— Договорились, — легко согласился Егор. — Я и сам хотел, но темнело, да и лень было, если честно.
Призрак ничего на это не сказал, только кивнул.
— Спрашивай, время у нас есть.
Раевский задумался, вопросов было миллион с четвертью, но вот какой задать первым? Да и сомнительно, что призрак Павла местный гид.
— Хорошо, — наконец, определился он. — Отсюда можно домой попасть?
— Не знаю, я же тут умер, откуда мне знать, что там, за открывающимися порталами?
— Кстати, а как ты умер? Я не видел, чтобы на тебя напали.
— Я не прошел проверку тумана, — печально ответил призрак. — Якорь, тот странник, что оставил послание, явился уже после того, как я погиб. Кстати, Рома тоже не пережил вторую ночь, он в трех домах отсюда, дальше по улице, только вот с ним я тебе беседовать не советую, он превратился в нечто жуткое, злоба в нем. Днем он безопасен, а вот ночью, если сунешься к нему, все, считай конец. Тут с полгода назад девчонка появилась лет двадцати, прочла надписи и пошла гулять. На ее беду темнело. Короче, нет девчонки, поглотил он ее. Я его боюсь, он может убивать таких, как я. А значит, ничего после не будет, растворит он меня в себе.
— А если его тело уничтожить? — заинтересовался Егор.
— А нету тела, — качнул головой Павел, — спрятано оно где-то. Так что, оставь, просто не лезь в дома ниже по улице.
— Ладно, хрен с ним, с Ромой. Ты знаешь, как выжить в тумане?
— У каждого свое испытание, и да, от него можно убежать. Был тут один такой шустрый, ушел он, потом вернулся, только вот портал перед ним так и не открылся. Он мыкался по этому городу, ища еду, естественно ничего не нашел, в итоге сел и умер.
— А этот Якорь?
— Он странник, который бродит по мирам. Я так понял, его сюда случайно забросило, он тут потолкался часов пять, потом прыгнул в кляксу и был таков.
— А что это вообще за место?
— Я так понял, распределительный центр. Тут что-то случилось давным-давно, и мир умер. Появился туман, который охотится на таких попаданцев, как мы. Я так понимаю, не все видят и могут провалиться в эти порталы, мы какие-то особенные, а он ведет дальнейший отсев.
— А как портал учуять? — вспомнил Егор надпись, оставленную Якорем.
— Без понятия. Управлять ими нельзя, они спонтанные, ты в них будешь сам проваливаться. Я пару раз видел таких, как мы, которые выдержали испытание туманом. Они просто шли по улице, у них под ногами эта клякса появилась, и они в нее ухнули. И сразу скажу, от нее нельзя увернуться, один пытался, отпрыгнул, так первая клякса исчезла и под ним вторая открылась. Как будет дальше, не скажу. Не знаю.
— Ясно, — немного помолчав, произнес Егор. — Я так понимаю, зачем это все, глупо спрашивать?
— Глупее не придумаешь. Может, туман тебе расскажет, если пройдешь его испытание. Он появится завтра ночью, не советую забираться далеко. Кроме Ромы, вернее того, чем он стал, тут больше нечего опасаться, но он не может покинуть территорию в радиусе сорока метров от своего дома.
— А полезное что тут можно найти? Видел я, обыскивали дом.
— Сложно сказать. Все ищут оружие, золото, камушки, то, чем можно платить в других мирах. Во всяком случае, Якорь снял с меня золотую печатку с брюликом. Я пытался до него докричаться, чтобы он меня похоронил, но он не услышал и ушел.
— А важно на месте оставаться или можно побродить по всему городу? — вспомнил Каскад, интересовавший его ранее вопрос.
— Да броди, где хочешь, туман тебя найдет, но я тебе так скажу, этот город не одну тысячу нашего брата повидал, каждый день попадают двое-трое, только не все прям в эту точку. Только будь осторожен, люди разные сюда валяться, бывает, и убивают друг друга. Если повезет, может, что и найдешь ценное.
— А много там миров? Хотя, откуда тебе знать? Глупый вопрос.
— Глупый, ты сам все узнаешь, или не узнаешь, но думаю, там тысячи миров. О, рассвет, — Павел поднял руку и указал на окно.
Егор обернулся, и точно, несмотря на то, что небо по-прежнему было затянуто этими странными энергетическими сгустками, стало светлее.
