабах общества в целом, оно заключает в себе причину социального конфликта, порождая отчужденность людей друг от друга. Происходящее на уровне всей цивилизации, оно становится сегодня главной угрозой самому ее существованию. Искоренить источник глобальной разделенности человечества не представляется ни желательным, так как это означало бы замедление или остановку социального прогресса, ни возможным, так как в современных условиях общество с катастрофической быстротой теряет способность контроля над проявлением творческих способностей своих членов.
Формирующаяся постэкономическая эпоха в равной степени ознаменована как усилением роли личностного фактора и расширением масштабов творческой деятельности, так и укреплением грани, отделяющей постиндустриальные общества от остальной части человечества. Опасность современного момента заключена, помимо прочего, в том, что в сознании мыслителей конфликт между экономически и неэкономически, материалистически и постматериалистически мотивированными личностями по-прежнему отражается в категориях прежних социальных противостояний, когда действия субъектов при всем различии их целей оставались заданными материалистическими и экономическими факторами. Поэтому следование принципам согласия и солидарности воплощается в мерах, неспособных ни изменить существующий порядок вещей, ни препятствовать дальнейшему развертыванию складывающихся тенденций. Экономические методы социального реформаторства не действуют в постэкономическую эпоху; постэкономические же ценности усваиваются сегодня скорее на индивидуальном уровне и еще не могут стать основой для скоординированных общественных действий.
Цель этой книги состоит в том, чтобы показать всю глубину возникающего на наших глазах нового социального противостояния. Сегодня граница между "двумя градами в роде человеческом", о которой св. Августин говорил как о проходящей внутри каждого человека, наглядно проявляется в общественном масштабе. То, что теолог называл "божественным градом" и что мы назвали бы "градом будущего", ныне порождается не любовью к Богу, доведенной до презрения к самому себе, а стремлением воплотить божественные черты Творца в собственной личности; то, что ранее считалось "градом дьявола" и что правильнее было бы определить как "град прошлого", задается сейчас не любовью к себе, доведенной до презрения к Богу, а попытками найти свое место в земном сообществе, определяемом материалистическими факторами. Стремления принадлежащих к этим "градам" людей несопоставимы, ценности, исповедуемые ими, радикально различны, а степень, в какой общение между ними остается диалогом, становится все меньшей.
Два года, прошедшие со времени написания нашей предыдущей книги, подтверждают масштабность возможностей, открывающихся перед "градом будущего", за исключением той, что определяет способность адекватного взаимодействия и общения с "градом прошлого". Измеряя свои успехи с помощью традиционных методов и приемов, западный мир допускает две серьезные ошибки. С одной стороны, он находится в плену иллюзии своего безграничного хозяйственного могущества. Между тем современные постиндустриальные державы доминируют в мировой экономике и политике скорее в силу их способности к быстрому постэкономическому развитию в будущем, чем по причине своего наличествующего экономического потенциала. С другой стороны, Запад остается убежденным в том, что разрыв, отделяющий его от индустриальных стран, представляется в большей мере количественным, нежели качественным, и что для создания постэкономического мира достаточно одних только экономических мер.
Именно в последние годы становится все более очевидной иллюзорность таких представлений. Постиндустриальный мир только начинает осознавать, что чисто экономические методы поддержки индустриальных и доиндустриальных государств уже не служат целям формирования единого гармоничного мирового порядка. Насилие, обращенное вовне развитых стран, является еще менее действенным средством достижения подобной цели. Инструменты, традиционно имевшиеся в арсенале мировой политики, становятся неэффективными, а их обновление или даже замена едва ли выглядят сегодня чем-то близким и неизбежным.
Эта книга, как и предшествующая ("За пределами экономического общества"), не содержит конкретных рекомендаций и практических выводов. Продолжая тему, она несет в себе качественно иные акценты: если раньше мы обращали особое внимание на то, в какой мере и каким образом творческая активность современного человека обеспечивает становление и развитие "града будущего", то теперь пытаемся показать, каким опасностям подвергается новый социальный порядок и какие угрозы несет он сам для современного мира. Эта книга не содержит апокалипсических прогнозов, как предыдущая не рисовала некоей социальной утопии, нередко в ней обнаруживаемой. Представляя ее читателям, мы, как и в прошлый раз, стремимся скорее поставить целый ряд вопросов, имеющих принципиальное значение для анализа современной социальной реальности, нежели разрешить их, поскольку вполне отдаем себе отчет в том, что сделать это под силу только самой Истории.
