все еще без пары. И твои родители не кажутся обеспокоенными из-за этого. Ведь вся ваша история говорит о том, что мужчин и женщин нужно свести в пары как можно быстрее по достижении нужного возраста. Чтобы быстрее появились щеночки, и все такое. Ты ведь так говорила, разве нет?
Элли пожала плечами.
— Папа и мама — лидеры стаи, и не считают, что мне нужно участвовать в ритуале, пока я сама не захочу. Мама вроде как приложила руку к созданию пары Келли и Марко, так что она пока занята ими. Кроме того, сначала нужно найти пару мужчинам семьи. Они продолжают род, так что им пару нужно найти как можно скорее.
Арику будет нужна пара. Невыносимая печаль накрыла Джордан. Ей захотелось разбить что-нибудь. В горле пересохло.
— Так они будут искать пару на этой церемонии?
Элли кивнула, губы ее сжались.
— Если мама решила, так и будет. Она пригласила кучу женщин, чтобы Арик, Мейсон, Натан и Джейк смогли выбрать.
Джордан почувствовала, что не может говорить. Мысль о том, что Арик найдет себе пару прямо у нее на глазах, убивала ее. В животе скручивались узлы. Если она увидит, как Арика обнюхивает другая женщина, она просто может сорваться.
— Ты уверена, что хочешь идти? — во взгляде Элли было сочувствие.
Джордан кивнула, обхватив себя руками и прикусив губу.
— Я хочу написать статью о твоем виде для книги, так что да, я иду.
Где, черт побери, Карла, Эмма и Николь? Это была ночь девочек. Ну, если честно, то ночь в стиле «напьемся в стельку, обсудим мужиков и наедимся от пуза», но все же. Ее подруги никогда еще не опаздывали.
Она уже готова была задать вопрос вслух, когда зазвенел дверной колокольчик. Три коротких звонка свидетельствовали о том, что по крайней мере, Эмма и Карла уже прибыли. Эмма всегда звонила трижды. Как будто у нее был нервный тик.
Джордан встала, чтобы открыть дверь, и ноги отказались ее держать. Дерьмо, сколько она уже выпила? Она медленно доплелась до двери, чтобы открыть ее.
Снова три звонка.
— Я уже здесь, успокойтесь.
Она открыла дверь и увидела всех своих пропавших амигас.
— Черт, Джордан, сколько ты уже выпила? — Эмма уставилась на нее.
Она облизала губы, чувствуя вкус вина.
— Нормально. А почему ты спрашиваешь?
Карла чуть подвинула ее и вошла внутрь.
— У тебя все лицо красное. Ты так краснеешь, когда мы болтаем о сексе или когда напиваешься. Мы все это знаем.
Джордан подумала, что во всем виноват Арик. Чертов мужчина, заставлял ее краснеть без вина.
— Заходите и хватит ныть, иначе вам не видать еды как своих ушей.
Эмма отодвинула ее в сторону и скользнула в кухню следом за Карлой и Николь.
— Слава богу. Умираю от голода.
Джордан фыркнула. Ее подруги никогда не изменятся.
— Ага, понятно. Вот только я на этот раз не готовила.
Эмма повернулась к ней, широко распахнув глаза.
— Ты не сделала даже флан или эмпанаду?
Она покачала головой. Подруги любили курицу и креветок.
— Простите, у меня выходной.
— С каких пор? Ты и Элли — те, кто готовит. Николь и Карла любят печь. А я — тот, кто ест.
Джордан засмеялась.
— Мы все едим. Не вижу тут ни одной худышки. Идемте. У меня кое-что есть в духовке. Поедим, раз уж все наконец собрались.
Она последовала за остальными в столовую. Сколько Джордан себя помнила, они впятером были не разлей вода. Элли была у них паникером. Остальные познакомились со стаей Вульфов уже в колледже, а она и Элли дружили и раньше. Джордан была обеспокоена тем, какой тихой вдруг стала подруга. Кажется, церемония выслеживания пары вовсе не так проста, как она говорила. Семья не настаивала на ее участии, но наверняка не потому, что дело шло о парах для братьев.
— Ага! Пицца! — провозгласила Николь.
— Слава богу. Клянусь, я могу съесть лошадь, — Эмма театрально погладила свой живот.
Джордан приподняла бровь.
— Хм, а разве ты не ела конину, когда была в Китае на учебе по обмену?
— Нет уж, никогда! Я заказала себе жареных жуков, но смогла откусить только один раз.
Она поморщилась. Николь тоже.
— Черт, женщина, у тебя яйца больше моих, я бы даже разок не смогла откусить.
— У Эммы яйца больше, чем у большинства мужиков, — сказала Джордан, запуская пальцы в волосы.
— Вы готовы? Я слышу вас и тоже горю желанием присоединиться к обсуждению яиц Эммы, — крикнула Элли.
Они принесли в столовую разогретую пиццу. Джордан открыла новую бутылку вина и разлила ее по бокалам, расставленным на кофейном столике.
— Вот так. А теперь, когда вы здесь, я скажу, что Элли разрешила нам посмотреть ритуал.
Все заговорили одновременно.
Эмма подняла бокал.
— Это круто!
— Наконец-то, — сказала Николь, уже жуя пиццу.
Карла засмеялась.
— Джордан уложила бедную женщину на лопатки.
— Эй, я поясню. Я расскажу вам. Я не укладывала бедную женщину на лопатки. Я всего лишь пообещала своего первенца, девяносто процентов годового дохода и абонемент в первый ряд на любое бродвейское шоу, и все.
Джордан откинулась на спинку своего легкого кресла, единственной вещи, которую она купила, не думая о том, как это будет смотреться в доме. Сидя в этом мягком кресле, она ощущала себя так, словно ее обнимают гигантские теплые руки. В кресле были встроены автоматический подогреватель и массажер. И она не скажет своим подругам, что одной из причин, по которой она его купила, было то, что эта чертова вещь начала вибрировать под ее задницей прямо в магазине. Она тогда испугалась и возбудилась одновременно.
— Итак, — начала Эмма, еще одна командирша в группе, не считая Джордан. — Каков план?
Джордан засмеялась, поднеся бокал к губам.
— Это будет долгая ночь.
Глава 2
— Я готова, — прошептала Джордан.
Эмма перешла в режим коммандос и заставила всех надеть черную одежду и наушники, чтобы поддерживать постоянную связь.
Эмма любила все, что связано с приключениями, и поэтому Джордан совсем не удивило, что она пыталась заставить их всех выглядеть так, как будто они выпали прямиком из «Миссия невыполнима».
— Это Карла. Я тоже готова.
— Девчонки, вы должны говорить «конец связи», — прошипела Эмма.
— Это Николь. Я тоже готова. Что там со связью?
— Когда вы заканчиваете что-то говорить по рации, вы должны говорить «конец связи», как в кино, — сказала Эмма.
— Но это не кино. Почему я должна говорить «конец связи»? — прошептала Карла.
— Это же наше самое большое приключение! Можем мы, по крайней мере, сделать его интересным? — Эмма все еще
