а то и убить – всех, кто только окажется рядом.
Кто-то рассказывал, что она вылетает из детского носа темным облаком. Кто-то описывал ее как черные пальцы, сжимающиеся на детской шее. Но до этого самого выплеска магии отличить обыкновенного ребенка от сюминара было невозможно.
Само собой, ходили слухи о том, по каким приметам можно узнать сюминаров. Поговаривали, что они кровожадны и что язык у них черный. Говорили даже, что некоторые оживали после смертельных ран и обнаруживали в себе магию. Но никто не мог этого доказать.
Как бы там ни было, но магия эта так опасна, что в Верданне на протяжении многих лет топили или сжигали детей, заподозренных в принадлежности к сюминарам.
А вот в стенах отеля магия была безопасна. Поговаривали, что его хозяин заколдовал здание таким образом, что сюминары, служившие ему, могли являть чудеса своих дарований, не обидев и мухи. Никто не понимал, как ему это удалось, но всем хотелось поглазеть на это чудо.
Пока никто еще не успел задать новый вопрос, Безье хлопнула в ладоши.
– Уже поздно. Все марш в свои комнаты.
– Погодите, – попросила я. – Вы что-нибудь вспомнили об отеле? Он и правда такой волшебный, как говорят? – Стоило этим словам сорваться с моих губ, и мне стало неловко.
Но Безье мой вопрос не смутил и не насмешил. Она с тоской поглядела на свое приглашение.
– Думаю, это еще слабо сказано, – с горечью произнесла она. Мне бы тоже было обидно, если бы у меня отняли лучшие воспоминания моей жизни. Безье бросила объявление в камин и отшатнулась от него. – Господи.
Бумага вспыхнула огнем – сперва розовым, потом зеленым, затем пурпурным, и вот уже в камине заплясали радужные отсветы. Пламя крепло, поднималось все выше и выше, и от него невозможно было отвести глаз, точно от витрин на бульваре Мариньи.
– Это магия! – прошептала Зося.
По моему затылку скользнул холодок. Недаром отель «Манифик» слыл диковинкой и вызывал у всех восторги. Магия была явлением редким, опасным, ее избегали всеми силами. Вот только отель жил по иным законам, и, возможно, завтра нам мог представиться шанс с ними познакомиться.
2
К утру влажный южный ветер усыпал доки скользкими водорослями. Я крепко сжала руку Зоси, и мы поспешили по пристани, мимо рыбаков, разгружавших свой улов, и матерей, целующих сыновей-моряков перед отплытием.
– Жани, гляди! – воскликнула Зося и указала на паром, идущий в порт. – Это наш или нет?
– Трудно сказать.
Четыре года назад, после маминой смерти, я потратила баснословную сумму на то, чтобы переправиться в этот город из Алиньи, нашей маленькой деревеньки, расположенной выше по побережью.
Дорога заняла пять дней. Зося предавалась мечтам о всяких безделушках, которые накупит себе в Дюрке, – о кружевных перчатках без пальцев, о полосатых баночках с розовым кремом, которым ее мазала маман. А с моих губ не сходила улыбка – я верила, что моя жизнь вот-вот забьет ключом.
Но стоило нам сойти на берег, и сказке пришел конец. На пристани толпились люди. Зосе было всего девять, и я не отпускала ее от себя ни на шаг. Тогда-то я вдруг отчетливо поняла: все, кто мне дорог, или погибли, или остались в Алиньи. А мы попали вдвоем в чужой город – и все из-за меня.
Отъезд был ошибкой. Последние месяцы я старательно копила на возвращение в Алиньи. Учитывая, как мало получалось откладывать, мне даже думать не хотелось, сколько времени уйдет на сбор нужной суммы. А вот если устроиться в отель, глядишь – и удастся вернуться домой на несколько лет быстрее.
От этой мысли перехватило дыхание, и живительные, золотые воспоминания о доме накрыли меня с головой. Я чувствовала под ногами неровную мостовую, по которой бегала ребенком, объевшись клубники, собранной с пышных летних кустов.
– Пошевеливайтесь! – рявкнула бледная женщина с накидкой из выдры в руках и отвлекла меня от мыслей. Она обошла нас, стараясь выдержать дистанцию.
Зося подцепила несколько дырочек на своем платье – самом лучшем из всех, что были.
– Она, наверное, решила, что мы из-под причала вылезли. Все сегодня такие нарядные.
Я сняла свою помятую лиловую шляпку. Выглядела она жутко старомодно, но ничего лучше не нашлось. Я наклонилась и надела ее на голову Зосе, точно корону.
– Самые нарядные тут мы, мадам! – объявила я, и сердце радостно подскочило при виде ее улыбки. – Прибавим шагу! Сам метрдотель ждет нас на чай!
Мы прошли мимо доков и углубились в город. С карнизов домов свисали целые гирлянды фиолетовых флажков, а каждый порог украшали зеленые и розовые гвоздики. Такого пышного празднества я еще не видела – и все в честь отеля!
– Сколько же тут народу! – Зося хихикнула, когда мы завернули за угол по соседству со знаменитым проулком. – Даже ног своих не вижу!
Я отдернула ее от большой толпы, спешащей нам навстречу.
– Смотри вперед, а не то твои хорошенькие ножки кто-нибудь отдавит! Сама же потом будешь жаловаться!
Зося закружилась на месте.
– Не буду! Ничего не испортит мне настроения!
– Не хватало еще потеряться, – проворчала я. Одна мысль о том, что толпа может нас разлучить, всегда будила во мне тревогу.
– Охота тебе все веселье портить?
– У меня ведь есть правило: до обеда никакого веселья! – шутливо напомнила я.
– Ты это всерьез?..
– Пойдем уже, – сказала я и потащила ее за собой на площадь, где выступали уличные актеры в атласных сорочках и масках из папье-маше. Зося отшатнулась, когда навстречу ей выскочила одна из актрис. Из-под маски у нее лились, точно слезы, струйки алой краски, и она распевала песенку:
«Как-то раз сюминар колдовство применил
И жену в погребальный костер обратил!
Он ей выжег глаза, он ей кости спалил,
И бедняжке конец наступил!»
Мне не раз доводилось слышать эти строки. Про сюминаров по-прежнему слагали сказки и песни, хотя в этих краях их давно никто не видел. За минувшие десятилетия они редко напоминали о себе, и люди перестали бояться опасной магии – теперь она пробуждала скорее любопытство, и верданньерские обычаи заметно смягчились. Отель только усиливал интерес. Людям так хотелось испытать магию на себе, что они позабыли о страхе – так путник смело шагает по полю, не думая о том, что его может убить разряд молнии.
– Как думаешь, увидим мы сегодня сюминара? – спросила Зося.
– Надеюсь, только внутри. Там, где хозяин всех обезопасит.
– Он, наверное, красавчик!
