– За ними будущее, – и Королёв бережно вернул статуэтку на прежнее место. – И так уж получается, что нам с вами не совсем по пути. Мне нужны молодые, сильные, активные, и технологичные, которые родились и выросли в эпоху глобальной «гаджеторизации», и которые направят наших грузовых дронов во все уголки, доставляя товары в любую точку мира.
Владимир почувствовал, как огромный камень навалился и придавил его мощную грудь, стало как-то трудно дышать, и он ослабил узел на дурацком галстуке, который он почему-то решил надеть поверх клетчатой рубашки. Он смотрел на легкий дымок, который все еще вился над кружкой ароматного зеленого чая, и пытался понять, что же это такое происходит.
– Мы вынуждены попрощаться Владимир Михайлович…
Камень подняли и бросили. Он с силой ударился. Владимир громко выпустил воздух из сдавленной груди. От этих слов в глазах все раздвоилось и поплыло, он поднял голову и увидел двоих Романов Петровичей, которые сочувственно кивали головой, и говорили в унисон:
– Не принимайте это на свой личный счет, вы прекрасный и преданный работник, но политика нашей компании изменилась, вы уволены.
– Но… – только и смог выдавить из себя Владимир.
В этом «но» была боль и обида, а ещё, «страх». Последние полтора года болезнь Анны выписывала ему регулярные чеки, которые необходимо было оплачивать, без малейших задержек. Его зарплата и страховой полис компании, который он оформил на себя и свою жену, позволяли ему это делать. Лекарства, посещение врача, стационар – все это требовало немалых денег, но, врачи говорили, что рано сдаваться, и шанс есть. ЕСТЬ. ШАНС. Но…
– Моя жена… – тихо сказал Владимир.
– Мы, конечно же выдадим вам подобающее выходное пособие, проводим вас со всеми почестями, но большего наша компания для вас не сможет сделать.
– Моя жена, как же она, – всё также тихо.
– Что?
– Моя жена… – очень тихо.
– Я вас не понимаю, я вам все подробно объяснил, так что…
Роман Петрович стал заметно меняться в лице, видно эта встреча стала ему надоедать, как и этот шоферюга, который своими ручищами обхватил край стола и что-то мямлил себе под нос.
Владимир пытался понять, что ему делать, и возможно, если он все объяснить своему боссу, тот все поймет, и отмотает все назад, – его увольнение.
– Моя жена очень больна, мне нужна эта работа, – чуть громче сказал Владимир. – Прошу вас, ей нужны лекарства…
– Владимир Михайлович, я же хотел расстаться по-хорошему.
– Но, я же… можете сократить мне зарплату, только не лишайте страхового полиса. – Владимир чувствовал, как слезы начинают наворачиваться, и он ненавидел себя за то, что вынужден унижаться перед этим толстым куском говна. Меньше всего Владимир хотел, чтобы его босс видел, как он плачет.
Королёв скривил свою тонкую полоску губ, презрительно рассматривая своего сотрудника, которого он вызывал к себе в кабинет, чтобы уволить. Владимир поднял мокрые глаза на босса, и попытался еще раз.
– Я очень прошу, мне нужна эта работа…
– Хватит! – резко оборвал Королёв. – Я повторяю, вы уволены! Пошли вон!
– Моя жена…
Роман Петрович склонился над громкоговорителем.
– Света, вызови ко мне охрану. – А затем Владимиру. – Если вы не понимаете, вам объяснят более подробно.
Мокрая пелена сменилась багрянцем, который стал застилать глаза Трубникова. Он медленно встал с кресла и сжал руки, уперев свои громадные кулаки в столешницу из красного дерева.
– Не делайте этого, босс.
– Пошел вон! Твое жалкое пособие тебе пришлют по почте!
Владимир живо представил, как добирается своими руками к тщедушной шейке Королёва, обхватывает и сжимает изо всех сил.
– Ах ты ублюдок, – вырвалось у Трубникова, и он сделал шаг вперед.
В это время двери кабинета распахнулись и в комнату вбежало трое верзил в синих пиджаках.
– Вышвырните его отсюда! Уберите от меня этот мешок дерьма!!! – завопил Королёв.
Верзилы свое дело знали.
