— Матушка Квигли, — сказал Марсон, — пока я буду продолжать вас так называть, но я получил письмо от человека, который утверждает, будто он вырезал надгробный камень для вашей могилы, куда собственными руками опустил тело. Я хочу знать вот что: кто лежит в могиле? Я…
То, как он сам сформулировал вопрос, заставило Марсона удивленно замолчать. Он стоял, странно напряженный, не в силах пошевелиться от охватившего его необычного, какого-то чуждого ужаса, какого до сих пор ему испытывать не приходилось. На мгновение его сознание, казалось, открылось и лежало беззащитным перед порывами ледяного ветра, который налетел на него из мрака преисподней.
На него обрушились мысли, череда мерзких непристойных испарений, нездоровых, черных от древнего, невероятно древнего зла, вонючая масса, источающая ощущение ужаса, о существовании которого он даже не подозревал.
Вздрогнув, Марсон выбрался из страшного мира собственных фантазий и вдруг понял, что старая карга что-то говорит и ее слова наталкиваются друг на друга, словно им не терпится сорваться с ее губ.
— Похоронили не меня. В деревне нас было две старухи. Когда она умерла, я сделала так, что она стала похожа на меня, а потом я забрала ее деньги и… знаешь, когда-то я была актрисой, я умею пользоваться косметикой. Так все и было, да, именно косметика. Вот тебе и объяснение; я вовсе не то, что ты подумал, а старая бедная женщина. Всего лишь старуха, которую нужно пожалеть…
Она могла бы ныть так до бесконечности, если бы существо у нее в голове не заставило ее — с невероятным усилием — замолчать. Она стояла, тяжело дыша, понимая, что ее голос звучал слишком быстро, слишком возбужденно, язык подвел ее, снова сделав жертвой возраста, а каждое слово каждым своим слогом выдавало ее.
Мужчина положил конец ее отчаянному страху.
— Боже праведный, женщина, ты стоишь тут и утверждаешь, будто проделала подобные вещи…
Марсон замолчал, не в силах продолжать. Слова старухи уводили его все дальше и дальше от странных, нет, диких мыслей, наводнивших его сознание на короткий миг, назад в практичный мир разумных доводов — и его собственных представлений о морали. Он испытал почти физический шок и потому заговорить снова смог только после паузы. Наконец он медленно произнес:
— Минуту назад вы признались, что совершили отвратительный поступок: вы изменили внешность мертвой женщины, чтобы украсть ее деньги. Это…
Он снова замолчал, потрясенный глубиной морального падения старухи. Она совершила ужасное, гнусное преступление, которое, если будет раскрыто, навлечет на него всеобщее порицание и уничтожит его карьеру директора школы.
Мужчину передернуло, и он поспешно сказал:
— Сейчас мне некогда это обсуждать, но…
Марсон вздрогнул, увидев, что старуха направляется в сторону своей комнаты. Уже более твердым голосом он крикнул ей вслед:
— В субботу днем вы сидели на лужайке…
Дверь за ней бесшумно закрылась. Старая женщина стояла за ней, тяжело дыша от предпринятых усилий и ликуя от растущей уверенности в том, что одержала победу. Глупец ничего не заподозрил. Какое ей дело, что он про нее думает! Осталось всего семь дней. Если ей удастся продержаться семь дней, остальное уже не будет иметь никакого значения.
Опасность заключалась в том, что с каждым днем ее положение будет становиться все сложнее. Когда наступит момент, ей придется, не теряя времени, проникнуть в новое тело. А это означает, что тело женщины необходимо подготовить немедленно!
Джоанна, пышущая здоровьем Джоанна, уже, наверное, спит. Нужно только дождаться, когда ее мерзкий муж уйдет. Она ждала… Издалека донесся такой сладостный звук: входная дверь открылась, а потом снова закрылась. Словно нетерпеливый конь, старуха трепетала от возбуждения, она дрожала от охватившего ее болезненного предчувствия. Вот сейчас наступит решающий момент. Если она потерпит поражение, если ее обнаружат… она подготовилась на этот случай, но… Страх прошел. Она пошарила рукой на плоской груди под черной тканью платья, где висел маленький мешочек с порошком, и шагнула вперед.
На мгновение она остановилась перед открытой дверью в спальню Джоанны. Ее пронзительные глаза с удовлетворением остановились на спящей женщине. А потом… она вошла в комнату.
Утренний ветер с моря налетел на Марсона, ударил в него, когда он открыл дверь. Он с силой захлопнул ее и нерешительно замер в тускло освещенной прихожей.
И не в том дело, что он не собирался выходить, — у него была масса дел перед окончанием учебного года, просто резкий порыв ветра породил в его голове новую мысль.
Может быть, прежде чем уйти, он должен рассказать Джоанне про письмо, которое получил?
В конце концов, теперь старуха знает, что ему известна правда. Она может прибегнуть к хитрости, чтобы защитить себя, может посчитать, что ее безопасность под угрозой, и заговорить об этом с Джоанной — а та не имеет ни малейшего понятия о письме.
По-прежнему ни на что не решившись, Марсон медленно шагнул вперед, но снова остановился. Проклятье, наверное, это может подождать, в особенности если учесть, что Джоанна спит. Ему уже и так придется ехать на машине или городском транспорте, чтобы добраться до школы вовремя, он ведь всегда приходит на работу очень рано.
Эта мысль, словно безумная, металась у него в голове, когда он увидел, как черная тень старухи, точно привидение, скользнула по коридору в сторону спальни Джоанны.
Не успев ни о чем подумать, Марсон собрался закричать — все мысли испарились у него из головы, потому что по совершенно необъяснимой причине он вдруг ощутил диковинную чуждость происходящего. Крик замер у него на губах, поскольку вдруг ледяной, противоестественный ветер, налетевший из мрака, снова ворвался в его сознание. Страшные первобытные чудовища вопили и бесновались…
Он не знал, что бросился бежать, но неожиданно оказался возле открытой двери в спальню, где увидел старуху; и в самый последний момент, хотя он примчался сюда совершенно бесшумно, существо, жившее в ней, его почувствовало.
Старуха подпрыгнула на месте, вся ее фигура выражала такое возмущение, что на нее было страшно смотреть. Ее пальцы, метавшиеся над губами Джоанны, спазматически дернулись, и зеленоватый порошок просыпался частично на кровать, а частично на маленький коврик около нее.
В следующий миг Марсон навалился на старуху. Мерзкий ветер у него в голове задул сильнее, стал еще пронзительнее, и он вдруг отчетливо понял, что демоническая сила будет сопротивляться до последнего. На минуту эта уверенность победила реальность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
