Соломин посмотрел на Сэргэха.
– А ты что молчишь, якут?
– Я плохо говорить рюски, – веско сказал «дипломатообразный» Лось.
Ковеня засмеялся.
Гордеев недовольно посмотрел на него.
– Нужен «язык», – продолжал Сэргэх нормальным голосом, практически без акцента. – Лучший «язык» в нашем положении тот, кто ставил перед нами задачу.
– Генерал Чернавский.
– Вот его и надо потрясти.
Гордеев оценивающе глянул на безмятежное с виду лицо «дипломата», перевёл взгляд на товарищей.
– Ваше мнение?
– А сможем мы достать генерала? – скептически хмыкнул Ковеня. – Нас осталось четверо, да и без снаряжения мы – что крокодил без зубов.
– Не лепи горбатого, крокодил, – махнул рукой Соломин. – Снаряжение мы найдём. У меня кое-что припасено. А вот пара профи команде не помешали бы.
– Где ты найдёшь профи?
– Я знаю одну девушку, – сказал Сэргэх.
– Девушку? – фыркнул Соломин.
– Она отличная гонщица, тусуется с аквабайкерами, хорошая спортсменка, лет 15 занимается единоборствами. Два года назад бандиты убили её мужа и сынишку трёхлетнего.
Оперативники переглянулись.
– Уроды! – проворчал Ковеня.
– Возможно, она и хорошая спортсменка, но я против баб в команде, – сказал Соломин. – К тому же её ещё уговорить надо.
– Не надо, – качнул головой Сэргэх. – Она мне уже помогала. И она злая на мужиков, прошу учесть.
– Ты хочешь сказать – она их не любит? Или сильно наоборот?
– Хорошо, попробуем, – принял решение Гордеев. – Отвечаешь за неё. Начинаем работать. Первая фаза – слежка за генералом. Солома на контакте с братом: может, всё-таки удастся откопать нужную инфу через сайты «конторы». Готовим снаряжение. Я разрабатываю план контакта. Через три дня выходим на активную фазу. Приняли?
Все дружно соединили сжатые кулаки.
IIII
Первым слежку заметил Лось. Тут же сообщил остальным.
Команда «ощетинилась», отработала профессиональный «съём» «хвоста» и перенесла явку в квартиру двоюродного брата Соломина, компьютерщика, который согласился покопаться в базах данных спецслужб.
– Непорядок, однако, – сказал мрачный Ковеня, пригладив пальцем брови. – За нами пошли не любители, настоящие охотники.
– Тем более надо ускорить выход на генерала, – сказал Соломин. – Командир, предлагаю прищучить Чернавского прямо в его кабинете, в Конторе. Чем наглее мы будем действовать, тем сложнее будет просчитать наши маневры.
– Ты всегда отличался умом и сообразительностью, – поморщился Ковеня. – Если уж нас вычислили здесь, на третий день после встречи, то…
– Что? Нас никто не станет искать в «конторе». А ежели будешь сидеть как пингвин и прятаться в утёсах, как писал старик Горький, оперуху не провернёшь. Знаешь, как сейчас говорят? Глупый пингвин робко прячет, смелый нагло достаёт.
– Командир, у него крыша поехала!
– Отставить базар! – коротко сказал Гордеев. – Я тоже считаю, что действовать надо нестандартно и быстро. Вариант Соломы не идеален, но лучшего нет. Будем готовиться к походу в «контору». Лось, где твоя аквабайкерша? Я хочу с ней поговорить.
– Ждёт приглашения.
– Зови.
Сэргэх набрал номер, продиктовал кому-то адрес.
Несколько минут все терпеливо ждали, переглядываясь, когда придёт знакомая Лося.
Наконец, прозвенел звонок, Лось открыл дверь и ввёл в прихожую девушку, представил:
– Вика.
Соломин заулыбался, расшаркался:
– Виктор.
Ковеня кивнул, настроенный скептически. Женщин он воспринимал только в качестве производителей детей.
Гордеев встретил взгляд Вики, и сердце забилось сильней. Показалось, что он временно оглох. Еле сдержался, чтобы не потрясти головой, как конь, освобождаясь от странного ощущения.
В глазах девушки на миг протаяли насмешливые искры. Она почувствовала некий неосязаемый лучик интереса, связавший их эфемерным мостиком понимания и ожидания.
Вряд ли её можно было назвать красавицей, но Вика была миловидна, стройна, и в ней прятался некий чувственный призыв, след женской неустроенности, возбуждающий ответное желание защитить, помочь, стать необходимым.
– Мы по-моему где-то встречались, – сказал Соломин. – Вы случайно не учились в театральном?
– Нет, – сухо обронила девушка.
– Давайте о деле, – сказал Гордеев. – Вика, вы в курсе, что происходит?
