История Руси, на каком бы «обрезанном языке» ее не описывали, и как бы ее не мутузили агенты влияния, все еще включает в себя внятные особенности, следы действия глобальной русской идеи. Каждая «хронологическая провинция» хранит свою особенную детальку, а точнее, особенно выпукло иллюстрирует тот или иной аспект (след) реализации народом своей вечной идеи. Например, уже изложенную здесь идею семейного, а не формального союза наций выпукло воплощает советский период русской истории. А принцип «любви ко всему» (обниму и Шанхай и Париж) – прямой росток сквозь православие, государственную религию царской России. Точнее православие (не зависимо от исторического периода) принимается глубинной русской природой, как единственно осмысленная система практической любви (этим акцентом и отличается).
Реконструкции доисторического арийского славянства, активно созидаемые сейчас «сторонниками золотого века, не вошедшего в учебники истории», не предоставляют нам ничего, кроме поводов погордиться. То есть ничего идеологически не общего для глубокого анализа. Но, «по плодам узнаете их». Мы вышли и седой древности такими, какими вышли, и вынесли от туда то, что продолжаем нести. Я, так вижу «свободу любить вопреки» – собственно зерно жизни на этой планете. Современный же нам рыночный русский дух «в евродизайне» еще не развернул перед любопытными себя во всю мочь и анализы брать у него преждевременно. Тем паче, что в общем фоне «безоговорочного стяжательства» его голос пока и не выделить.
Из всего сказанного тихо смотрит на нас одна живая космическая неопределяемость – Любовь. Любовь, как идея нациообразующего народа, нации им собранной, государства этой нацией построенного. Феномен осознания «русской идеи» (русской истории, русской литературы) в том, что осознание это ровно такого роста, какого роста в тебе сия «космическая неопределяемость».
Говорить о любви, которая «выше всего закона и выше всех пророков» на языке «общего масштаба» не очень удобно, когда знаешь, как свой, язык православия. То есть «хронологическая провинция» глобального православия на Руси, дарит нам адекватный русской идее язык описания Любви (Бога). А «хронологическая провинция» страны советов – точный (адекватный русской идее) язык межэтнического взаимодействия в русской семье, то есть язык применения этой любви вовне.
Что же делать с нами, полубезумными от любви, новому государству Российскому? «Ведь малые вложения в рост того, что само в свою сторону рвется умножают согласие и приносят обильные плоды всем, а титанические усилия перенаправить жизнь народа в сторону для него неестественную, порождают лишь временное уродство, дорогостоящие мизерные отсрочки.» Делать те самые «малые вложения». Тем паче опыт, что делать стоит, а чего нет, русскими государствами на этой земле накоплен не малый. Как оказалось, самое (с виду) хрупкое в народе – самое в нем неразрушимое.
Мнить можно что угодно, но если взвалить на одну чашу весов чудовищные средства, человеко-часы и человеко-таланты, сгоревшие за последние 300 лет ради разрушения во мне (лично во мне, как в потребителе культур и историй) любви, а на другую чашу весов – просто этот текст, можно честно спросить: «Ребят, вам что, больше заниматься не чем?»
Этнос, нация, народ
Что говорит интернет: «Э́тнос (греч. Ἔθνος – народ) или народ – группа людей, объединенных общими признаками: объективными или субъективными. Различные направления в этнологии (этнографии) включают в эти признаки – происхождение, язык, культуру, территорию проживания, самосознание и др.» – это вики.
«и др.», наверное, подразумевает еще что-то важное? Или это важное маскируется под невнятным «происхождение»? Нам же интересно, почему мы разные, и что за причины, кроме «исходных ландшафтов проживания» нас разными делают? Не свалились же на нас с неба «язык, культура, самосознание». Мы их добывали от куда-то, делали их век за веком такими, какие они сейчас.
Я полагаю, что на нуле времен «языка, культуры, самосознания» не было. Они выросли в каждом «этносе» к сегодняшнему дню такими, какими выросли. И этнос характеризуется исключительно и только особенным от других (собственным) способом добычи «языка, культуры, самосознания», да и «территории проживания» тоже.