Развивая темы, составившие содержание предыдущей книги, эта работа также воплощает в себе и продолжение усилий всех тех моих друзей и коллег, которые помогали мне в работе над прежним текстом. В очередной и, я уверен, не в последний раз главные слова благодарности адресуются г-ну Алексею Антипову; только ему мы обязаны тем, что новая книга бьыа отредактирована и подготовлена к изданию вдвое быстрее предыдущей, а недостаточно взвешенных и поспешно сделанных формулировок и выводов стало намного меньше. Г-жа Ольга Антипина вновь взяла на себя труд учесть все поступившие замечания в окончательном варианте текста и в этот раз, как и в прошлый, сделать множество полезных исправлений и дополнений, большая часть которых была с благодарностью учтена. На протяжении последнего года я неоднократно обсуждал поднятые в книге проблемы с г-ном Даниелом Беллом, почетным профессором Гарвардского университета, г-ном Питером Дракером, профессором Клермонтского колледжа, и г-ном Маршаллом Голдманом, заместителем директора Центра российских исследований при Гарвардском университете; замечания, высказанные ими, были для меня исключительно полезными. Обсуждение большинства тем, рассмотренных в книге, со студентами четвертого курса экономического факультета МГУ в ходе спецкурса, прочитанного мною во втором семестре 1998/99 учебного года, произвело на меня гораздо большее впечатление, чем участие в иных научных симпозиумах и конференциях. Я очень рад, что и в этом году имел возможность дружеских встреч с теми моими коллегами, в дискуссиях с которыми на протяжении многих лет совершенствовались предложенные в книге идеи; среди них я не могу не отметить Веру Медведеву, Александра Худокормова, Вадима Виноградова, Александра Бузгалина, Наталью Хоруженко, Германа Лысова и многих других. Искренней признательности и восхищения заслуживают все сотрудники московской издательской фирмы "Интердиалект+", участвовавшие в редактировании и корректуре текста, а также издательства "Academia", выпустившего книгу в свет. Особо теплые слова я должен адресовать всему коллективу Московско-Парижского коммерческого банка, встреча с которым после долгого отсутствия в Москве стала для меня одним из самых сильных впечатлений прошедшего года.
В заключение этого краткого предисловия мне остается заметить, что хотя проблемы, вставшие перед современной цивилизацией, представляются исключительно сложными и действительно трудноразрешимыми, не следует забывать слова св. Фомы Аквинского о том, что зло не может быть абсолютным и самодовлеющим уже потому, что оно есть не что иное, как лишь отсутствие блага.
Лапино, 7 апреля 1999 года
Часть первая.
К концепции постэкономической революции
В своей недавно вышедшей книге известный английский историк Э.Хобсбоум пишет, что "столь высокая степень непредсказуемости [социальных процессов] объясняется тем, что прогнозы, по понятным причинам, делаются в первую очередь в отношении тех областей будущего, где неопределенность представляется не наименьшей, а наибольшей", подчеркивая при этом, что "природа людей и обществ коренится в прошлом... поэтому даже если историки и философы захотят провести четкое различие между прошлым и будущим, они не найдут последователей"[1] . Хотелось бы, чтобы автор оказался прав и чтобы в конце следующего столетия кто-нибудь мог сказать что-то подобное, основываясь на опыте нашего и следующего за нами поколений. Между тем история, при всей ее эволюционности, вряд ли привела бы человечество к сегодняшнему состоянию, если бы прошлое не отличалось от настоящего; напротив, в той же мере, в какой "все, чему суждено быть, уже было в веках, бывших до нас"[2], каждый шаг в развитии цивилизации отличается, и порой весьма значительно, от любого из предыдущих.
