Последним предметом был засаленный, грязный конверт, на котором было что-то накарябано карандашом.
Я прочитал: "С Оскаром ничего не выйдет, травяной человечек".
Я вернулся к пачке сигарет, вытащил одну и понюхал. Марихуана, никакого сомнения нет, то есть с "травяной" частью послания все ясно, она сама себя объясняет.
- Вы знаете кого-нибудь по имени Оскар? - обратился я к Полуночной.
- Сам должен знать!
Эта фраза прозвучала гонгом в моем вакууме. Итак, горячий любитель джаза задумал добыть у кого-то какие-то деньги, а надпись на конверте советует ему свалить в канаву. Может, он не захотел так просто сваливать, и, может быть, именно поэтому кто-то всадил в него пулю.
Итак, я - маленький гений, но по-прежнему ничего так и не знаю. Даже его имя мне неизвестно.
Я отхлебнул виски, открыл верхний ящик стола, который оказался пустым, сунул туда все это барахло и закрыл ящик.
- Чувствуйте себя как дома, лейтенант. Подушечка вам не нужна?
- Было бы чудесно. Но мне надо создавать видимость хоть какой-нибудь работы. Нужно задавать вопросы и выслушивать ответы. Что если начать с вас?
- Только Побыстрее, лейтенант. Мне нужно организовать, чтобы здесь все прибрали, пока обслуга не разошлась по домам.
- Сделаю все быстро. Во-первых, самое главное. Вы здесь работаете каждую ночь?
- Мы закрыты по воскресеньям и понедельникам.
- Отлично, - голос мой был полон тепла. - А что вы делаете вечером в понедельник?
Глава 3
Троица джазменов сидела в ряд за столом, и впервые я взглянул на них по отдельности.
Первым сидел Кларенс Несбит. Кларенс казался потерянным без своего контрабаса. Он был очень толст и все в том же котелке, в котором выступал на сцене.
В центре расположился Уэсли Стюарт, трубач, лидер трио. Уэс был тощ и высок, лицо украшали большие голубые глаза, в которых постоянно блуждала какая-то мечтательность, нос был несколько длинноват.
Группу завершал Куба Картер, темноволосый коротышка с примесью филиппинской крови. Тонкие черные усики оттеняли рот со сверкающими белоснежными зубами. Сейчас весь его вид говорил о крайней степени недоумения.
Я закурил сигарету и посмотрел на них. Куба нервно зашевелился, а пальцы Кларенса стали описывать в воздухе пируэты, дергая за невидимые струны контрабаса.
Мне показалось, что вот-вот я услышу звуки его инструмента, хотя я точно знал, что он сидит передо мной, прислонившись к стене, и никакого контрабаса в его руках нет. Только Уэсли Стюарт сидел абсолютно неподвижно, - взор его был туманен, казалось, он пребывал за миллионы миль от офиса Полуночной О'Хара.
Я прокашлялся.
- Парни, вы должны были видеть, как это все случилось. Не расскажете ли мне теперь обо всем? Довольно долго они молча переглядывались.
- Думаю, мы ничего не видели, лейтенант, - первым решился нарушить молчание Кларенс. - Мы играли нашу любимую "Пустынную улицу" и больше ни на что не обращали внимания. Первое, на что я обратил внимание, - это был крик какого-то типа, и я подумал, что мы классно подзавели его. Но уж потом я услышал этот "трах" и старался понять, что же это такое, и не сбиться с ритма, а потом этот чудак появляется прямо перед нами, его болтает из стороны в сторону; я решил, что это какой-то чокнутый, и уж было собрался дать ему по балде контрабасом, но тут он вдруг кувыркается с копыт, я вижу на рубашке кровь, и, о Боже, ему копец!
- Он правильно все толкует, ищейка, - Куба стал быстро кивать головой, широко мне улыбаясь. - Точно все говорит - мы ничего не видели, пока этот парень не превратился в труп прямо перед нашими глазами. Я взглянул на Уэсли Стюарта.
- А ты что скажешь?
Очень медленно тот сфокусировал свой взгляд на мне.
- О чем это вы, лейтенант? - голос его был тих и, приятен.
- Ты подтверждаешь то, что говорят твои приятели?
- Простите меня, - он виновато улыбнулся. - Я вас не слушал. Я размышлял, как нам лучше сыграть "Тоскливый блюз", стоит ли использовать саксофон-тенор вместо...
- Мне жаль прерывать твои музыкальные изыскания, но полчаса назад здесь убили человека. Хочу услышать твою версию событий. Скажем, видел ли ты, кто его убил, и так далее...
- Понял, понял, лейтенант, - он опять слабо улыбнулся. - Простите меня, я абсолютно ничего не видел, пока он не появился перед нами. Когда я играю, я ничего не вижу. Наверное, так. Я даже не слышал никакого крика или выстрела, хотя потом мне Кларенс и говорил о них. Я видел только, как этот парень встал перед нами, а потом упал на сцену замертво.
