Внезапно женский крик перебил его приглушенный голос. Вскоре Эмма отчетливо услышала:
– Мишель, звони врачу, скажи, пусть поторопится! Она мечется на постели. У нее глаза закатились, боюсь, она сейчас умрет!
2
Пьер проснулся, как от толчка. Значит, не приснилось: пронзительные вопли сирены под окнами. Он вышел на балкон и успел увидеть только носилки, захлопнувшиеся двери красного автомобиля – и машина рванула с места.
Пьер посмотрел на часы и выругался. 7.55! Вечером он ставил звонок будильника в телефоне на 7.15. Увы! Сигнал – голос Фредди Меркьюри, распевающий We are the champions, – прозвучал вовремя, но он машинально нажал на кнопку «отбой» и уткнулся лицом в подушку. Поза «тяжелое утро». Если б не эта сирена, так бы и спал. Встреча назначена на 8.15.
Еще есть немного времени, чтобы быстро принять душ, побриться, влезть в светло-коричневые Dockers. И обязательно позавтракать. Пьер ненавидел работать на пустой желудок.
Он включил телевизор – новости LCI, и нырнул в ванную. В два часа ночи, когда он ложился спать, Интернет все еще не работал. Но сейчас нет времени включить компьютер и посмотреть, заработала ли Сеть. Выбор: или проверить, или успеть выпить кофе.
Когда он принимал душ, оставил дверь ванной открытой и вполуха слушал новости. Ведущая рассказывала про ряд аварий в Северной Америке. Несколько авиакомпаний, среди них Air Canada и Continental, объявили о задержке рейсов, вызванных срывом работы центров бронирования. В аэропортах Бостона и Ла Гвардия не работают стойки регистрации.
Пьер сунул магнитную карточку в задний карман джинсов, схватил мобильный и вышел в коридор, оставив телевизор включенным. Едва он ввел PIN-код, как раздался сигнал получения SMS. Пьер уже собрался прочесть сообщение, когда услышал другой звонок: телефона, который стоял в его номере. Кто мог звонить сюда? У всех есть номер его сотового, да и жена всегда звонила на мобильный, когда он куда-то уезжал. Нервничая, Пьер вновь открыл дверь и подошел к телефону.
– Алло!
– Пьер, это ты?
Он узнал голос Клары.
– Да, привет. Все нормально? Тебе повезло, я уже собирался завтракать, и вообще-то я опаздываю. Ладно, почему не на мобильный, как обычно?
– Я пыталась несколько раз, сеть не работает! Не знаю, в чем дело. В Марселе со вчерашнего вечера сотовые не работают вообще.
– Правда?
Его сотовый, кажется, работал, судя по пришедшему SMS.
– Да… Но я не поэтому звоню. С нашим компьютером проблема. Гаэтану нужно приготовить презентацию на завтра, он хотел поискать фотографию Мон-Сен-Мишель в Интернете, но соединение не устанавливается. Ты не знаешь, как это исправить? Я в этих компьютерах ничего не понимаю. Прошлый раз…
Пьер знал, что бесполезно пытаться остановить жену, когда она начала что-то рассказывать. Он дождался паузы и вклинился в ее монолог:
– Подожди секунду… Проблема не в компьютере.
Пьер объяснил жене, что Интернет не работает со вчерашнего вечера. Со второй половины дня никто не мог выйти в Сеть.
Сложно точно сказать, когда начались проблемы, но американские журналисты были убеждены, что выключение Сети совпало с годовщиной теракта 11 сентября 2001 года: 8 часов 46 минут по нью-йоркскому времени – именно тогда «Боинг-747» врезался в башню Всемирного торгового центра. Нельзя исключить, что одновременно велись несколько компьютерных пиратских атак и они оказались успешными. Пьер добавил, что если бы Клара смотрела новости…
– Знаешь, у меня нет времени смотреть новости, – огрызнулась Клара. – У меня минуты свободной нет. Я только знаю, что наш компьютер вечно не работает! Если есть на свете постоянный вирус, то он создан специально для нас.
Пьер провел рукой по еще не просохшим волосам и вздохнул, стараясь сдержать раздражение. Каждый раз одно и то же. Что бы ни случалось с домашней компьютерной сетью, Клара устраивала одну и ту же сцену. Она упрекала Пьера, что он «опять» – вместо того, чтобы разговаривать с ней, – проводил «все вечера», устанавливая новые программы. «Никому не нужные». И еще они «мешают другим программам», то есть тем, с помощью которых она просматривала фотографии своих подруг, нормально работать.
Пока жена произносила привычную трагическую речь, Пьер смотрел на экран телевизора и бегущие строки на LCI. Ведущий говорил о цепной реакции в Европе. Задержаны рейсы в аэропортах Орли и Руасси. Движение поезда Евростар из Лондона остановлено.
