— Никто за нами не гонится, — как можно спокойнее произнес Ронин.
Боррос натянул капюшон на голый череп.
— Ты ошибаешься, но это уже неважно. Даже если за нами не гонится Фрейдал, у нас все равно нет выбора. Нам надо спуститься к морю. Здесь мы долго не протянем.
— Лучше погибнуть во время спуска, чем умереть здесь, в пещере, — саркастически заметил Ронин.
Боррос пожал плечами.
— Так ты идешь?
Ронин ответил не сразу. Он отошел в глубь пещеры, вдыхая едкий запах минералов и каменной пыли, прислушиваясь к затихающему вою ветра. Только звук был какой-то странный, совсем не похожий на ветер...
Ронин прошел довольно далеко, как вдруг услышал приглушенный оклик Борроса, но отзываться не стал. Он весь обратился в слух. Он шел на звук, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Теперь он уже не сомневался. Он вытянул руки, шаря вслепую по стенам пещеры, и медленно, чтобы не промахнуться, пошел вперед.
Ронин снова услышал тонкий призыв Борроса — такой потерянный и одинокий — и снова не отозвался, полностью сосредоточившись на своих поисках в темноте. Наконец он остановился и пробежал пальцами по металлической конструкции, которую искал. У него екнуло сердце. Теперь он точно знал: путь вниз, к ледяному морю, все-таки существует. Он громко позвал Борроса.
То, что Ронин принял поначалу за шум ветра, оказалось на самом деле отдаленным журчанием воды. Его слух настолько привык к завываниям ветра, что, лишь углубившись в пещеру, он смог уловить разницу в тональности. И он бы, наверное, никогда не распознал в новом звуке шум потока воды, ниспадающей каскадом по гладкой поверхности камня, если бы не проделал тот долгий спуск от Фригольда до Города Десяти Тысяч Дорог, — перед его мысленным взором мелькнула застывшая улыбка на лице Г'фанда, кровавое месиво... труп ученого, лежащий на пыльных булыжниках древней улицы... широко распахнутые невидящие глаза... горло, разодранное безымянной тварью с нечеловеческими глазами-полумесяцами, которую Ронин дважды безуспешно пытался убить... жуткий холод, похуже, чем в ледяном гробу... сила... По дороге в Город Десяти Тысяч Дорог они с Г'фандом наткнулись на огромный водопад, и отзвуки его могучих раскатов сопровождали их еще многие километры. И вот теперь Ронин снова услышал тот самый звук, только приглушенный расстоянием.
— Боррос, — снова позвал Ронин.
Судя по звуку, до водопада было еще достаточно далеко, но шум ревущей воды служил подтверждением того, что пещера была куда больше, чем это могло показаться. Теперь Ронин не сомневался в том, что они находятся в самых отдаленных пределах туннеля. Он подумал о Боннедюке Последнем, маленьком и хромом человечке, и о его спутнике Хинде — создании, которое было не просто животным. Они с Г'фандом обнаружили эту странную парочку в Городе Десяти Тысяч Дорог. Боннедюк Последний говорил, что они с Хиндом живут Наверху, но он так ни разу и не пояснил, каким путем они пришли в Город. Не здесь ли тот самый вход? Ронин не сомневался уже, что здесь. А значит, где-то в пещере должен быть и спуск к ледяному морю.
Его пальцы легли на ручку.
И тут подошел Боррос.
— Я кое-что нашел, — сказал ему Ронин. — У тебя есть огниво?
Порывшись в одном из карманов, колдун извлек трут и кремень. Они зажгли факел.
Пламя, слабое поначалу, зашипело, разгорелось бледно-желтым светом и от сырости задымило так, что Ронин с Борросом разом закашлялись и отвернулись от факела. Оранжевый свет дрожал и метался по стенам пещеры. Смахнув слезы с глаз, они наконец-то смогли разглядеть грубые шершавые стены, обсидианово-черный лед, отсвечивающий в темных трещинах, поверхность, испещренную охряными, зелеными, серебристыми и розовыми пятнами проступавших наружу минералов.
Они нашли то, что нужно, на металлической решетке углубления для факела. Там висела свернутая большими кольцами веревка из какого-то необычного материала, не особенно толстая, но, как Ронин убедился, подергав ее, очень прочная. Пониже веревки лежали небольшие металлические молоточки с продолговатыми головками и мешочки с неизвестно где изготовленными костылями, плоскими и расширенными на концах, с круглыми отверстиями, в которые свободно проходила веревка.
— Ну вот, — подытожил Ронин, — мы все-таки спустимся с этой скалы.
* * *
Он вскинул голову и раздул ноздри, почуяв запах. Все это время они напряженно трудились, вколачивая костыли в каменный пол пещеры прямо у входа. Вставив в отверстия веревку и завязав ее двойными узлами, они оба уперлись ногами и изо всех сил потянули веревку, проверяя качество работы. Небольшие мешочки они привязали к одежде, а молоточки повесили на запястьях на коротеньких ремешках. Обвязавшись веревками вокруг пояса, они подошли к краю пещеры. Ронин сбросил веревку вниз и положил руку на рукоять меча.
Сначала их обдало жуткой вонью, и только потом появилось само чудовище. Оно выползло из темноты — жуткое существо с горящими глазами и изогнутым, омерзительным клювом. Но еще до того, как оно показалось сквозь сухую пыль и золотистый полумрак, Ронина едва не стошнило при одной только мысли о том, что эта гадина практически неуязвима. Он вспомнил, как тщетно пытался прикончить ее, когда Г'фанд уже лежал изувеченным на мостовой. Тогда его едва не убил один этот запах. Сейчас вонь была не такой насыщенной, но, судя по всему, чудовище приближалось. Страх и злость слились в сердце Ронина, сплавившись в жгучую ярость. Кровь забурлила в жилах. Он сжал руку в перчатке, оставленной ему Боннедюком Последним. Перчатка была изготовлена из гигантской лапищи одного из этих мерзких созданий. «Сколько их там, интересно?» — подумал Ронин, вынимая меч.
Рука опустилась ему на плечо, раздался решительный голос:
— Что ты делаешь, идиот? Нам надо идти! Нельзя терять время!
Его пальцы еще крепче сжали рукоять.
— Ронин, нам надо добраться до ледяного моря!
Подсознательно он понимал, что Боррос прав. Сначала им надо спастись. Битва может подождать. Возможно, это и к лучшему. Да, он давно хотел поквитаться с этой вонючей тварью. Но сначала неплохо было бы получить кое-какие сведения о чудовище, если он хочет убить его и остаться в живых.
Ронин снял руку с меча и подобрал веревку, еще раз укрепив ее на поясе. Он молча кивнул колдуну, и они двинулись вниз по скрипучему снегу, держась спиной к обрыву. Едва они перевалили через край, ветер ожег открытые участки их лиц.
* * *
Он висел, легонько покачиваясь. Веревка больно врезалась ему в лодыжку. Инерция, напоминал он себе, наблюдая за тем, как они осторожно подступают к нему со всех сторон, осознавая свое преимущество, но все равно опасаясь его. Оружия у него не было, и в этом была вся соль. Потому что, как он однажды сказал Г'фанду, овладеть искусством боя — это значит не просто выучиться махать мечом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
