- Подъезжаем к месту - спустя семь часов, пролетевших не заметно за трепом и разговорами, сообщил водитель фуры.
Я отогнул угол брезента - на знаке высветилось - Чернобыль. Я поднял глаза к небу, и меня охватило чувство, будто там произошло что-то ВЕЛИКОЕ, ибо уникальность момента читалась во всем. Чистое небо раскрывало передо мной свои объятья. Явственно свежий воздух бодрил нос и щетину. Я даже не заметил, как головная боль прошла.
- Ты посмотри, какая красота! Такого насыщенно синего неба я в жизни своей еще не видел - мысленно твердил про себя, вдыхая первозданную чистоту.
Бес проколупал в брезенте дырку:
- Пацаны, гляньте! Лоб у Щербатова такой же синий как это небо. - Ха-ха. Точно-точно! - весело твердили они, приникнув к щелям тента.
- Вот жопа! - неожиданно подвел черту под наше любование небом Андрюха Мальченко, произнеся это с явной долей пессимизма, как будто сходу поняв, в чем тут дело. - С небом такое случается только в одном случае, если что-нибудь взорвалось. В данном случае это "что-нибудь" должно быть вроде водородной бомбы.
- Откуда здесь бомба? - недоуменно возразил Щербатый.
- А может это вовсе и не бомба? С чего вы взяли?! - воскликнул Бес.
- Тогда что? - Щербатый развел руками - его монетка со звоном упала и укатилась из виду. Щербатый бросился ее искать - шарить по углам, ползая на корточках по полу, пару раз при этом со всего маху успел клюнуть носом ребра деревянных полок, когда машину здорово подкинуло на дорожных ухабах, а его окончательно не прибило к полу.
- Ох, ребята бомба не бомба, а я щас точно взорвусь - сказал Толстый, держась за живот.
- Засранец! - между болезненных вздохов презрительно послышалось снизу.
- Я между прочим тонкий и ранимый человек, поэтому на твое первое оскорбление я никак не отреагирую - буркнул Толстый куда-то в пол.
- А на второе...? - уточнил Щербатый поравнявшись с ним.
- А на второе мой кулак окажется у тебя в зубах! - выпалил Толстый. И, кстати, ему хотелось верить. - Бывают же люди, - продолжал он. - Испытывающие непереносимость к морским круизам, скажем, их там укачивает, например. Вот и у меня что-то вроде этого - жопа категорически не переносит качку.
- Главное не качни ее в мою сторону - съязвил Бес.
- Не волнуйся. Если и навалю здесь, достанется всем, - успокоил Толстый.
В небе послышался стрекот проносящихся вертолетов. Я еще раз отогнул брезент, и вправду вдалеке барражировали военные геликоптеры. Они скидывали балласт, точно, тушили что-то, заливая пеной.
- Кажется, подъезжаем к месту. Следующая остановка - южный блокпост, - доложил водитель фуры.
Военные пропускали за шлагбаум колонны машин. Мы влились в общий поток.
- Серьезное что-то? - поинтересовался Толстый.
- Ты лучше задницу свою контролируй это - серьезно, - заявил следом Бес. - А тут пустяки. Ученья какие-нибудь проводятся.
- Да точно! - воскликнул Щербатый. - Наше командование опять перед верховным отчитаться спешит. Им лишь бы приказ исполнить. Гниды!
- А если это война? - спросил долго молчавший Хохол.
Все вдруг замолкли.
- С чего вдруг? - Толстый.
- Скажем с того что нам выдали камуфляж, сухой паек и боевую амуницию - ответил Хохол.
- Ну, вправду, в кого мы на учениях боевыми стрелять-то будем? - оживился Щербатый.
- Да ну чтобы так?! И вдруг война, - влез в разговор Бес.
- Все-таки если война то с кем? - Толстый.
- Конечно с америкосами - Щербатый.
- Никогда не слышал о переезжающих через океан грузовиках. Небось, на этом драндулете ты до Америки решил добраться? - Бес.
- Причем тут Америка и океан! Вдруг они на нас первыми напали и уже вовсю разворачиваются на нашей территории. Что и теперь скажешь, не может этого быть?! - Щербатый.
Все снова замолчали и уже не разговаривали до самого приезда до тех пор, пока машина не остановилась и, чтобы хоть как-то разбить воцарившуюся унылость спросил:
- Ну что неужели мы приехали? - я хотел было приподнять брезентовую полу, как вместо меня ее откинул офицер. Он стоял снаружи и от хлестнувшего потока света в грузовик я не разглядел его лица.
