И мы отправились в Управление.
В суете, все еще царившей там — народу будто даже прибавилось, я и не знала, что тут так по вечерам — я даже растерялась. Хотя вроде свое уже, родное… аж четыре дня. Зато стражи не растерялись — подтащили меня к ближайшему инспектору и сдали вместе с щипцами, перчаткой и моими предположениями. С облегчением сдали! А рябой и полный Френки Брук, которого я еще по первому обеду запомнила, с изрядной долей скепсиса выслушал все, что со мной произошло.
Не знаю, чем бы это закончилось — может предложил бы успокоительного и поменьше страшных сказок читать — но именно в тот момент мимо нас проходил Мэтью. Мы с ним не сказать, что подружились — не успели бы — только рыжеватый яр с первого дня относился ко мне хорошо, и когда встречал, обязательно уточнял, все ли у меня в порядке. Потому и сейчас заинтересовался историей. А главное — тоже согласился, что не могло мне привидеться!
Спустя десять минут вокруг нас уже стояла целая толпа — и инспектора, и детективы. И все у меня подробности выспрашивали, и перчатку своим магическим зрением осматривали, но главное — больше не считали меня истеричной глупышкой, которая сама труп придумала, сама убийство расследовала и сама себя наградила.
Я чувствовала себя на краю разгадки века, на пороге великих открытий, человеком, который первым заметил, что в столице начал действовать ужасный маньяк…
— Не верно.
Холодный голос позади нас прозвучал тихо, но так значительно, что все замолкли.
Я медленно повернулась.
Мужчина, стоявший сзади, похоже, стоял там давно.
Высокий, худощавый — хотя понять было сложно из-за мешковатого пальто — с растрепанными темными волосами, узким лицом и равнодушными голубыми глазами. У него были выступающие скулы, широкие брови и прямой нос, а губы поджаты, как будто он и сам был не рад, что сказал что-то.
Почему-то вокруг все присмирели.
И только я храброй пичужкой выступила вперед:
— Почему не верно? И что именно?
— Всё, — сказал, как отрезал. Не глядя на меня, кстати, — Ваши выводы полностью ошибочны. Но могу сказать, что именно благодаря им я смог выйти на правильный путь. Как видите, перчатка без монограммы и на ней ни следа магии — а значит куплена в магазине готовых изделий. И она совершенно новая. Ни заломов, ни растяжений, по которым можно судить о размере и форме руки того, кто её носил. Эту перчатку даже не надели ни разу, то есть купили совсем недавно, возможно для определенных целей. Да-да, все наводит на такое толкование. А какую цель может преследовать такая покупка? Если бы это была женская перчатка, то можно было бы предположить желание её хозяйки обратить на себя внимание определенного господина, уронив её перед ним. Но поскольку перчатка мужская….
— Швырнуть с требованием сатисфакции? — оттеснил меня Мэтью, который смотрел на говорившего с восхищением.
— Именно. И если принять мою догадку за рабочую гипотезу, получается, что мы имеем дело с дуэлью. А поскольку никто из соседей не слышал криков и выстрелов — иначе именно они обратились бы к страже — дуэль была магическая. Но после нее, как вы понимаете, остаются не трупы…
— А тела в стазисе! — едва ли не заапплодировали восторженные зрители.
— А значит наше тело, очнувшись, ушло на своих двоих. И следует дать знать в магический отдел, что там кто-то баловался с магией.
Ехидный взгляд в мою сторону, и это тело тоже уходит на своих двоих.
Я же бросилась за ним.
— А вдруг он все-таки погиб? И соперник труп спрятал?
— Было бы видно, что его волокли, — мужчина не останавливался и мне приходилось почти бежать за ним.
— Взорвал?
— Без последствий?
— А может…
Мужчина так резко остановился, что я буквально врезалась в его спину. А он повернулся и смерил меня холодным взглядом:
— Попаданка?
— Э-м… да.
— Из техногенного мира?
— Д-да…
— Первую неделю здесь работаете?
— Да откуда вы…
— Тогда понятно.
И просто ушел.
