Я не был трусом, поддерживал более-менее хорошую физическую форму, отчего для себя решил идти вместе с полковником, в ополчение. А другие — это уж как хотят. Теперь каждый за себя и вправе самостоятельно решать, что ему делать, а что — нет.
Я забрался в поезд и, зайдя в своё купе, сразу же начал собираться. За мной вошёл и мой сосед.
— Ну что ты решил? — обратился он ко мне. — Пойдёшь или останешься?
— Я иду вместе с полковником. Мне терять нечего. Там, в городе, были все мои друзья и родные. Я должен разобраться во всём этом и отомстить за них, — повернулся я к нему. — Вы с нами? — я взглянул ему в глаза.
— Я в такой же ситуации, как и ты. Я тоже иду. Я не трус и за свою Родину постою сколько смогу, — решительным взглядом посмотрел он на меня. — Будем знакомы — Валера, — протянул он мне руку.
— Игорь, — пожал я его руку. — У вас есть какая-то еда? Я с собой даже ничего не взял.
— Не страшно, на этот счёт я с полным боекомплектом, — вытащил он из-под койки сумку, битком набитую едой и бутылками. — Я с деревни ехал, от бабки, — объяснил он. — Вот, запасла меня. Надеюсь, хоть деревню пожалели.
Мы оделись потеплее, набрали в карманы самого необходимого — пирочиные ножи, ложки, вилки (тоже пригодится), кое-какие личные вещи и по тёплому одеялу с кроватей. Еду расфасовали в две сумки, бутылки с водкой — сверху и, перекинув их через плечо, вышли из поезда.
Там, у локомотива уже начала собираться группа мужчин, которые решили отправиться в город. Мужья прощались с жёнами и детьми. Несколько стариков, решившихся записаться в ополчение, обменивались прощальными фразами с рыдающими бабушками.
Время сборов подошло к концу. Уже начало светать, но из-за туч солнца по-прежнему видно не было. А в ровно назначенное время из поезда вышел наш предводитель — полковник, на его ремне висела кобура, похоже, табельный пистолет, который обычно оставляют себе отслужившие офицеры. Не знаю, каким образом он оказался у него в этот день, но это уже дело прошлого. Теперь Закон в этой стране из юридического в мгновение ока превратился в военный. Ну что ж, так даже спокойнее — хоть какое-то оружие теперь у нас было. Вместе с ним к нам присоединился и главный машинист. Вдвоём они подошли к группе ополченцев.
— Все готовы? — спросил полковник.
— Так точно! — отрапортовал Валера, видно, служивший в армии, что в наше время довольно редкое явление, особенно среди горожан.
— Сколько вас? — окинул нас быстрым взглядом полковник, словно оценивая вновь вверенный ему в командование батальон.
— Человек двадцать, — прикинул один из стариков.
— И вы идёте? Не сильно ли вы «молоды» для подобных манёвров? — обратился он к горстке старцев, гордо собравшихся идти на войну.
— Мы свой век уже прожили, теперь должны пожить молодые. А ради этого не грех взяться и за оружие. А там уж на сколько сил хватит. Глядишь — может, ещё и сгодимся в бою. Не даром ведь в своё время в армии отслужили.
— Ладно, только смотрите, что б не стали нам обузой. Если будет тяжело — возвращайтесь, не то, возможно, погубите не только себя, но и всех нас.
— Не переживайте, мы не обуза. Нам всё равно не долго осталось, так что уж лучше умереть в бою, чем на больничной койке.
— Хорошо, тогда слушай меня внимательно! — окинул полковник всех взглядом. — Если вы решились пойти вместе со мной, тогда я стану вашим командиром. Убьют меня — кто-то из вас будет обязан принять командование на себя. Запомните: на войне думает только один человек — командир, остальные — исполняют его приказы, так как если все начнут советоваться друг с другом, вас положат раньше, чем вы примете решение. Именно поэтому снайперы убирают сначала командиров, чтобы солдаты не знали, что им делать дальше. Запомните это — на войне демократии не бывает! Нужно было заниматься ею до войны! Так что если я что-либо скомандую — не раздумывайте, исполняйте! Если я скомандую: «лечь на землю», вы упадёте на землю там же, где стояли. В лужу — так в лужу, в грязь — так в грязь! Запомните, лучше испачкаться в грязи, чем в собственной крови! Всем понятно?!
— Да… — как-то вяло кивнули мужики.
— Не слышу, всем понятно?! — гаркнул полковник.
— Да! — отрапортовали мы, даже немного испугавшись этого резкого окрика. Сразу было видно, что это «настоящий полковник».