- А ну давай вылезай. Быстрее! Быстрее! - спешно командовал офицер.
- Что "мясо" приехало? - переспросил помощник офицера.
- Оно самое - офицер.
Ранее в городе были убежища на случай войны-херни. В одно из них нас и поселили. Особенно воодушевляло то, что убежище имело номер 13. Находилось оно в некогда Чернобыльской пожарной части. Вход туда вел через подвальные помещения на два этажа вниз под землю. Между собой помещения связывали коллекторы, через которые можно было добраться в любую часть убежища. После непродолжительного отдыха мы проследовали в корпус контроля, где нас ждал старший офицер. В ходе знакомства выяснилось, что его зовут Иван Бабушкин и он здесь главный. Он явно спешил прояснить ситуацию и потому говорил сбивчиво.
- Ребята, перейду сразу к делу, на вас возлагается трудная задача. В городе по-прежнему много гражданских, поэтому необходимо вывести их отсюда - офицер.
- Может, все-таки скажите, что произошло? - в этом вопросе мы как никто были солидарны со Штыком.
- Это война? - напрямую переспросил Щербатый.
- Вам еще не сказали? - офицер недоуменно.
Палый переглянулся со всеми - Увы, нет.
Офицер как-то сразу убрал свою отменную выправку и даже съежился - Нет, это не война. Не знаю что хуже. Более недели назад на ЧАЭС произошел взрыв. Взорвался 4-й энергоблок - атомный реактор, если более точно. Он подошел к настенной карте, показывая эпицентр взрыва, особо зараженную местность и зеленые коридоры, через которые пока еще можно ходить.
Как гром среди ясного неба прозвучало известие о техногенной катастрофе. Мое тело парализовало, мысли скомкались в единый шар из образов о конце света представившегося в виде мрачных картин, которые рисовало мое сознание вопреки меня. Какое-то время я не слышал Бабушкина. Его губы беззвучно шевелились, но мне было не под силу разобрать, что он говорил, будто кто-то выключил звук. Представить только: миллионы людей, не останови эту заразу, обречены, медленно разлагаться под действием сверх доз радиации. Разлагаться и гнить, крича и ноя от несмолкающей боли. Их голоса... - тут мою голову пронзила острая боль и следом меня вырвало.
- Вот это да! - сказал Штык, перебив своим возгласом офицера. - Наверное, съел что-то не то, а?
- Обычное действие радиации - сказал Бабушкин. Теперь вы наглядно видите первые последствия облучения. Головная боль, галлюцинации, тошнота, сухость во рту, упадок сил. Это лишь малая толика симптомов заражения. Вскоре это начнется у всех. Будьте готовы к тому, что первые дни пребывания здесь вы не слезете с толчка - это я вам гарантирую. Вас будет выворачивать наружу, начнутся адские спазмы мышц, а все, что вы съедите или выпьете, надолго не задержится в желудке.
Услышав это Толстый как-то ритмично-нервно застучал ногой по ножке стула.
- Я продолжу. С момента взрыва вертолеты безостановочно сбиваю радиоактивное облако. Пока их усилия тщетны. Оно продолжает расползаться, так что не суйтесь к центру. Гражданских выводить через блокпосты Южный и Западный.
- Разве здесь есть еще гражданские? - перебил Хохол.
- Полно. Сидят по своим углам и щелям как крысы.
- Представляю, какую дозу они подхватили - Хохол.
- Главное - они пока живы. Сами обойти все дома мы не в силах, так что запросили подкрепление. Судя по всему нам его, прислали в виде вас - офицер обвел нас взглядом. - Расслабляться не советую, скоро прибудет новая партия "мяса". Людей садить на грузовики и вывозить нахрен отсюда. Колонна грузовиков стоит на блокпостах, на постоянном приколе. Теперь давайте-ка, я вам покажу базу. Вход вы уже видели. Прямо по коридору - склад с продовольствием. Слева - мастерская, далее оружейная. Наверху - спальные отсеки, внизу - отстойники с чистой питьевой водой. В досье на вас указывается, что среди вас два инженера по связи: Щербатов и Сикорский, если мне не изменяет память. Я прав?
- Так точно.
- Один инженер по компьютерным системам...
- Это Палый, - указал на него Толстый.
- Остальные должно быть инженеры-строители? Понимаю это как возведение дотов и дзотов.
- И прочей укрепструктуры - добавил Бес.
- Ну что же предполагаю, с оборудованием справитесь, волноваться не стоит.
Справа от склада послышался звук бьющегося стекла.