Слегка пришибленная, я стояла и смотрела, как он поднимается по лестнице на второй этаж, пока ко мне не подошел Мэтью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это кто был? — спросила хмуро. — И почему все тут же с ним согласились? А если он ошибся?
— Ты что! Это же яр Декстер Кингсман! Он никогда не ошибается!
Городские окраины
— Тоже мне… Догадался он… И ничего такого в этом, — пыхтела я возмущенно, делая попытку номер два добраться до дома. На этот раз — в экипаже, который любезно предоставило Управление, — И остальным тоже мог бы не кичиться. Ясно же, раз у меня браслет, то я попаданка, ну и по уверенности моей и… смелости можно было понять, что не из первобытного общества попала. А что первую неделю работаю — так просто он меня прежде не видел.
Я его тоже не видела.
Зато слышала о нем.
Для многих сотрудников первого этажа человек со слишком характерным для любителя сериалов именем был чуть ли не легендой. Старший советник — несмотря на молодой возраст. Лучший детектив, чуть ли не за день раскрывающим запутаннейшие преступления. Любимчик короны и коммандера… И, как будто этого мало, он еще происходил из одного из самых благородных родов, обладал огромным состоянием и был… драконом.
Вздохнула.
К сожалению, в мире Гроуридж слово «дракон» не было иносказательнием.
Драконы. Ящеры. Волки и медведи. Прочие «неземные» создания, с которыми неведомый местный бог, увлеченный генетикой, скрестил человека. Или с человеком. Или вообще не скрещивал, а создал.
В общем-то не знаю как, но процентов двадцать местного населения оказалось оборотнями, еще столько же — обладало магией, и, вследствие определенного социального развития, те и другие были, в основном, представителями благородных родов.
Яры — в "моем" королевстве Азерберт.
Доги — в соседнем герцогстве.
Сали — в землях южнее…
Благородные рода в любом мире почитали свою кость за белую, а всех прочих не ставили на один уровень с собой. И яр Кингсман — отличная этому иллюстрация.
Мизантроп, интересующийся только сложными делами и собственной чешуей.
И "мизантроп" здесь, к сожалению, тоже в самом прямом смысле.
Мы приехали, наконец, на мою улицу, и я вылезла из кареты. В доме было уже темно — и домовладелец и жильцы экономили топливо и свечи — потому я пробралась к своей комнате на втором этаже на ощупь, и только там воспользовалась спичками и зажгла небольшой фитилек.
Кровать без покрывала, неказистый шкаф, рукомойник — здесь хотя бы было централизованное водоснабжение — и стол у окна для всего остального составляли мое нехитрое имущество и наводили уныние одним только своим внешним видом.
Впрочем, в темноте они смотрелись не так уж и ужасно.
Подошла к окну и выглянула наружу.
Мне не было необходимости закрывать блеклые занавески — все равно в царившей в этом районе Блэтфорта тьме ничего не разглядеть. Это дальше, возле набережной, гостеприимно горели окна и огни фонарей, квартал за рекой освещался еще ярче, электричеством — недаром считался самым богатым и дорогим — ну а стоявшая на холме королевская резиденция и огромный мост справа, гордость столицы и королевства, так и вовсе сияли и переливались.
А еще в этом квартале было очень тихо…
Мне, привыкшей к никогда не умолкающей и не гаснущей Москве, подобное все еще казалось непривычным.
Я подожгла горелку на крохотной плитке и поставила на нее допотопный чайник. Ужасно хотелось есть, но, поскольку я еще толком не обжилась, да и холодильный ящик не был предусмотрен в рамках моей разовой выплаты, положенной попаданцам, продуктов у меня тоже не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Догадаться бы прихватить что из управления — там стоял буфет, и пусть вечно голодные сотрудники сметали все из него моментально, разжиться каким сухарем можно было бы. Но я так переволновалась от встречи с «великим и ужасным», что сбежала с работы сразу же, как только подписала короткий отчет о произошедшем. Так что теперь оставалось лишь заварить кипятком травяной сбор, который беднякам здесь заменял хороший крепкий чай, и надеяться, что смогу выпить достаточное количество кипятка, чтобы в животе не сосало.