— Теперь слышу. И можете забыть о чистоте своих костюмов и пальто. Теперь вам придётся передвигаться не только по тротуарам, а, возможно, и по болотам и по воде, поэтому если представится возможность разжиться сапогами — можете выбросить свои лакированные туфли с чистой совестью. И запомните, в данной ситуации, чем вы грязнее, тем больше вы сливаетесь с окружающей средой, а значит, противнику труднее вас обнаружить, — он сделал паузу, похоже, вспоминая, что он хотел сказать, после чего продолжил. — Да и про оружие. В данной ситуации мы не можем реально противоставить что-либо регулярным войскам, но если придётся вступить в бой, мы не окажемся совсем безоружными. Знаете, что такое «коктейль Молотова»?
Мы улыбнулись:
— Слышали…
— Именно для этого я попросил вас припастись бутылками с алкоголем. Конечно, это не бензин и не керосин, но тоже сгодится, раз больше ничего нет. Для тех, кто не знает, объясняю способ применения: вскрываете бутылку, пропитываете зажигательной жидкостью какую-нибудь тряпку, только не сильно длинную, но и не короткую, засовываете один конец в горлышко — и вот у вас готовая бомба. В случае необходимости, поджигайте их и бросайте в противников. Лучше в тех, что стоят близко друг к другу, так вы сможете обезвредить большее количество врагов. Надеюсь, среди нас есть курильщики со спичками и зажигалками. Только не мешкайте, а главное — действуйте скрытно. Это оружие ближнего боя, поэтому, по возможности, следует как можно более полно использовать фактор внезапности. Ну а дальше, хватайте то, что под руку попадёт — палки, камни, ножи — сгодится всё. И бросайтесь на врагов. Поскольку это обученные солдаты, то один на один вы вряд ли их одолеете. Лучше набрасывайтесь на них парами или сразу четвёрками, не думайте — бейте со всей силой куда глаза глядят, хватайте оружие и отрывайте огонь по остальным. Пока их товарищи живы в ваших руках, они вряд ли осмелятся в вас стрелять! — он вздохнул. — Теперь вы поняли, что нужно делать. Первый бой определит, что вы запомнили, а что нет. Но лучше бы вы запомнили мои слова до последнего, потому что только это, а так же чёткое исполнение моих команд может спасти вам жизни. Надеюсь, вы меня поняли.
Мы молча кивнули. Не знаю, насколько серьёзно к его словам отнеслись остальные, но я понял, что с этим человеком, если всё делать так, как он говорит, у меня есть шансы выжить. А потому я решил чётко выполнять всё, что бы тот ни приказал.
— Тогда не будем терять времени. Вперёд!
Мы устремились в том направлении, где уже почти рассеявшийся ядерный «гриб» высвобождал для дневного света руины уничтоженного города. Отсюда их не было видно, но я представлял себе, что от него осталось, вспоминая фотографии далёкого сорок пятого года, когда США разбомбили Хиросиму и Нагасаки. Вот уж никак не думали мы, когда изучали это в школе, что нас может постигнуть та же участь. Тогда это были всего лишь картинки в учебнике, но теперь это было наяву, прямо возле нас.
Отряд не спеша удалялся от поезда, бесформенной массой пересекая ровное полотно широкого поля. Под ногами похрустывала слегка подмороженная корка земли. Я обернулся назад: ярко синий поезд, длиной вагонов в двенадцать действительно резко выделялся на фоне тёмного, слегка запорошенного инеем потна полей. Из него всё ещё выходили люди, вереницей протянувшись в сторону от него. Среди них были не только женщины. Мужиков возле них так же хватало. Ну что ж, их винить, наверное, нельзя. Каждый выбирает сам: бороться ему или прятаться. Не все мы герои и не каждому дано с честью защищать свою страну с оружием в руках.
Мы отошли буквально метров на сто, когда вдруг услышали позади какой-то странный звук, напоминавший рев реактивного самолёта, быстро нарастающий позади нас. Всё обернулись, увидев, как из серых облаков вынырнули два истребителя (ошибиться мы не могли) и в мгновение ока промчались над нами так быстро, что мы едва успели различить их очертания. Ясно было одно — это были не «наши» самолёты.
Истребители исчезли так же быстро, как и появились. Однако, как вскоре оказалось, не насовсем.
— Рассредоточиться! Живо на землю! — скомандовал полковник, и сам бросился в сторону, подальше от основной массы людей.
Я последовал его примеру — отпрыгнул на пару шагов в бок и плюхнулся на четвереньки в ближайшее углубление в земле. И не прогадал. Те, кто остался, там, где стоял, всё ещё обдумывая, что им делать, вскоре поплатились за это.
Один истребитель всё же улетел, но другой, быстро развернувшись, уже пикировал на нас сверху. Засверкали яркие вспышки, и землю в тот же миг окропил яростный дождь, выбивающий в земле дыры и вздымающий тёмные клочки грунта вверх. Шквал из пуль крупного калибра в мгновение пересёк группу людей, сбивая с ног и разрывая на куски живую плоть, как сквозь масло, проходя через тела.
