Каждого! До единого!
— Я понимаю твои чувства, но тактика важнее эмоций, — не согласился командир. — Мы должны подходить ко всему с холодной головой. А раз ты мой подчиненный, Звездочёт, то будешь слушать мои приказы, и без них убивать пленников я запрещаю, иначе будешь отправлен обратно. Мне нужны воины, что готовы сражаться, а не мясники, что могут забыться в своей кровожадности.
— Да, командир, — заскрежетал я зубами.
— У нас раненые есть. Исполняй свои обязанности, целитель.
— Да, командир…
Глава 2. Плывя в тумане.
— Эйс! Эйс! Сыно-о-ок! Спускайся! — послышался ласковый мамин голос.
— Вставай, малыш, уже утро! — крикнул смеющийся папа.
— Братик, ну поднимайся же! — хихикала Дани.
Нехотя я все же открыл глаза и потянулся.
Моя комната была все такой же светлой и приятной, а яркое утреннее солнце проходило с легким ветерком через белые занавески. Я поднимаю голову от подушки и смотрю на свою комнату, такую же, как всегда. Ничего не случилось.
— Это… был сон? — спросил я сам себя.
Мне снился какой-то кошмар, будто все плохо, но вроде все хорошо.
Выбравшись из кровати, я, как и обычные дети, умылся, оделся в свежую одежду и спустился на первый этажа.
— Мам?! Пап?! Вы где?! — позвал я родителей, когда никого в гостиной не нашел. — Дани?! Аууу!
— Мы тут! — подали они голос. — На улице! Скорее к нам!
— Иду! — радостно кричу и выбегаю наружу.
Там как просто наша деревня, где по улице прогуливаются соседи, что радостно махают рукой и здороваются. Все как обычно.
— Мам? Пап? Мне тут такой сон приснился. Вы где?
— Эйс, — послышалось позади.
— Мама, я… — говорю и оборачиваюсь…
И тут же застываю,… смотря на аллею, на которой развешены трупы моей семьи.
Тела, истекающие кровью, пришпиленные копьями к деревьям и смотрящие на меня с осуждением и гневом. Мама, папа, сестра, соседи и просто друзья, болтаются окровавленными тушками, словно спелые фрукты в роще самой смерти.
Они с презрением смотрят на меня и заговорили все хором:
— ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СПАС НАС?!!!
— А-а-а-ах! — резко открываю глаза и подрываюсь с моего лежака.
Вокруг лишь темный трюм корабля, где я и уснул после долгой работы.
И никого вокруг, только я, вспотевший и дрожащий от пережитого кошмара.
Никаких трупов, никакого дыма и огня, просто сырой трюм судна, что мерно покачивался на волнах. Где-то рядом спят и другие солдаты, не обращая на меня никакого внимания и отдыхая, ведь скоро снова в бой и нужно набраться сил перед этим.
— Опять… — застонал я и, взяв полотенце, вытер лицо от пота и слез.
Кое-как приведя себя в порядок, я поднялся, облачился в свою боевую экипировку. Полный комплекс камуфляжа егеря, с легкой кольчугой, моя привычная сабля на поясе, а на столе лежит короткий лук и колчан стрел. Пускай стрелок я не самый хороший, но как ополченцу, пускай и занимающего должность полевого врача, я обязан носить его. Все же порой проще стрелять из лука, чем пытаться поражать врага молнией, особенно, когда палить нужно из укрытия, чтобы не выдать себя. Магия — слишком яркий знак.
Накинув плащ на плечи, и уложив лук, я поднялся на палубу.
Там наше судно, как и другие корабли, тихо и медленно двигались в тумане, чтобы не выдать себя раньше времени. Стоящий на посту сообщил, что нам плыть еще часа два, так что поднимать солдат рано. Пускай спят, ведь скоро будет жарко.
Я же просто встал у перил и постарался успокоиться.
Кошмары мучают меня постоянно, из-за них толком спать не могу. Медитация помогает, но тут есть и свои сложности, ведь порой нет сил на что-то другое, и просто падаешь на лежак. Так что кошмары стали моим постоянным спутником каждый раз, от чего нормального отдыха просто нет и лишь медитация помогает восстановить силы и холодные мысли. С последним особенно сложно, ведь стоит мне увидеть орков, как перед глазами вспыхивают те воспоминания…
«Ничего, я убью их всех. До единого…»
Однако сейчас думать об этом не стоит.
Нужно немного прийти в себя и подготовиться к будущему походу. Наш флот сейчас двигается в сторону Залива Когтя, что на северо-востоке Кель’Таласа, к нему прилегает Замок Блеклых сумерек. Раньше это была академия магии, такая же, как и та в которой преподавал я, только для более старших учеников. Туда ходили на практику и изучали разные научные изыскания в прошлом.
«А сейчас это место оскверняют орки…»
Орда разбила там крупный лагерь и построила свои укрепления, так что наша задача ударить по ним. Вот флот и вышел из Сильвергарда, а затем двинулся на восток, по пути мы встретили судна противника и вступили в бой. Вышло не без потерь, но прорваться нам удалось. Подавляющее магическое преимущество сыграло свою роль. Не зря нам временно выделили сразу двух Магистров, сам Бело’вир тут и Дар’Кхан. Жаль, долго нам ими наслаждаться не удастся. Часть магов вернется в столицу, ибо опасно оставлять её настолько оголенной надолго, часть — пройдет с флотом до вытекающих из озера Абасси рек и залива Горна, загоняя флот Амани обратно в логово.
«Флот, как же… Контрабандистские суденышки с гоблинскими пушками и канонирами…»
Эта мысль заставила меня заскрежетать зубами.
Картель Хитрой Шестеренки вступил в Орду, и сейчас помогает им. Пушки, порох, канониры, разведка на пущенных-таки в производство дирижаблях… И это еще далеко не все. А ведь многих из этих уродов я когда-то знал, как того же Взрывкусса, а потому убивал их с особой жестокостью. Были же деловыми партнерами и могли работать вместе, но сейчас эти ублюдки поддерживают наших врагов.
«Наверняка потом будут заявлять, что это только один картель помогал оркам, а вот все остальные гоблины нейтральны… Ха! Да они мать родную продадут, если кто заплатит. Если Орда начнет побеждать, то все гоблины поддержат их и даже не вспомнят о контрактах и всем остальном. Грязные животные. Они все должны быть истреблены!»
И особенно тролли Амани.
Эти твари сейчас все делают, чтобы резать и грабить в наших лесах.
Они привели сюда орков, и они же тут главные зачинщики.
Мне страшно представить, что стало с теми несчастными эльфами, которых не успели эвакуировать из деревень. Они попали в лапы Орды и судьба их максимально ужасная.
«И я никак не могу помочь…»
Снова беспомощность, снова отчаяние и ярость охватывает меня. Я никого не сумел спасти…
«Папа… мама… сестренка…Их больше нет… никого больше нет…»
Эти мысли причиняли почти физическую боль.
