Услышав подобную нелепость, Кай даже на минуту оторвался от рассматривания отражений:
— Линор! — ошарашено сказал он. — Но как можно выбросить такую прекрасную вещь! Оно же показывает правду обо всем вокруг!
— Но откуда ты знаешь, что это правда? Мне так говорили совсем не то. Родители сказали, что зеркала, наоборот, искажают мир, а не показывают правду!
— А я уверен, что зеркало правдивое! — упрямо возразил Кай. — Вот посмотри сюда, на скамейку у дверей…
— Не хочу я смотреть ни на какую скамейку! — взорвалась Линор. — Выброси зеркало, пожалуйста, а то станешь таким же сумасшедшим, как и ученики Тролля, отморозки!
— Отморозки! — обрадовался Кай. — Как же мне в голову не пришло! Уж они-то наверняка знают, как истолковать некоторые вещи, которые я вижу в зеркале! А-то я пробовал найти ответ в 'Большой энциклопедии символов' и мамином соннике, но ничего подходящего там нет. Я пойду к ним сейчас же и покажу мою прелесть… то есть, мое зеркало…
— Нет! — испугалась Линор. — Отдай зеркало, я его выброшу!
— Не отдам! — возмутился Кай. — Что с тобой такое сегодня, Линор? Ты ревнуешь, что ли?
— Это с тобой что-то, а не со мной! — девочка поняла, что словами от Кая ничего не добьешься и решила перейти к действиям.
Она выхватила зеркало у мальчика из рук и побежала прочь, лихорадочно соображая, куда его можно спрятать или выбросить, чтобы Кай не нашел.
— Эй, что ты делаешь! Дура! — раздался сзади возмущенный голос, а потом быстрый топот — Кай бросился в погоню.
Мальчик был ростом повыше и посильнее, поэтому Линор он догнал очень быстро.
— Стой, — воскликнул он, хватая ее за подол.
От рывка Линор упала, а Кай свалился прямо на нее. Зеркало она выронила, и то, стукнувшись о мостовую, разбилось на мелкие осколки.
— Ой! — воскликнул Кай, вставая и хватаясь за глаз и за сердце. — Что ты наделала!
— Извини, — прошептала Линор, подняв с земли пустую оправу от зеркала. — Что с тобой? Ты не поранился?
— Кажется, осколок попал мне в глаз… и еще в грудь.
— Дай я посмотрю! — Линор отвела руку Кая от глаза и внимательно его осмотрела, но к счастью, глаз был цел, никаких осколков зеркала она не заметила. — Ничего нет.
— Ну, значит, показалось. — Пробормотал Кай, расстроенно смотря на разлетевшиеся по мостовой мелкие кусочки.
— Прости меня, Кай, — снова извинилась Линор. — Я просто хотела спрятать зеркало на время, я совсем не собиралась его разбивать.
— Ну, теперь уже ничего не изменишь, — с неприсущим ему раньше фатализмом ответил мальчик. — Ладно, пошли обратно.
Конечно, с зеркалом не очень хорошо получилось, но в глубине души Линор была даже рада — теперь Кай снова станет прежним, и будет играть с ней и остальными детьми, оставив свои странные разговоры. Теперь он снова будет видеть мир точно так же, как и она. Но радость оказалась преждевременной. Кажется, что совсем мелкие осколки зеркала все же застряли у мальчика и в сердце и в глазу, потому что прежним он так и не стал.
Линор поняла это на следующий же день. Она пришла к Каю в гости, а он, внимательно посмотрев на Линор, вдруг сказал:
— А ты в курсе, что у тебя на плечах червивый труп собаки?
— Что? — испугалась Линор. — Кай, милый, ты уверен, что тебя тогда кольнуло в сердце, а не в голову?
— Прости, — сказал Кай. — Я ошибся, это просто у тебя воротничок странного фасона.
На этом тему замяли, но Линор ясно поняла, что во всем виноваты осколки того мерзкого зеркала. А такие осколки, как известно, сами не выскакивают.
С того дня Кай начал постепенно меняться. Вместо того чтобы играть под красивым розовым кустом или рассматривать книжки с милыми картинками или бегать по городу с другими детьми, он часами сидел в одиночестве, нахмурившись.
Если он и выходил погулять, то шел в странные места — в больницу, приют, дом престарелых.
Иногда, подойдя к ни в чем не повинному прохожему, Кай заявлял:
— Фи! А Вы в курсе, внутри вас сидит мерзкое существо с головой птицы, телом обезьяны, хвостом лошади, ногами свиньи и когтями тигра?
Ну, или что-нибудь в этом роде. К счастью, до рукоприкладства пока не дошло, прохожие попадались мирные и Кая почти совсем не обижали, а только быстро уходили прочь, громко ругаясь.
Линор пыталась вначале вернуть того веселого и улыбчивого Кая, каким он был раньше, пыталась брать его с собой играть с приятелями или приглашала в гости, ухаживать за розами. Но Кай, увидев розы, говорил:
— Смотри, вот те листья съел червь, цветок болен, он скоро умрет. Да и другие цветы проживут не намного дольше — они состарятся и завянут.
Если Линор давала ему посмотреть красивую книжку, он говорил:
— Здесь все неправильно. Почему тут только картинки с веселыми детьми, разве они не знают, что детство так недолго? Затем придут старость и болезни, а за ними смерть. Почему дети смеются и радуются? Разве они не знают, что за смехом неизбежно приходит печаль и тоска? Такие книжки хороши только для тех, кто совсем ничего не хочет понимать. Все это суета сует!
И игры у него стали теперь совсем другими. В Городе Зимы он ловил снежинки в банку, приносил домой и выкладывал из них сложные узоры.
— Но зачем ты делаешь узоры из снежинок на столе в комнате? — однажды спросила у него Линор. — Ведь они тотчас же тают, узор пропадает!
— Это напоминает мне о быстротечности жизни, — ответил Кай.
Дальше Линор его не слушала — она выбежала из комнаты вся в слезах, прекрасно зная, что за этим последуют разговоры о смерти.
Кроме этого странного занятия Кая, кажется, совсем ничего не интересовало.
— В игры ты играть не хочешь, на цветы смотреть — тоже. Да что же теперь тебя волнует? — один раз спросила Линор у Кая, вся в слезах.
— Голова дохлой кошки! — ответил мальчик.
— С таким интересом в развитом обществе не выживешь! — закричала девочка и разрыдалась.
Линор уже отчаялась вернуть прежнего Кая, но решила предпринять последнюю попытку. Она пригласила его покататься на санках в Городе Зимы.
Развлечение было такое — если мимо кто-то проезжал на санях, к ним привязывали маленькие детские санки и катились следом быстро-быстро.
Кай, на удивление всем, сразу же согласился, возможно, потому, что именно в Городе Зимы жил Тролль с его учениками. Ему понравилось кататься — он даже улыбнулся несколько раз. Линор начала надеяться, что для него не все еще потеряно.
И тут на площадь выехали сани, в которых сидела женщина, закутанная в белый мех. Кай привязал свои маленькие санки к ее большим, и они помчались прочь по прямым улицам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
