– Я бы за Познера вышла замуж.
Я отвечаю:
– Ждет он тебя. За ним студентки бегают.
– Какие студентки?
– Молодые, умные и хорошенькие.
Про студенток я ничего не знаю. Просто я люблю передачи Познера. Он вытаскивает для интервью интересных людей и через них открывает горячие проблемы сегодняшней жизни. Иногда собеседник ему неинтересен, но Познер никогда это не обнаруживает. Европейское воспитание.
Однажды его собеседником стал Эдуард Лимонов. Лимонов говорит образно и точно. Он сказал про Януковича: «Плохой политик, совсем плохой. Ну прямо как корова». Я тут же представила себе жующую корову, неповоротливую и тупую. Сравнение политика с коровой неожиданное, но точное.
Довлатов определил Лимонова как ничтожную личность. Эдичка не вызывает уважения. Чего нет, того нет. Уважения нуль. Презрения – море. Но при этом Эдичка Лимонов Большой писатель.
В его тексте пятьдесят процентов матерных слов, но они не мешают. Мат – это краска, которой Эдичка пишет свои полотна.
Он родился в Дзержинске Горьковской области. Детство и юность провел в Харькове, в районе, который называется Салтовка. Салтовка – дно, как Гарлем в Нью-Йорке. Настоящая фамилия Эдички – Савенко. Лимоновым он стал позже.
Из Салтовки Эдичка перебрался в Харьков с помощью первой жены Анны Рубинштейн. Из Харькова в Москву. Дальше Америка, Париж. Эдик хотел завоевать мир. В какой-то степени ему это удалось. Роман «Это я – Эдичка» стал бестселлером. Пронзительная история о любви и о потере любви. Так, как Эдичка, об этом еще никто не писал.
Что такое писатель? У писателя нет настоящей власти. Настоящая власть – в политике. Лимонов создал свою партию – «национал-большевистскую», сокращенно «нацбол». Захотел реставрировать Советский Союз. В социализме была однообразная еда, одежда и мебель. Но люди как-то спаяны, собирались на кухне. А теперь разбежались по углам, как собаки, и лают каждый из своего угла.
Эдичка хотел вернуть социализм с добавлением фашизма. Например: Россия – для русских. А остальных куда? Сталин и Гитлер знали куда. В рядах «нацболов» была в основном невостребованная молодежь: учиться не хочется, гормоны хлещут. Куда податься? Только в революцию под знамя Эдички.
Эдичка был женат шесть раз. Первая жена – Анна Рубинштейн. С ее помощью Эдичка перебрался из Салтовки в Харьков. Далее они вместе переехали в Москву, где Анна покончила с собой. Сошла с ума. Причин несколько. Первая – психическое нездоровье. Вторая – Эдичка. От него кто угодно сойдет с ума.
Анна была старше мужа на шесть лет, с фигурой «как мыльница». Эдичка хорошо к ней относился, но как женщина она его не интересовала.
Зарабатывал Эдичка шитьем. Шил брюки. Это был еще один его талант. Если бы Эдичка шил брюки в Париже, то Пьер Карден нервно курил бы в углу.
У меня была подруга, она носила потрясающие брюки цвета топленого молока. Надо отдать должное: у подруги была превосходная задница. Все вместе – брюки и задница – производили неизгладимое впечатление. Я спросила:
– Откуда у тебя эти брюки? Где ты их достала?
– Лимонов сшил.
– А кто это?
– Поэт. Стихи пишет.
Эдичка стал шить еще в Харькове, поскольку надо было на что-то жить. Анна Рубинштейн говорила ему: «Эдька, давай мы тебя обрежем…» Шитье – исконно еврейское занятие.
Эдичка жил в еврейской семье. Он говорил так: «Как хорошо, когда среди народа живет еще один народ».
Это правда. В моем поселке работают таджики. Ровно в четыре часа они стелют на землю легкий коврик, встают на колени и молятся. Смотреть на это очень приятно. Таджики не пьют, молятся и работают. Я могу повторить за Эдичкой: «Как хорошо, когда среди народа живет еще один народ».
Вторая жена Эдички – Лена, – модель и поэтесса. Ее девичья фамилия Козлова, поэтому ее звали Ленка-козлик.
