Мария и Иосиф медленно, размеренным шагом, как учила их Роза, рука об руку двинулись по боковому проходу. "Нет, - подумала Шерон. - Это неправильно. Иосиф должен идти немного впереди, оберегая Марию, а Мария должна держать руку на животе, оберегая ребенка".
После долгих споров вопрос о том, как следует идти Марии и Иосифу, отложили до окончания репетиции, и прогон представления начался. Мария и Иосиф постучали в дверь гостиницы, и хозяин, широко улыбаясь, сказал им, что мест нет.
- Патрик, чему ты так радуешься? - спросила Роза. - Ты должен быть в плохом настроении. Ты устал, у тебя не осталось свободных комнат.
Патрик попытался нахмуриться.
- У меня нет свободных комнат, - сказал он, - но вы можете остановиться в хлеву.
Он провел их к яслям, и Мария опустилась на колени.
- Где младенец Иисус? - спросила Роза.
- Он будет готов только к завтрашнему вечеру, - шепотом ответила Вирджиния.
- У кого-нибудь есть подходящая кукла?
Ангел из младшей группы подняла руку, и Роза сказала:
- Прекрасно. Мария, сейчас просто возьми одеяло. Хор споет первый куплет гимна "Далеко-далеко, в яслях". Подойдите и встаньте с этой стороны, - показала она.
Пастухи подняли связанные по две хоккейные клюшки, швабры и палки, приладили головные уборы.
- Хорошо, начнем, - сказала Роза.
Орган взял вступительный аккорд, и хор встал.
- "Да-алеко", - пропела Ди и закашлялась, прикрываясь рукой. - Есть... леденцы... от кашля? - удалось выдавить ей между приступами.
- Я видела в канцелярии. - Шерон сбежала вниз по ступеням алтаря и заспешила по проходу мимо пастухов в коридор.
Было темно, но Шерон не хотелось тратить время на поиски нужного выключателя. Лампы, горящие в храме, слабо освещали дорогу, и ей казалось, что она помнит, где лежат леденцы от кашля.
В канцелярии тоже не было света, а фонарь на крыльце преподобная Фаррисон выключила, чтобы не привлекать бездомных. Шерон открыла дверь, ощупью пробралась к письменному столу и пошарила по нему, пока не наткнулась на стеклянное блюдо. Взяв пригоршню леденцов, она осторожно вышла в коридор.
Хор запел "В полночь на ясном небе", но после двух тактов умолк, и во внезапно наступившей тишине раздался стук.
Шерон повернулась было к двери, потом замешкалась, подумав, что это, возможно, вернулась та пара, которую выставила преподобная Фаррисон, и сейчас начнутся неприятности, но стук был мягкий, почти робкий, и сквозь витражное стекло было видно, что идет сильный снег.
Шерон пересыпала леденцы от кашля в левую руку, приоткрыла дверь и выглянула наружу. На крыльце стояли двое, один немного впереди. В темноте можно было разглядеть лишь очертания их фигур, и Шерон сначала показалось, что это две женщины, но человек, стоящий впереди, произнес голосом молодого мужчины:
- Эркаш.
- Извините, - сказала Шерон. - Я не говорю по-испански. Вы ищете, где остановиться?
Снег таял на лету, превращаясь в дождь, поднимался ветер.
- Кумрах, - сказал молодой человек, слово звучало так, как будто он просто хотел откашляться, а дальше слова так и посыпались, но Шерон не могла ничего разобрать.
- Подождите минутку. - Шерон закрыла дверь.
Она вернулась в канцелярию, поискала в полумраке телефон, набрала номер.
Занято. Шерон повесила трубку, немного помедлила, набрала снова. Опять занято. Она вернулась к двери в надежде, что пара ушла.
- Эркаш, - услышала она, как только открыла дверь.
- Извините, я пытаюсь дозвониться в приют для бездомных. - И тут молодой человек быстро, взволнованно заговорил, шагнув вперед и положив ладонь на дверь. Он был завернут в одеяло, поэтому Шерон и приняла его за женщину.
- Эркаш, - расстроенно, безнадежно, но все так же робко и застенчиво повторил он. - Ботт лом. - И показал на женщину, которая стояла позади, не поднимаясь на крыльцо.
Шерон смотрела не на нее, а на ноги пришедших.
Они были в сандалиях. Сначала ей показалось, что они босые, и она пришла в ужас. Босые на снегу! Потом, приглядевшись, она заметила темную полоску ремешка. Но это все равно что босые. Снег так и сыплет.
Бросить их на улице казалось Шерон немыслимым, но и оставить их в коридоре до прибытия фургона из приюта она не решалась: боялась преподобной Фаррисон.
Канцелярия отпадает: может зазвонить телефон, в зал общины тоже нельзя, там подарки для бездомных.
- Минуточку, - сказала Шерон и, закрыв дверь, пошла посмотреть, не ушла ли Мириам из воскресной школы для взрослых.
Свет не горел, так что, очевидно, Мириам в комнате не было. На столе у двери стояла лампа. Шерон включила ее. Нет, это тоже не годится: в витрине на стене выставлено серебро общины; на столе стоят бумажные чашки и тарелки с рождественским печеньем, которые принесла Мириам, значит, после представления здесь будет угощение для участников. Шерон выключила свет и вышла в коридор.
Кабинет преподобного Уолла не подходит, к тому же он все равно заперт. Кабинет преподобной Фаррисон, разумеется, тоже. Если разместить бездомных в одной из комнат воскресной школы, потом придется тайком вести их наверх.
Может, в каминную? Каминная помещалась между воскресной школой для взрослых и залом братства. Она потянула за ручку, дверь открылась, и Шерон заглянула внутрь. Камин занимал почти всю комнату, рядом были свалены в кучу складные стулья. Она не нашла выключателя, но снаружи сюда проникал свет, и можно было спокойно двигаться. И здесь было теплее, чем на крыльце.
Шерон выглянула в коридор, убедилась, что никто не идет, и впустила мужчину и женщину.
- Можете подождать здесь, - сказала Шерон, хотя было ясно, что они ее не понимают.
Гости прошли за Шерон через темный коридор в каминную, она поставила для них два складных стула и жестом пригласила сесть.
Звуки "В полночь на ясном небе" замерли, и послышался голос Розы:
- Посох пастуха не оружие. Хорошо. Где ангел?
- Я позвоню в приют, - поспешно сказала Шерон, вышла и закрыла дверь каминной.
В канцелярии она опять набрала номер приюта.
"Пожалуйста, пожалуйста, ответьте", - подумала Шерон. На другом конце действительно подняли трубку. От удивления она забыла сказать, что пара бездомных будет ждать в помещении.
- Мы приедем в лучшем случае через полчаса, - сказал служащий приюта.
- Через полчаса?
- Когда температура падает ниже нуля, всегда так, - сказал мужчина. Постараемся побыстрее.
По крайней мере она поступила правильно, бездомные не смогли бы полчаса простоять под таким снегом. "И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды... истинно говорю вам, не потеряет награды своей" [Евангелие от Матфея, глава 10, стих 42], - грустно подумала Шерон. Но в каминной хотя бы тепло и нет снега, им ничто не грозит, пока ее саму не хватятся. Она вдруг сообразила, что пообещала Ди леденцы от кашля.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
