— Ты хоть один из тех, что заработала за последний год оплатила? — Ханна сердито уставилась на ботинки с высокой шнуровкой.
— Зачем? — из-под машины выехала подкатка, представляя на обозрение миру вспотевшую и порядком измазавшуюся Лорелею. Особенно это было заметно по белой майке с символичными следами. Но это мало её заботило. Добавив к ним ещё несколько красочных блямб, она поднялась на ноги, смахивая с лица непослушные пряди, выбившиеся из высокого хвоста. — Я не собираюсь набивать их карманы. Хватит того, что я исправно плачу налоги.
— Нет. Не платишь, — покачав головой, Ханна достала из притащенного с собой продуктового пакета картонную упаковку бутылочного пива, углами которого освободила на заваленной инструментами тумбе место и поставила её туда.
Уж ей-то хорошо было известно, что другого вида алкоголь её сестра не воспринимала в принципе. Когда Лори (так ласково называли её родители в детстве) жила отдельно, в её квартире ничего кроме этого пойла и нельзя было найти. Даже протухшей тушёнки.
— Нет, не плачу, — согласилась Лорелея, отточенным жестом сбивая крышку с горлышка и делая блаженный глоток объемом почти в половину содержимого.
Ханна с сомнением рассматривала сестру. Заляпанную майку, небрежно собранный хвост, исконно мужское поглощение пива…
— Тебе нужен мужик, — вынесла свой вердикт она.
— Я с ним рассталась четыре дня назад.
— Нет. Нормальный мужик.
— А Билл что, на него не тянул?
— Билл, Джесси, Рик… — Ханна хотела присесть на металлическую столешницу, расположившуюся вдоль стены гаража, но передумала. Потом не отмоется. — Знаешь что у них общего? Они все моральные слабаки.
— Да? — Лорелея поставила практически опустевшую бутылку на тумбу и полезла в коробку с инструментами. — А я-то уже начинала думать, что это во мне что-то не так.
— Ты, конечно, не подарок, — с готовностью подтвердила сестрёнка. — Но для этого тебе и нужен мужик. Такой, чтоб был сильнее. И принимал твои закидоны, а желательно выбил бы их из твоей головы.
Лорелея задумчиво подняла голову. Вспоминая.
— Стив принимал.
— И почему же вы расстались?
— Не помню, — честно ответила та. Это было года три назад. Она бы ещё её парней в средней школе вспомнила.
— А я напомню, — назидательно вскинула тонкие аккуратные брови Ханна. — Он назвал тебя конченой стервой.
— О. А где я была в это время?
— Свалила на свою очередную гонку. А он тогда полночи на вечеринке не затыкался. Пока Марта не заткнула его рот своими губищами.
— Марта — это которая сейчас его жена?
Ханна чуть смутилась.
— Ну да.
Лорелея удовлетворенно пожала плечами.
— Видишь как все удачно сложилось? Всем перепало немного счастья.
Сестренка грустно вздохнула.
— Тебя это вообще не задевает?
— Что именно?
— Что парни не могут с тобой ужиться дольше, чем на несколько месяцев.
— Ну, это их проблемы. Я же с собой уживаюсь. И ты вон уживаешься.
— У меня нет выбора. Ты живешь в моём доме.
Лорелея закатила глаза.
— Нашем доме.
— Официально, в моём.
— Потому что наша нервная мамочка вычеркнула меня из всех бумажек.
— Не припоминаешь почему?
Как уж тут не припомнить. После скандального развода, мамочка и так была на взводе, а тут ещё и та история, в которой Лори после серьезной аварии во время заезда чуть не отдала концы и больше полугода провалялась прикованная к постели с потенциальной угрозой пересесть на другие четыре колеса — инвалидной коляски. Вот и поставила условие — либо гонки, либо право на собственность.
Лорелея тогда думала меньше минуты. Как итог — их небольшой двухэтажный фамильный дом перешел к Ханне, а сама мамочка, повстречав очаровательного испанца с белозубой улыбкой и мастерским владением вешанья фирменной пасты на уши, укатила в Европу и теперь живет в Испании.