Владимир хотел было рвануть к своему бывшему боссу, чтобы успеть размозжить его череп о край стола, но охрана была быстрее и проворнее. В считанные секунды они оценили обстановку в кабинете: один верзила поспешил к Королёву, чтобы уберечь босса от возможного нападения, двое других бросились на водителя. Один из охранников, который побежал к Трубникову, выхватил на ходу из-за пояса шокер и вонзил его между лопатками Владимира.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
ЗЗЗССС!!!
От мощного разряд тока тело Трубникова мелко завибрировало, и как только охранник убрал шокер, водитель рухнул на колени. Второй подоспевший охранник тут же обхватил горло Владимира и сжал в тиски, верзила, который уже был возле босса сделал шаг к водителю, выхватил пистолет, размахнулся и впечатал рукоятку в переносицу Трубникова. Сноп искр, подобно выстрелу фейерверка, разлетелся перед глазами, Владимир дернулся и обмяк. Двое верзил, стоявших у него за спиной, тут же подхватили стокилограммовое тело и начали выволакивать его из кабинета. Капли крови, подобно крошкам, оставляли след за утаскиваемым водителем, который на несколько секунд потерял сознание. Прежде чем потерять сознание, Владимир держал в голове только одну мысль: «Убью, мразь!».
– Как вы, Роман Петрович?
Оставшийся охранник спрятал пистолет, и внимательно всматривался в босса.
– Порядок, – нервно ответил Королёв. – Сделайте так, чтобы я больше не видел здесь этого урода.
– Сделаем, – едва не козырнул верзила, и спешно ретировался.
Королёв поправил прическу, несколько раз выдохнул, и увидел на полу капли крови.
– Света, – согнулся он над громкоговорителем, – пришли кого-нибудь ко мне, здесь нужно убраться.
Он сел в своё удобное кожаное кресло, взял с тарелочки шоколадную конфету, развернул, бросил содержимое в рот, а обертку скомкал и бросил на пол. Кусочек блестящей бумаги шлепнулся рядом с кровавой кляксой на полу. Королёв улыбнулся.
* * *
Владимир вновь вернулся в гараж. Воспоминания о том, что произошло в кабинете Королёва были болезненными и далеко не самыми приятными, ну, пожалуй, за исключением мысли, что он собирался придавить этого жалкого таракана.
Трубников посмотрел в угол своего «маленького водительского мирка», как называла гараж его жена. Там стоял складной стул. Через две недели на этом стуле, в его «маленьком водительском мирке», будет сидеть заложник. Но это произойдет через две недели…
3.
Гараж Трубникова был его гордостью. Большое, почти шестьдесят квадратных метров, пространство, где он часто проводил время (когда был дома, а не в очередном рейде), пока Аня не приходила за ним, и не звала к ужину.
Высокие потолки, теплоизолированные стены, бережно укрытые листами шумоизоляции, в полу нашлось место для технической ямы, как в настоящем СТО. Вдоль стен выстроились стройными рядами металлические этажерки, где все было аккуратно сложено и подчинено строгому порядку. Особняком стоял большой шкаф с инструментами. Хромированные болты, гайки и разводные ключи ярко поблескивали в свете ламп, радуя глаз своего хозяина. Одну из стен украшало несколько постеров: «Крёстный отец» с Марлоном Брандо, над котором склонился Аль Пачино, «Свидетель обвинения», черно-белый детектив по роману Агаты Кристи, который Владимир обожал и часто пересматривал, обложка любимого диска группы «Metallica» – «Повелитель кукол», и несколько плакатов с изображением мощных тягачей.
Был здесь и письменный стол с лампой, удобным кожаным креслом и маленьким холодильничком, в котором всегда можно было поживиться парой бутылок холодного пива. Предпочтений в марке у Владимира не было, главное, чтобы пиво было холодным.
На одной из стен торчало несколько крючков, на которых висела рабочая одежда: штаны, несколько курток, шлем с защитным забралом для работы со сваркой.
Здесь всегда царил практически стерильный порядок, насколько это вообще возможно для водителя фур и грузовиков. Любое масляное пятно, металлическая стружка, грязь и прочий мусор тут же убирались, возвращая «маленький водительский мирок» в прежнее состояние. Через две недели, здесь повсюду будут пятна крови, битое стекло, лужицы бензина, а в глубине шкафа с инструментами будет припрятана самодельная бомба. Но сейчас здесь царил идеальный порядок.
