Юдит почувствовала себя подавленной, поняв, что вся дрожит, хотя в помещении было тепло. Странно, ведь согласившись на это интервью, она дала зарок дистанцироваться от двусмысленной ситуации. Но оказавшись здесь, Юдит поняла, что это вряд ли получится.
Мартин подошел к камину уверенной походкой. Теплый отблеск огня осветил его мускулистые стройные ноги в облегающих джинсах; повернувшись на мгновение к ней мощной прямой спиной, он поворошил угли в камине. Голубая джинсовая рубашка напомнила ей прошлое. Таким он ей особенно нравился, уверенный в себе и непринужденный Мартин. Но мистер Шервуд, одетый в безупречный деловой костюм и изысканный шелковый галстук от своего знакомого модельера из Милана, тоже заставлял трепетать ее сердце. Что скрывать — он неотразим в любой ипостаси.
Юдит бросила на софу свое тонкое темно-вишневое пальто, не отвлекая Мартина, который все еще помешивал угли в камине тяжелой медной кочергой.
— Нам лучше начать прямо сейчас, если ты ждешь гостей на ужин, — бросила ему Юдит, ища в сумочке ручку с блокнотиком и диктофон. Взглянув на него, она наткнулась на взор, исполненный меланхолии.
— Ужин ждет нас, дорогая. Неужели ты думаешь, что я затащу тебя в такую глушь, не предложив поужинать со мной?
Юдит враждебно посмотрела на него.
— Не стоит, Мартин. Интервью займет пару часов, и ко времени ужина я уже уеду. Чтобы ты не тешил себя иллюзиями, скажу сразу — меня твое приглашение не прельщает.
— А я и не прошу делать мне одолжение, Юдит, — прервал он. — Бросив меня тогда, ты навсегда потеряла право на мое радушие. Запомни, ты теряешь сегодня много больше, чем чудесный отдых.
Как ни досадно, он прав. Интервью — это ее пытка, ее искушение. Он может как угодно измываться над ней, но не сумеет причинить большее зло, чем в прошлом. Юдит стояла окаменев, готовая к тому, что Мартин сейчас швырнет в нее настольной лампой.
Воцарилась долгая пауза, их глаза скрестились, как клинки шпаг, и никто не хотел уступать.
— Подойди к камину и погрейся. Ты вся замерзла.
Сердце Юдит отчаянно колотилось, она приняла приглашение. Тепло охватило ее, но внутри все заледенело. Юдит не нуждалась в его заботе; не хватало еще поддаться обаянию его личности.
— Ты изменила прическу, — заметил Мартин, когда она села в темно-зеленое бархатное кресло у камина.
Юдит инстинктивно потрогала свой роскошный пучок волос цвета красного дерева. Она подстриглась. Она также поменяла стиль одежды и одевалась исключительно в костюмы известных дизайнеров — Мартин не раз говорил, что ей к лицу стиль нео-хиппи — пестрые цветастые блузки, бусы и яркие юбки из шелка. Все, что нравилось ему, исчезло без следа.
— Ты изменилась, — тихо сказал он.
Юдит взглянула снизу вверх на его мощную фигуру.
— А ты нет. Все ухлестываешь за чужими женами, — бездумно ответила она.
Очевидно, Эмма была замужем за неким Бертом, и не столь удачно, судя по тому, как она буквально висела на Мартине.
— Интересно, чем занималась в спальне твоя очаровательная соседка? Нет-нет, дай мне сказать! Точно, она — сантехник и чинила там трубы.
— Она эксперт по антиквариату, — резко прервал ее Мартин. — И кстати, хотя тебя это не касается, она устраивает благотворительный аукцион в нашем городке. Я как раз показывал ей стул в стиле «ридженси», который мог бы заинтересовать ее.
В его словах скрывалось раздражение.
— Но твой интерес к моей милой соседке о многом говорит! — с издевкой добавил Мартин.
Ошибка номер один, удрученно сказала себе Юдит. Он понял, что прошлые раны еще болят. Найти бы достойный ответ и бросить ему в лицо, но это только усложнит обстановку… К счастью, именно в этот момент бесшумно вошел Дастин, неся поднос с дымящимся кофе. Шесть часов. Пара часов на интервью — и в путь. Ужин с ним наедине просто исключен. Она и так пошла на немыслимые уступки.
Дастин величественно удалился. Мартин разлил кофе и передал ей чашку из тончайшего севрского фарфора. Он сел напротив и не сводил с нее глаз. Юдит почувствовала себя не в своей тарелке под его пристальным взглядом. Когда-то она сходила с ума от этого взгляда, считая, что за ним кроется сильная любовь. Господи, какая дура!
— Зачем ты завел слугу? — спросила она, думая, что пора начинать расспросы. Интервью! Да это просто фарс. Юдит прекрасно знала все его хобби и амбиции, а что касается привязанностей, то только одну — чужие жены. Да, это можно обыграть в журнале: респектабельный финансист с безупречной репутацией питает непреодолимую слабость к юбкам! Но проблема в том, кто поверит в это? Мартину удалось подняться на столь высокий пьедестал, что слухи не замарали его реноме. Пресса восхищалась им («загадочный святой»). Ни одного скандала, ни единой предосудительной связи. Что-то неслыханное в наши дни.
— Я решил, что мое уединение не столь важно, после того как ты бросила меня, — сухо объяснил Мартин. — Дастин у меня вроде жены — занимается хозяйством и готовкой…
Юдит не смогла удержаться от циничного смешка.
— Заодно согревает твою постель, не так ли?
Но вместо ожидаемого взрыва негодования в ответ на грубое оскорбление Мартин и глазом не моргнул.
— Послушать тебя, то скорее чужие жены развлекают меня. Ты непоследовательна. Кроме того, по собственному опыту ты прекрасно знаешь мою сексориентацию.
Разумеется, Юдит знала. Она молча допила кофе, поставила пустую чашечку на серебряный поднос и потянулась за блокнотом.
— Ладно, давай прекратим пикировку и займемся делом.
— Каким именно?
Юдит блеснула на него зеленью глаз из-под ресниц.
— Интервью, понятно. Мое время дорого стоит, и как ни волнующи эти воспоминания, нам обоим они обойдутся вдвое дороже. Ты сам очень занятой человек, проглатываешь одну компанию за другой. Что ж, после нашего разрыва жизнь сосредоточилась для меня в одном слове — работа. Так обстоят дела и сегодня.
— Все верно, но сейчас парадом командую я, дорогая моя Юдит. Ты получишь интервью когда мне удобно, а не когда позволяет твое расписание.
Юдит непонимающе уставилась на Мартина, вдруг осознав, что он попирает ее достоинство, и ненавидя его за это. Как короток шаг от любви…
Она крепко сжала руки на коленях.
— О'кей, я подожду, когда тебя посетит вдохновение, но учти, если это не произойдет в ближайшие полчаса, то я пас.
Юдит откинулась в уютном кресле и закрыла глаза. Пусть этот наглец увидит, что с ней шутки плохи.
Вдруг ее губы обжег горячий и страстный поцелуй, мгновенно отбросив ее на год назад — горькое напоминание о безумной прошедшей страсти. Но Юдит не захотела отдаться этому чувству, хотя все фибры ее души молили об этом. Сердце ее окостенело, и там не осталось места для любви. Совсем не сложно навсегда выбросить его из своей жизни — она видела Мартина насквозь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