- Кто-нибудь из вас его знает? - задал я вопрос, и все трое отрицательно покачали головами.
- Вы видели когда-нибудь его здесь? Все они снова замотали головами.
- Где-нибудь в другом месте вы его раньше встречали? И снова отрицательный ответ.
- Никто из вас ничего не видел. Не видели никого с пистолетом в руке? Не видели никого сзади вас, слева или справа, кого-нибудь, кто вытащил бы пушку и застрелил беднягу?
- Извините, лейтенант, - наконец произнес Уэсли Стюарт. - Думаю, мы слишком были заняты своим делом в то время.
- О'кей. Спасибо за помощь. Они разом поднялись со стульев и в ногу зашагали к двери. Когда они ушли, в офис вошел Полник.
- Ну как идут дела, лейтенант? - с надеждой в голосе спросил сержант.
- Девушка ничего не знает - по ее словам. Эта троица ничего не знает - по их словам. Давай тогда официанта.
Через полминуты передо мной сидел неряха-официант.
Я пристально взглянул на него. Он был высокого роста и крепкого телосложения. У него были темные густые волосы, которые надо было подстричь еще месяцев шесть назад, а причесать прямо сейчас. Он сидел развалившись на стуле, с вызовом глядя на меня У меня сразу же сложилось впечатление, что в роли допрашиваемого он выступает не впервые.
- Где вы находились, когда все это произошло?
- В кухне. Давал заказ для четырех бродяг, занявших столик рядом с вашим. Джо помогал мне, когда я услышал дикий крик, а потом и выстрел. Я рванулся в зал, чтобы увидеть, как этот парень покрутился на сцене, перед тем как свалиться.
- Вы никого не видели за сценой?
- Не было никого за сценой, - твердо заявил лохматый. - Никого там не было, кроме этих троих олухов, лабающих почем зря.
- Вам не нравится джаз?
- Точно так, лейтенант. Мне нравится тишина.
- Этот парень, которого никто не убивал, знаком ли он вам? Был ли он здесь когда-нибудь до этого? Вы уже говорили, что никогда его раньше не видели.
- Совершенно верно, лейтенант, - официант кивнул.
Я вытащил спичечный коробок, найденный в кармине трупа, и открыл его. Там осталось всего три спички.
- Может, он решил, что сегодня 4 июля. Здорово же он попользовался спичками за те десять минут, что был в заведении перед тем, как его убили!
- Думаю, что он раньше уже бывал здесь. Может, я просто его раньше никогда не замечал.
- Может, вам следует носить очки. Может быть, нам с вами нужно поближе познакомиться в уютненьком отделении полиции и попытаться поработать над вашей памятью. А вдруг в ней наступят какие-нибудь улучшения.
- Не говорите со мной так, лейтенант. Думаю, я просто не вспомнил его, я был так расстроен, его застрелили, да и вообще...
- Сколько раз он был здесь до сегодняшнего дня?
- Четыре или пять раз. Постоянно курил свои косяки. Его можно было учуять столиков за пять.
- Как вас зовут?
- Бут. Эдди Бут.
- Что вас заставило забыть этого парня, когда я первый раз спрашивал о нем? Бут нервно сглотнул.
- Вы жестоко поступаете со мной, лейтенант.
- Да я даже и не пытался. Вам бы посмотреть на меня, когда я в гневе.
- Полуночной не нужны лишние беспокойства. А от этого парня так и веяло неприятностями с самого первого раза, когда я его увидел.
- Косяки?
- Точно ! Всегда под балдой.
- Как его звали?
- Я не знаю, лейтенант.
- Уверены в этом?
- Абсолютно.
- Продолжайте.
- Он о чем-то говорил с Полуночной, - прошептал официант. - И я видел, что ей это совсем не нравится, но, похоже, она вынуждена была почему-то его терпеть.
- У него что-то на нее было?
- Я ничего не знаю, меня это совершенно не касается, лейтенант. Я здесь только работаю. Может, и было у него на нее что-то, а может, и нет.
- Он разговаривал с ней здесь или в зале, за одним из столиков?
- Парень обычно приходил раз в неделю. Впервые он пришел недель пять назад. Посидел немного за столиком, потом спросил Полуночную. Последние пару раз проходил прямо к ней в офис и был там минут двадцать, так мне кажется, а потом уходил.
- Сама она когда-нибудь уходила вместе с ним? Эдди Бут решительно покачал головой.
- Полуночная никогда не уходит до закрытия заведения, а это бывает не раньше трех утра. Он же уходил самое позднее в час ночи.
- Вам известно, где он живет?
- Я же уже говорил, лейтенант, что даже не знаю его имени!
- О'кей, Эдди. Что-нибудь еще знаете?
- Да нет, вроде бы все.
- Тогда можете идти. Бут заколебался.