Ханна не просто так постоянно твердила: мой, мой, мой. Она не такая меркантильная, как можно подумать. Это скорее психологический ход, чтобы сестра хоть на секунду задумалась о будущем. По её мнению, Лорелея безрассудно прожигала жизнь и абсолютно впустую еженедельно, если не ежедневно, рисковала жизнью. И, возможно, была в чём-то права. Ну хорошо… во многом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
У Ханны в её двадцать три, почти двадцать четыре, была стабильная, хоть и скучная работа (продавец ювелирки в торговом центре, вот веселье!), дом, оплаченные счета и уверенность в завтрашнем дне. У Лорелеи же был лишь её Камаро, куча металлолома в гараже и безумная, возможно даже где-то неконтролируемая увлеченность гонками, которую не смогла перебороть ни роковая авария, ни оставшиеся от покореженного металла шрамы на спине, которые теперь закрывала огромная тату павлина.
Собственно, вот и всё. Парни долго не задерживались, уходя со скандалом. Попытки жить отдельно тоже ни к чему не привели. Нестабильный доход от ночных заездов и последствия длительного лечения довели до того, что Лорелея влезла в долги и напросилась нахлебницей к сестре. Тачка требовала вложений. Пришлось выбирать между тем, что было действительно важно. Квартира её не кормила, машина — да. Выбор сделан. Принято единогласно.
Ханна так и не дождалась ответа
— Ладно. Я ушла готовить ужин. Надеюсь, хоть сегодня ты останешься ночевать?
— Эм… Вообще-то, нет. У нас сегодня заезд…
Ханна, с трудом сдержав рвущиеся колкости, изобразила на лице равнодушие.
— Как хочешь, — ответила она и гордо удалилась, цокая каблучками по уличной плитке.
Лорелея проводила сестру долгим, немного виноватым, взглядом. Уж она-то прекрасно знала, насколько искренне Ханна ненавидела её ночные загулы и всё, что было мало-мальски связано с миром уличных гонщиков. Но сегодня на кону стояли хорошие деньги. Нельзя упускать шанс заработать. Долги сами себя не оплатят.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Лорелея была довольна, хоть и потратила аж пять часов на дорогу до Сан-Андреаса и обратно. В Карсон-Сити, городке на отшибе вселенной, день с огнём не сыщешь нужного. Без привлечения связей, конечно, а она и так должна была Роджерсу с последнего раза. Надо бы, кстати, доехать до его свалки, носящей гордое имя автомастерской и вернуть должок.
Пять часов… пффф, подумаешь. Зато в багажнике Камаро лежали долгожданный гидротрансформатор и компрессор кондиционера для Лексуса. Это, конечно, лишь частица в море, но рано или поздно она вернет красавице первозданный облик.
Немного не доезжая до дома, Лорелея приметила любимую кофейню и, недолго думая, завернула к ней. Порадует Ханну пирожными, а себя карамельным фраппе. Сестрёнка всё ещё дулась на неё. Даже две тысячи, часть выигранных на прошлом заезде денег, которые она оставила на комоде в гостиной, не помогли смягчить упертую натуру.
И чего ей не нравится? Вот, пожалуйста, наглядная выручка всего за одну ночь. Причем лишь её часть. Полной она вообще составляла чуть ли не месячную зарплату Ханны. И при этом не пришлось просиживать задницу сутками напролет в стеклянных стенах и впаривать товар недовольным рожам.
Да, понятное дело, везло не всегда. Порой случались и неудачные заезды, но ведь жизнь сама по себе рулетка. Сегодня хорошо, завтра плохо. Да, не обходится без риска. Несколько месяцев в больнице и долгий постельный режим — тому лишнее доказательство, но… Ханна не могла понять одной простой вещи: адреналин был необходим Лорелее, как необходима доза для находящегося на грани срыва наркомана. Она могла прожить без многого. Но только не без гонок.
Камаро отточенным движением припарковалось на углу у входа в кофейню.
— Привет, Джимми, — под звон ожившего над дверью колокольчика поприветствовала бариста Лорелея, уже с порога чувствуя чарующий аромат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Лори, — улыбнулся ей приятного вида парень за кассой как раз заканчивающий расплачиваться с посетителем. — Как дела? Ты давно не забегала.
— Дел невпроворот. Ты как? Как Сара?
— Сходит с ума. И меня доведет когда-нибудь до приступа. Уже трижды перекрашивали стены в детской, а ей все не нравится.
