на стуле сидит женщина, лет сорока. По ее пристальному, сканирующему взгляду через очки и нашатырь в руках я понимаю – это врач. Задаю вопрос, который почему-то первым крутиться в голове:
– Мое лицо…Что с ним?
Вижу, как меняется взгляд докторши. Не могу разобрать ее реакцию. То ли ненависть, то ли презрение. Скорее, второй вариант.
– Жить будешь. Рану зашьем сейчас. Ферзь, помоги.
Женщина кивком показывает в мою сторону, после чего этот жутко прокуренный головорез лениво отталкивается от стены, и идет ко мне. Вся съеживаюсь, когда он грубо берет меня за предплечье и уводит в соседнюю комнату, которая большое похожа на тюремную камеру. Небольшое окно сверху, мизерный столик и кровать. Последняя, правда, огромных размеров.
Врач заходит следом, раскладывая чемодан на полу у кровати. Сжимаю челюсти до хруста, когда она обрабатывает порез чем-то жгущим, а после начинает зашивать рану наживо, без анестезии. Грубо, без доли снисхождения проводит эту процедуру с нежной кожей, но кажется, словно носок штопает. Уже через полчаса меня отпускают, а дверь закрывается на ключ. Ни на одну из моих попыток заговорить врач не реагирует.
На дрожащих ногах поднимаюсь с постели. Перед глазами все плывет. Вижу небольшую дверь по левую сторону комнаты. Пожалуйста, хоть бы это была ванна! Нажимаю на ручку – да, к счастью, это она. Малюсенькая комнатка с ванной и туалетом, а еще небольшим зеркалом. Пересиливая страх, подхожу прямо к нему. Я должна это сделать, хоть мне и до жути страшно увидеть там свое новое отражение.
Медленно поднимаю взгляд, и вижу испуганную, взлохмаченную себя с большой белой повязкой, приклеенной к щеке. Что там под повязкой? Закусываю губу, и как мне не больно, одним рывком сдираю ее с кожи. Громко всхлипываю и прикладываю ладонь ко рту. Огромная, проходящая через всю щеку рана от пореза опухла и покраснела. Я и правда теперь ни кому никогда не понравлюсь, в этом их главарь был прав. Всего одно движение лезвия – и я превратилась в уродину. Мне больно шевелить губами и даже глотать. Каждое движение беспокоит рану и причиняет мне дискомфорт.
Дрожащими пальцами прикасаюсь к шву, из которого торчат нитки. Кажется, их 15. Слезы наворачиваются на глаза. У меня не было выбора. Или так, или смерть. Убеждаю себя, что могло быть хуже, тот страшный человек мог убить меня прямо в квартире этой же ночью, но я все же жива. Вот только почему же мне все равно так больно? Могла ли я предвидеть, что простая работа официанткой обернется для меня этим кошмаром… Не могла, но сейчас мне нужно быть сильной, чтобы спастись. Другого варианта просто нет.
В этой комнатушке я провожу еще несколько часов, пока за дверью не начинают доноситься голоса. Я сижу на краю кровати, обхватив себя руками. Не знаю, чего ожидать, наверное, хуже быть не может.
Дверь резко распахивается, и я у меня перехватывает дыхание. Мой палач пришел за мной. Руслан Власов, тот, кто изуродовал и похитил меня, медленно входит в комнату, и мое сердце опускается ниже с каждым его шагом. Отползаю на другой край кровати, от него подальше. Боюсь его. Не знаю, чего ожидать от него.
– Ну привет, ляля. Надеюсь, за ночь стала сговорчивее? Может, вспомнила чего?
Отрицательно мотаю головой. Мне нечего ему сказать.
Мужчина подходит ко мне вплотную, и наклоняется к моему лицу, опираясь по обе стороны руками. Невольно отклоняюсь назад. Мне страшно. Он просто огромен по сравнению со мной. Под рубашкой бугрятся стальные мышцы, в черных глазах отблесками пляшут черти. Кажется, он готов закончить начатое ночью прямо сейчас.
Не смею поднять перед ним голову, хочется закрыться от него бетонной стеной.
– В глаза смотреть хозяину, когда я говорю с тобой!
Руслан берет меня за подбородок, поднимая голову вверх и заставляя смотреть на него. От этого движения я вскрикиваю, но вырваться мне никто не дает. У него мертвая хватка. Мне жутко больно. Пальцем он задел мою рану на щеке, и я уверена – специально.
– Отпустите! Пожалуйста, дайте мне уйти.
– Имя.
– Что?
Плохо соображаю, что он спрашивает. Кажется, я вся превратилась в комок нервов от этой запредельной близости, а еще…от его сильного, парализующего мой разум мужского аромата.
– Как тебя зовут, кукла? – он не кричит, наоборот, голос тихий и низкий. Прямо как на кладбище. От его хриплой интонации меня пробирает холод прямо до костей.
– Аля я.
– Слушай внимательно, Аля. За то, что ты натворила, тебе нет прощения. Хочешь жить – будешь отрабатывать свой долг здесь, пока не сдохнешь. И полы драить, и за клиентами убирать, и ноги передо мной расслаблять по первому же зову. Вздумаешь буянить – закопаю рядом со своими ребятами. У меня уже большой опыт в этом. Там места и тебе хватит, не переживай. Я ясно выразился?
Руслан проводит рукой по моей груди, а я не могу двинуться с места от его магнетизма. Чувствую себя загнанной ланью в руках у льва. Одно лишнее движение – растерзает на месте, когтями острыми задерет.
Слезы наворачиваются на глаза, и капают на руку мужчине. Всхлипываю, но кратко киваю. Он убирает руку, и вытирает ее о мою ночнушку, намеренно задевая нежный сосок, от чего он становиться каменным.
– Ты сейчас встаешь и идешь в зал. Лиза покажет тебе работу, и не вздумай косячить, выпорю. А ночью жди, чтоб голая встречала меня, сидя на коленях.
Палач выходит, и я понимаю – худшее только начинается.
Глава 3
Как бы долго я не пыталась оставаться в пределах этой комнаты, понимаю – выбора нет. Медленно выбираюсь из своего такого хрупкого и мнимого укрытия. Босиком, прикрываясь простыней, обнаруженной на кровати, иду по длинному коридору.
Почти у самого его конца меня окликает высокая, подтянутая брюнетка. Она одета вызывающе, на лице яркий боевой раскрас. Ее дерзкий, оценивающий взгляд заставляет еще сильнее закутаться в белую простыню. Пренебрежительно кривит лицо.
– Ты у нас Аля?
– Да.
– Я Лиза.
– Выглядишь хреново, конечно, ну да ладно. Давай, за мной ступай.
Она быстро стучит высокими каблуками по паркету, и я едва успеваю босиком за следовать за ней. Лиза приводит меня в большую комнату, похожую на гримерку. Копошиться в шкафу, после чего бросает в меня одежду. Похоже на рабочую форму.
– Вот это надевай. И живее, у нас много дел.
Кое-как натягиваю простую водолазку, юбку и фартук, превращаясь в уборщицу. Неловко переступаю с ноги на ногу. Босые