Эдичка встретил ее и сошел с ума: юная, прекрасная, дорогая штучка. Она приходила к нему в съемную комнату, где-то в районе Новодевичьего монастыря, и они яростно совокуплялись. Страсть, ненасытность друг другом, любовь, в конце концов. Лена являлась с маленькой белой собачкой, это был шпиц. Бедный шпиц наблюдал сцену соития и нервно повизгивал. Ему тоже хотелось быть не свидетелем, а участником.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лена влюбилась. Бросила мужа. Для Эдички это была первая победа над Москвой: мальчик из Салтовки, вор и шпана, уводит самую красивую девушку Москвы.
Лена писала интересные стихи, но на них никто не обращал внимания. Впереди Лены бежали ее сексуальность и власть над мужчинами. Она любила секс превыше всего, была предана сексу. Это главный смысл и главное наполнение ее жизни.
Эдичка и Елена решили, что им подвластен весь мир, они эмигрировали в Америку. Талантливые, красивые, наглые, уверенные в себе, они там никому не были нужны. Потекла бедная, безденежная, унизительная жизнь. Им оставалась только постель, но и это надоедает, в конце концов. Секс хорош как дополнение к интересной жизни, а не как самоцель.
Лена бросила Эдичку, стряхнула, как сопли с пальцев. Под конец сказала ему: «Ты – ничтожество».
Утрата любви для Эдички стала катастрофой. Он резал вены. Раны гноились. И чтобы как-то задержаться на этом свете, за что-то уцепиться, он написал роман «Это я – Эдичка». Страдания стали пусковым механизмом.
Эта книга о потери любви – искренняя, пронзительная, честная, нескромная. В книге много мата, но Эдичка Савенко – низкое сословие, чернь. Он и должен материться, и ему это нравится. Он так мыслит. Но не только. От книги поднимается большой талант, радиация таланта мощная.
Эдичка развратен, да. Но «талантливый человек в России не может быть чистеньким» (слова Чехова).
В дальнейшем Ленка-козлик вышла замуж за высокородного и богатого. Кто-то из знакомых видел его и рассказал, что на этом высокородном был пиджачок с бесчисленным количеством мелких пуговичек и сам он маленький и щуплый, как подросток. Больше ничего примечательного.
Третья жена Лимонова – Наташа Медведева, писательница и певица, можно добавить – алкашка и наркоманка.
Я познакомилась с ней в Париже на какой-то дурацкой писательской сходке, именуемой «фестиваль». Все эти писательские собрания – не что иное, как пустое времяпрепровождение. Они никому не нужны и ничего не дают. Талант как деньги: или он есть, или его нет. И никакие фестивали не помогут.
Ко мне была приставлена переводчица Наташа Медведева – высокая, красивая, каблуки двадцать сантиметров. По обуви можно было распознать русских. Француженки ходили исключительно в кроссовках. Заботились об удобстве, поскольку надо было много ходить. А русские жертвовали всем, лишь бы понравиться. Передвигались практически на цыпочках. На шпильках ноги длиннее, значит, больше шансов для знакомства.
Наташа сообщила мне, что она жена Лимонова. Я изобразила восторг и удивление, что соответствовало действительности.
– Я тоже написала книгу, – сказала Наташа, приравняв себя ко мне.
– Как называется?
– «Мама, я жулика люблю».
Название мне понравилось. Это первая строчка блатной песни. В Наташе было что-то блатное, отнюдь не писательское. Она работала певичкой в русском кабаке. Ее дружок цыган в порыве ревности потыкал ее лицо отверткой. Никаких следов не осталось. Французская медицина. А может, легко потыкал, поверхностно.
Однажды Эдичку познакомили с парижанкой средних лет. Для чего? Чтобы он какое-то время пожил за ее счет в обмен на сексуальные услуги. Эдичка был альфонс, к сожалению. Выживал, как мог. А может, и не к сожалению. Он был ТАКОЙ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Эдичку привели в гости к этой женщине. Она была вполне мила и вполне интеллигентна. Но Эдичка вдруг вспомнил горячие щеки своей Наташки. Он страстно захотел ее увидеть и не стал задерживаться в гостях. Сказал, что у него дела.
Парижанка обиделась, но не показала виду. Единственно, слишком скоро отняла руку, прощаясь. Точная деталь.
Эдичка отправился к Наташе Медведевой. Она жила где-то на чердаке. Пришлось подниматься по железной лестнице.