– В курсе, – так же односложно ответила она.
Её лаконичность производила впечатление. Судя по всему, мужчин она и в самом деле недолюбливала.
– Вот план, – сказал Гордеев, выводя на дисплей схему предстоящей операции. – Расписан по минутам. В «контору» пойдут трое: я, Солома и Лось. Корень начнёт отвлекающие маневры. Вы, Вика, понадобитесь нам на завершающей стадии операции как «медсестра». В Управлении есть собственный медпункт, и вы получите вызов к генералу Чернавскому, которому внезапно «станет плохо». Теперь конкретика…
IIIII
Утром 17 августа у двухэтажного здания в Старохолмском переулке, известном как «строение 22 Управделами президента РФ», а на самом деле принадлежащем Федеральной службе безопасности, появился старый пикапчик «Фольксваген» с надписью на борту: «Лучшая пицца». Он попетлял по улице между припаркованными автомобилями, выехал на тротуар и врезался в одну из каменных колонн, обозначавших крылечко «строения 22».
Тотчас же к пикапу сбежались охранники учреждения, удивлённые необычным инцидентом.
Из пикапа с трудом выбрался явно нетрезвый водитель в синей робе, с белой кепочкой «Пицца» на голове, усатый, с бородкой, горестно воззрился на разбитый передок машины.
Это был Ковеня.
Мимо него и охранников к зданию с интервалом в одну минуту прошли три человека: полковник Гордеев (документы были настоящими), старший следователь капитан Юкава (Лось) и капитан Дондурей (Солома). Документы у них были «липовыми», но практически неотличимыми от настоящих удостоверений сотрудников Управления спецопераций. Охранники, занятые разбирательством инцидента с пьяным водителем пикапа, не обратили на них особого внимания.
Точно так же поступил и охранник у турникета, пропустивший гостей без должного изучения документов. Гости шли уверенно и подозрений у охранника не вызвали.
Все трое поднялись на второй этаж здания, хорошо изучив расположение его помещений и коридоров.
Гордеев первым вошел в приёмную Чернавского.
С тем же интервалом в одну минуту следом в приёмную уверенно прошли Лось и Солома.
Оружия у них не было, но все трое в совершенстве владели навыками бойцов спецназа и принялись действовать, исходя из предположения о наличии в приёмной и кабинете генерала систем видеоконтроля и обеспечения безопасности.
Секретарь-адъютант Чернавского, белобрысый, подтянутый майор с неподвижным угрюмоватым лицом, оторвался от дисплея компьютера, глянул на первого посетителя.
– Слушаю вас.
Гордеев издали показал ему своё удостоверение:
– Полковник Гордеев. Доложите генералу, что я прибыл.
Адъютант бросил взгляд на бумаги на столе.
– Вас нет в списке приглашённых.
– Меня генерал примет.
– Но я не имею…
В приёмную вошёл Лось. Он был чрезвычайно импозантен, важен, уверен в себе и значителен. Золотые очки придавали его виду определённую властную законченность. На лице Сэргэха явно читалось, что ждать он не привык.
– У меня срочное дело к Борису Самсоновичу.
– Э-э… – глянул на Гордеева адъютант. – Как о вас доложить?
– Старший следователь по особо важным делам Юкава.
– Сейчас спрошу. – Адьютант потянулся к селектору.
– У меня тоже важное дело, – сварливо сказал Гордеев, сделав два шага к двери кабинета Чернавского. – Майор, сообщите обо мне генералу, немедленно!
Лось посмотрел на него как на деталь интерьера, тоже приблизился к двери.
– Вы подождёте, милейший.
– Это вы подождёте, милейший!
В приёмную вошёл Солома.
– О, здесь очередь?
Адъютант, переводивший неуверенный взгляд с одного посетителя на другого, встал из-за стола, взялся за ручку двери:
– Минуту, я доложу генералу о…
Гордеев сделал практически незаметный выпад пальцем, и закативший глаза белобрысый майор осел на пол. Солома и Лось подхватили его на руки, усадили на диванчик, прислонив к спинке.
Лось пробежался глазами по экрану компьютера, по клавиатуре селектора, набрал какой-то номер.
Гордеев распахнул дверь и скрылся в кабинете Чернавского. Генерал стоял у окна, выходящего в парк, и беседовал с кем-то по телефону. На стук двери он обернулся, произнёс несколько слов и застыл, открыв рот.
– Привет, Бугор, – вежливо сказал Гордеев.
Чернавский – невысокий, полный, с пышной вьющейся шевелюрой, очнулся, облизнул губы.
– Гордеев?
– Неужели я так сильно изменился?
Генерал бросил взгляд на стол, где располагались селектор, подставка с карандашами и ручками, плоский дисплей и клавиатура.