— А чего так быстро? — обернулся он к призраку, но вопрос повис в пустоте, Павла в кабинете уже не было, исчез.
Раевский несколько секунд смотрел на место, где еще недавно висел его собрат по несчастью, а потом его потянуло обратно в тело, и стало темно.
Когда Егор открыл глаза, то за окном стало гораздо светлее. Он встал, потянулся, и тут же услышал, как заурчал живот. Он не ел уже довольно приличное время, и, похоже, ему в ближайшее время это не светило.
Разговор с призраком Егор помнил совершенно отчетливо, все, от первого до последнего слова, и теперь нужно было сделать то, о чем Павел его попросил. Он спустился на первый этаж, обошел лестницу и вышел в сад, через большие стеклянные выбитые двери. Лопата нашлась в маленьком сарае, в котором прохудилась крыша. Пришлось повозиться, чтобы пробиться через заросли и открыть дверь, он минут двадцать рубил какой-то вьюн своим тесаком. Еще столько ушло на рытье могилы. Вернувшись в холл, он поднял высушенное легкое тело и отнес его в сад. Довольно бережно замотал в простыню, взятую в одной из спален. Затем вбил в глазницу железный гвоздь, но не тот, которым писал, а другой, найденный на полке в сарае. И тут он увидел, как легкое серебристое облачко покинуло мертвую высушенную оболочку и растаяло в воздухе. Что ж, он сдержал данное слово, отплатил за ночной разговор. Он зарыл тело и направился осматривать дом.
Третий этаж оказался мастерской, самой странной из всех, что он когда-либо видел. Она представляла из себя огромный зал под стеклянным куполом, который частично лежал на полу осколками и обломками железной конструкции. По стенам висели картины, десятки картин, правда, разобрать, что на них было нарисовано, не представлялось никакой возможности, непогода и время сделали свое дело, уничтожив произведение искусства. В центре зала расположился большой мольберт незнакомой конструкции, рядом стол с красками и кистями.
— Балы, красавицы, кадеты, юнкера, — начал бубнить себе под нос Егор, передвигаясь по почти неосвещённому холлу. — Под вальсы Шуберта и хруст французской булки…
Окон по правой и левой стене не было. Если Егор понял правильно, то там были стены уже другого дома, а вот задняя стена перед балконом была из стекла, опять же частично разбито, и теперь осколками валялось на паркете. Через выбитые куски Раевский видел балкон, метра три с половиной в длину, сколько в ширину, неясно, но если верить стеклянной стене, то примерно метров десять, а может, и больше.
Поняв, что ловить тут нечего, и любопытство удовлетворено, он спустился на первый этаж. Шарить в доме было бесполезно, он вышел на улицу и посмотрел на дом, в который ему так не советовал соваться Павел. Но он ведь сказал, что сейчас день, а значит, Роман не может причинить ему зла. Может, как раз там найдется что-то интересное?
Проверив легко ли выходит из ножен «пластун», Егор, прихватив два оставшихся факела, направился к дому с колоннами. Уже на подходе он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Если верить во всякую мистику, то можно с уверенностью сказать, это место проклято.
— А стоит ли сюда соваться-то? — спросил Егор сам себя. — Что мне с тушки этого Романа? Павел мне хоть разговор полезный подарил, а этот может только неприятности организовать. Нужно решить проблему, — уверенно заявил он сам себе и решительно вошел в холл.
Двери тут не было, только щепки вались на грязном мраморном полу. Егор остановился на пороге и внимательно огляделся. Этот дом был совершенно не похож на тот, где он провел ночь. Это была самая настоящая башня с винтовой лестницей по стене. Здесь люстра висела на высоте пяти метров, и падать не собиралась. Такая же массивная, только рожков у нее было побольше. Если мерить в свечах, как раньше в старину мощность указывали, то штук на пятьдесят, не меньше. У дальней стены грудой заскорузлого тряпья валялся скелет, кости были выбелены, на них не осталось ни куска мяса. Только по тому, что рядом лежал клатч, он понял, что это именно та девица-неудачница, про которую рассказал Павел. Причем черепа он ее нигде не обнаружил. Решив разобраться с ней потом, Раевский продолжил осмотр. Из холла шло две двери, одна справа, вторая прямо. Егор подумал и направился к той, что поближе. Она была не заперта, и от легко толчка открылась, правда, не забыв скрипнуть несмазанными ржавыми петлями, да так мерзко, что он даже плечами повел.
