Ответ на эти вопросы тянет за собой неприятные для тогдашних историков выводы, все это так не укладывается в западную систему русской истории, что не стоит на них отвечать. Лучше — промолчать, утаить.
Посмотрим многотомный труд Сергея Михайловича Соловьева «История России с древнейших времен». О ключевой фигуре русской истории — святом великом князе Александре Ярославиче Невском там говорится сжато, сухо и без всяких объяснений: отверг предложения Папы Римского, с армией монголов напал на брата Андрея… А почему на брата родного меч поднял? Какие посулы Папы отверг? С какой это стати Батый дал Александру армию? Ни слова. Потому что тогда надо говорить, что Римский Папа предлагал одновременно великому монгольскому кагану Гуюку и князю Александру перейти в католическую веру. Что они оба отвергли союз с Римом, а Даниил Галицкий согласился и получил через несколько лет титул «Русского короля»; тогда надо упомянуть и о том, что Андрей породнился с Даниилом, а ведь Андрей был тогда великим князем Владимирским… Таким образом, вся власть на Руси принадлежала сторонникам прозападного курса развития, говоря современным языком! Но в те времена этот «курс» однозначно предполагал принятие католичества и подчинение Риму.
Александр Невский тогда княжил в потерявшем свое значение Киеве. Он немедленно помчался в Орду, к Батыю. Вот тогда-то и связали себя навек клятвой в побратимстве сын Батыя — христианин-несторианин Сартак и православный христианин Александр. Батый, став приемным отцом Александра, дал ему конницу Неврюя для похода на Андрея… Это был страшный, кровавый поход, оставшийся в летописях как «Неврюева рать». Ордынцы и русские во главе с Невским огнем и мечом уничтожали своих же русских во главе с князем Андреем и князем Даниилом. Андрей бежал в Швецию, Александр стал великим князем Владимирским, немцы приостановили наступление на Псков и Новгород…
Так сплелись судьбы князей и судьбы государств и народов.
Ю. Афанасьев говорит «о глубочайшем различии между галицкими и московскими князьями». Московских князей он характеризует как «подлых и коварных коллаборационистов, которые, выступив на стороне татар, казнили и угнетали свой народ хуже, чем любые завоеватели». М. Сокольский, утверждая, что Александр Невский «жестоко исковеркал историческую судьбу» русского народа, противопоставляет ему князя Даниила Галицкого. Вот, мол, по какому пути надо было вести Русь, вводить ее в русло западной цивилизации.
Даниил Галицкий, приняв католичество, был возведен Римским Папой в сан «Русского короля». Что ж, посмотрим, что они, Александр и Даниил, оставили после себя. Будем судить по результатам.
После Александра Ярославича Невского, после его духовных и кровных наследников остались Владимирская и Московская Русь, из которых выросла могучая Россия. Вот она, перед нами.
А уже через 85 лет после смерти Даниила Романовича Галицкого Галицко-Волынская Русь была разделена между Польшей и Литвой (1349 г.), а впоследствии полностью отошла к Польше. На пять веков! Причем без сопротивления, практически без единого выстрела! То есть Западная Русь перестала существовать. А славяне, ее населяющие, белорусы и украинцы, на пять веков стали «быдлом» и «холопами»!
Я не могу понять логики Сокольского, Афанасьева и других. Или они хотели бы и для Владимирской Руси участи галицко-волынского населения, потерявшего свою государственность и веру? Тогда конечно, Даниил Галицкий — идеал.
Вот еще один самый простой пример, сопоставление, которое я не устаю приводить вновь и вновь. Потому что все вроде на виду, но ведь никто не смотрит, не видит очевидное, не складывает два и два! В городах Киевской и Владимирской Руси, бывших «под игом», и доныне сохранились: Софийский собор, Золотые ворота, комплекс Киево-Печерской лавры, Выдубецкий монастырь, церковь Спаса на Берестове, Кирилловская церковь… Это — в Киеве. В Чернигове — Борисоглебский собор, Спасо-Преображенский собор, Пятницкая церковь, Спасо-Преображенский монастырь в Новгороде-Северском… Во Владимире — Успенский собор, Золотые ворота, Дмитриевский собор, храм Покрова на Нерли, собор в Боголюбове, Георгиевский собор в Юрьеве-Польском, собор Рождества Богородицы в Суздале, Спасо-Преображенский собор в Переславле, Софийский собор и церковь Спаса на Нередице в Великом Новгороде, соборы Мирожского и Ивановского монастырей во Пскове…
Я называю только памятники мирового значения, только XI–XIII веков. А то, что построено после, даже и не называю за неимением места. Однако про древние города, где они стоят до сих пор, в словарях и справочниках по-прежнему пишут: «разрушен монголо-татарами».