Все это – теперь он понимал – связано, прямо или косвенно, с нарушением или замедлением работы интернет-связи. Несомненно.
А Клара по-прежнему была как будто на другой планете.
– Что ж, тем хуже, потом станет ясно, – объявила она. – Посажу детей на автобус и поеду к Сильви. Она нашла вчера рубашки со скидкой в Сен-Шарль. Потом, я не все еще купила, эти украшения для вечера, ну, для Гаранс, а раз выезд сегодня после обеда…
Шопинг. Отлично, на этом можно закончить разговор. Пьер мягко перебил жену:
– Слушай, любимая, созвонимся попозже, ладно? Конференция начинается через десять минут, мне пора спускаться.
– Хорошо… Нет, видел бы ты, как дочка начинает кокетничать! Она прелесть. Вчера утром, перед школой, дважды переоделась… сначала надела джинсы, потом поняла, что блузка в цветочек не подходит…
– Клара, мне пора!
– Да, любимый… Перезвоню попозже. Целую.
– Целую.
Пьер раздраженно поставил телефон на столик. Клара не только не дала ему позавтракать, но и умудрилась пройтись по теме, которая уже несколько месяцев безумно его раздражала: воспитание их дочерей, Гаранс и Сикстин. Десятилетние близняшки подражали Бритни Спирс. Джинсы с низкой талией, выглядывающие трусики, коротенькие облегающие кофточки. Каких-нибудь год-два назад он брал их с собой на велосипедах к бухтам, но это уже в прошлом. Теперь в субботу днем девочки отправлялись с матерью в Боннвен, торговый центр Марселя. Zara и Н&М их не устраивали. Однажды Клара вернулась со «сногсшибательным» костюмчиком для Гаранс, купленным у Marie Puce. Итог: 300 евро на карте Visa Premier. Вечером в разговоре наедине Пьер напомнил ей: хоть он и хозяин собственной фирмы, но все же не поднимал себе зарплату последние пять лет, а вот семейные траты увеличивались на 5-10 процентов каждый год: налоги, визиты мадам к психоаналитику и колледж для одаренных детей, куда нужно было обязательно записать Гаэтана, «потому что ему скучно в школе и нельзя губить такой талант». А когда Пьер провел в дом ADSL и подключил два компьютера по Wi-Fi, Клара буквально взбесилась, уверяя, что теперь вирусы заполонят дом.
«Что поделать, – говорил себе Пьер, будучи прирожденным фаталистом. – Женщина, которая вышла за вас замуж в двадцать пять, вряд ли изменится к сорока…»
Пьер понимал, что у него осталось самое большее пять минут, чтобы выпить чашечку черного кофе. Участницы конгресса наверняка заполнят конференц-зал без опозданий. С первого дня семинара, с прошлой субботы, Пьер замечал, что его техники иногда «запаздывают», а вот конгрессистки, наоборот, всегда приходят вовремя. По большому счету, точность – вежливость королев, напомнил он себе. А если говорить о пунктуальности сегодня, то он тоже был явно не на высоте. А жаль. Ежегодный женский конгресс – один из крупнейших клиентов «S3E» (звук, свет, информационное и техническое обеспечение).
Пьер сел за свободный столик и попытался привлечь внимание официантов. В дверях стояли двое полицейских и разговаривали с директором отеля. На террасе все столики были заняты, внутри – толчея.
«Какой контраст!» – подумал Пьер, глядя на море, которое этим утром было спокойное и прозрачное, как горное озеро. Сильный теплый ветер, дувший с вечера, стих еще ночью.
На краю дока, нависавшего прямо над морем, стояли столики, занятые женщинами, которых становилось все больше: они постоянно приносили новые стулья. Несмотря на жару, большинство из них были одеты в брючные костюмы – черные или в тонкую полоску, клетку или «куриную лапку» – слишком жарко, не по сезону. Некоторые были в джинсах и рубашках без рукавов, открывавших загорелые плечи. Пьер издалека узнал стиль «деловой женщины, возвращающейся из отпуска», уже задавленной стрессом. С такими женщинами ему всегда было некомфортно.
Некоторые держали в руках журналы. Другие работали с электронными ежедневниками. Рядом с этим сборищем business women, разбавленным несколькими актрисами и телезвездами, Пьер чувствовал себя ничтожным и… неуместным. Провинциалом, как сказали бы парижане. Что ж, в конце концов, он всего лишь обслуживающий персонал, один из многих… даже если у него и были прекрасные отношения со вторым человеком в Женском конгрессе, единственной француженкой, входившей в исполнительный комитет, Кристель Лорик. Именно она три года назад приложила все силы, чтобы он получил этот контракт.