Ладно, вот НЭС (национальная энциклопедическая служба): «Этнос, это исторически сложившаяся на определенной территории стойкая община людей, которые имеют относительно стабильные общие черты и особенности культуры и языка, а также осознают свое внутреннее единство и отличие от других сообществ, что зафиксировано в самоназвании (этнониме). Древние греки пользовались словом „Этнос“, для обозначения других народов, которые греками не являлись. В русском языке аналогом термина „Этнос“ было понятие „народ“. В научный оборот понятие „Этнос“ введено русским ученым Широкогоровым в 1923 году. В настоящее время понятием „Этнос“ обозначают устойчивую большую группу людей, представленную племенем, народностью, нацией.»
О! Этнос представлен нацией, да еще и «аналог слова народ». Может и такое случаться в лучшем из миров. Почему же на одной «определенной территории» «исторически сложившаяся стойкая община людей» имеет именно эти «стабильные общие черты и особенности»? Безусловно существует набор уникальностей, что стойко являет себя в каждом этносе и обуславливает собой рост определенной хозяйственной, языковой, социальной культуры, да и «ландшафтные» предпочтения, как следствие.
Вернемся в сеть: «На́ция (от лат. Natio – племя, народ) – социально-экономическая, культурно-политическая и духовная общность индустриальной эпохи. Существует два основных подхода к пониманию нации: как политической общности граждан определенного государства и как этнической общности с единым языком и самосознанием. В международном праве является синонимом национального государства.» – википедия.
«Нация (от лат. Natio – племя, народ), историч. общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера.» – философская энциклопедия.
«Нация – (от лат. natio – племя – народ), историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, этнических особенностей культуры и характера. Складывается из различных племен и народностей. Ряд современных ученых связывают нацию с определенным народом и включает в число ее сущностных принципов общность самосознания и социальной структуры; другие рассматривают нацию как общность принадлежности к определенному государству» – энциклопедический словарь.
Во как. Термин «нация», оказывается, отличается от термина «Этнос (народ)» привязкой к облаку тегов «индустриальная эпоха», «политическая общность», «государство», «международное право», «экономические связи», «социальная структура». То есть граждане Римской империи, нацией не были, потому, что производственные отношения в ту эпоху не были «индустриальными», а советские люди – нацией были, потому, что совершенно не характеризующая ни каких «особенностей этноса», одинаковая везде «индустриализация» в СССР была.
А и саксы, что явились ниоткуда чтобы в англо-саксах раствориться – не нация, хоть имели племенной союз просуществовавший дольше Советского, хоть крошили всех «не саксов» вокруг в капусту, чтоб присвоить имущество (вступали в своеобразные экономические отношения с внешним этносу миром). Да и советские, хоть и нация – канули в лету. Нет их. И что мы теперь? С каждым дворцовым переворотом будем новую нацию создавать, а старую хоронить? Неудовлетворительно.
Здравый смысл подсказывает, что понятие «нация» было определено в школьный обиход людьми, которые искренне считали свою краткую и своеобразную эпоху вечной. Они творили терминологию будущего навсегда. Прогресс общественных отношений имел четкое расписание и не мог оскорбить адепта непослушанием. Но оскорбил.
От чего же мы продолжаем наблюдать в мире непредсказуемую кашу творчества «этносов» там, где нас научили видеть строгий ход «образовавшихся наций» по лестнице стандартных социальных процедур? От того, что «технический прогресс», «тотальная информированность», «прогресс схем экономических отношений» «общее международное право» и прочие прогрессы ни чего, ну совершенно ни чего не изменили в этом мире. Просто добавили кучу прикольных инструментов влияния в арсенал все того же «набора уникальностей, что стойко являют себя в каждом этносе».
Очевидно, что системный упор на «нивелировку этнических особенностей» на поле «общечеловеческих отношений» потерпел свой неизбежный системный крах. Любая механическая (искусственная) система всегда безумно затратна и сама, без непрерывного контроля и подпитки не живет. Естественное же положение вещей может жить в запрещенном и гонимом состоянии вечно, только потому, что оно естественно.