А теперь посмотрим на древние славянские города — Гомель, Житомир, Минск, Могилев, Львов, Луцк, Ровно, Ужгород, отданные Даниилом под власть «культурного католического Запада». Здесь нет ни одного православного храма XI–XVI веков!
Все было стерто с лица земли. Римская католическая церковь не признавала равенства религий, в отличие от Чингисхана.
Другими словами, после Даниила канула в небытие Галицко-Волынская Русь. Не осталось ни государства, ни веры, ни древних церквей… Кто же более «исковеркан»?
Названое братство Александра с Сартаком и положение приемного сына Батыя положили начало военному союзу Руси с Золотой Ордой, который всячески поддерживали и крепили продолжатели дела Александра Невского. Рядом с русскими ратниками сражалась против крестоносцев и ордынская конница. А Запад монголов боялся как огня…
Тем же, кто в течение веков этот союз, основанный на политической и другой выгоде, называет «игом» и всё время ссылается на «дань», можно напомнить: дань русские начали платить через двадцать лет после начала Батыева похода! И каковы же были размеры той пугающей дани? Московское княжество, как указано в завещании Дмитрия Донского, платило 960 рублей в год. А вся Русь в XIV веке — 5 тысяч рублей. При тогдашнем населении 5 миллионов в итоге получается — 0,1 копейки на человека. Тогда на копейку можно было купить пуд хлеба. В общем, дань составляла полторы буханки хлеба на человека в год. (С. М. Каштанов. «Финансы средневековой Руси». М., 1988, с. 9, 10.)
А если учесть, что выплата дани началась как раз тогда, когда Римский Папа объявил крестовый поход против «схизматиков» (православных) и «татар», то это уже не дань, а общий котел для ведения войны, военный налог. Так что речь, скорее всего, надо бы вести не об «иге», а о вассальном государстве.
Объективно, Александр Невский спасал Русское государство и православную веру, за что и был причислен церковью к лику святых.
Смерть его — до сих пор тайна. Историк Л. Н. Гумилев пишет, что не могут не наводить на некие предположения в один год наступившие смерти Александра и великого князя литовского Миндовга (Миндаугаса), убитого на охоте. Тогда еще Литва не стала полностью католической. Недавно обращенный католик Миндовг за три года до смерти отрекся от католичества, объявил войну крестоносцам и начал переговоры с князем Александром. Они вдвоем, да при поддержке Орды, составили бы тогда несокрушимую силу, непроходимый щит против западной экспансии. Так что убийство Миндовга почти не оставляет места для домыслов.
А вот смерть Александра Невского необъяснима. Но коли зашла речь о гипотезах, не могу не упомянуть предположения Л. Н. Гумилева: великий князь мог умереть оттого, что мы называем современным словом «стресс».
Чтобы осознать парадоксальную точность этого современного слова по отношению к тем временам, надо представить себе короткую жизнь Александра…
Вечные стычки с Новгородом. Эта неблагодарная вольница умела только буянить. Как только нависала над городом опасность — звали Александра. Он приходил, спасал — а потом уже новгородцы проявляли свой «вольнолюбивый» нрав. Разумеется, уже по отношению к нему…
Неожиданная смерть отца, князя Ярослава, в Каракоруме, на коронации великого кагана Гуюка, где они, Ярослав, Александр и Андрей, были почетными гостями.
Затем — смертельный раздор с родным братом, с Андреем. Война, в которой Александр победил и изгнал родного брата из страны.
Незадолго до заключения официального союза с Ордой умирает Батый, приемный отец и покровитель — стена несокрушимая. Ханом Золотой Орды становится его сын Сартак — христианин несторианского толка, побратим Александра. Но в тот же год погибает от яда и Сартак. К власти приходит брат Батыя — Берке, он — мусульманин и стоит за новую веру в Орде. Но на Русь это требование не распространяется.
Мы не знаем, что чувствовал Александр, когда одна за другой рухнули две его главные опоры в Орде — приемный отец и названый брат. Быть может, у него возникло желание отомстить? Ведь в Сарае тогда многие говорили, что Сартак был отравлен не без участия Берке. Дескать, тот после смерти грозного Батыя сам решил поцарствовать…
