Вдруг раздался какой-то непонятный звук. Феня обернулась и увидела стройную девушку в мини-юбке. Она поправляла задравшиеся рукава своей розовой курточки. На Феню и гораздо более импозантную фигуру ее бывшего супруга девушка внимания не обратила. А скучающая Феня разглядела на руке девушки синяк – очень уж удачно упал солнечный лучик.
Девушка убежала, но вскоре встретилась им снова – в приемной губернатора, куда посетители поднялись спустя пару минут. Она и проводила детектива со спутницей в кабинет областного главы.
Поприветствовав своих Шерлоков, Николай Николаевич рассказал им, как собирался купить жене Ларисе подарок и как его обокрали.
(В скобках следует заметить, что брак с Самохиным был организован для клиентки Ларисы сотрудницами брачного агентства «Юдифь». Брак этот не только осчастливил клиентку и ее объект, но и принес процветание «Юдифи». Губернатор не был в курсе деталей предыстории своего счастья.)
Оглядывая кабинет, Валерка поинтересовался:
– А зачем сотрудников заставили прибираться сегодня?
– Каждую четвертую пятницу месяца я командую: навести порядок на местах. Если бы я отменил уборку, то вор сообразил бы: что-то не так. Я и полицию вызывать не хочу – по той же причине. Пусть ворюга расслабится.
Самохин явно гордился своей хитростью.
Валерка принялся осматривать кабинет, сосредоточившись на входной и балконной дверях, окнах и самом сейфе.
– Вы ничего тут не трогали? – спросил он.
Губернатор неопределенно развел руками:
– Я не трогал, но уборщица уже убиралась.
– Следов проникновения нет, – заключил детектив спустя три минуты.
И добавил, что пришлет к охранникам администрации своего сотрудника для просмотра записей камеры наблюдения.
После чего владелец детективного агентства «Просто Бонд» собрался уходить.
– Вы секретарю доверяете? – спросила Самохина Феня. Она почувствовала, что губернатор разочарован. Видимо, он ожидал, что действия по розыску денег будут самыми интенсивными и начнутся прямо сейчас.
– Аленка у меня почти десять лет работает, – отеческим тоном произнес Николай Николаевич. – Золото, а не девушка, дочь моих хороших друзей. Они, знаете, бессребреники, техническая интеллигенция. Замуж бы Аленушку отдать надо за хорошего парня, а то уж ей скоро тридцать…
– А уборщица?
– Ох, да это одна моя родственница. Я боюсь ей даже говорить о пропаже – у нее сердце сразу же остановится!
Садясь в Валеркин «патриот», Феня заметила:
– Мог бы губернатору области хотя бы минут пятнадцать уделить.
– У него все живы, – странно ответил Валерка. – Едем в «Джаз».
– А я еще не хочу есть.
– А я не на обед тебя зову, а на труп.
Феня сделала большие глаза.
Меню холодных блюд
1
Один взгляд на здание «Джаза», миниатюрную копию обшитого титановыми листами Музея Гуггенхайма в Бильбао, всегда улучшал настроение Фени. Все-таки, говорила она себе, есть в этом городе люди с азартом и фантазией, Гродин не будет городом узколобых нуворишей на веки вечные!
Гродин повторит судьбу Флоренции, дайте срок! Богатые люди станут поддерживать науки и искусства, их дети получат хорошее образование, будут стремиться к прогрессу не только в вульгарно-материальном смысле, но и в культурном тоже…
По дороге в «Джаз» Валерка дал вводную. С некоторым даже недоумением Феня узнала, что хозяин «Джаза» только что вышел из тюрьмы, отсидев срок за двойное убийство своей любовницы и ее бойфренда. У Ника Сухарева были хорошие адвокаты, догадалась Феня, ведь дали ему всего семь лет.
«И вправду, чистая Флоренция, – опять подумала Феня. – Этот Сухарев прямо как Борджиа или Медичи какой – убийца и покровитель искусств в одном лице».
Ресторан не работал, гостей встретил охранник. Через пустующие залы он проводил детектива и консультанта по брачным делам в административную часть здания, к кабинету директора. А когда эта дверь распахнулась, Феня даже чихнула: из кабинета вырвался клуб ядовитого сигаретного дыма.
Дым рассеялся, и Феня увидела светловолосую женщину лет сорока пяти, одетую в джинсы и водолазку. Если бы не нервозность, искажающая ее черты, и бледность губ, Феня назвала бы эту женщину очень миловидной.
– Здравствуйте, проходите, – сказала женщина. – Я Лина, жена Николая Александровича.
Посреди задымленного кабинета с темной мебелью, кожаными креслами и зелеными портьерами, ссутулившись, стоял мужчина лет пятидесяти. Как догадалась Феня, собственно, сам «Медичи». Был он довольно высок, с лицом будто срисованным со средневековых портретов вельмож: тяжелые правильные черты, глубокие трагические морщины, упрямый изгиб губ, гордая осанка. Волосы Николая Александровича имели медный отблеск, виски серебрились.
Сдержанно поздоровавшись, Сухарев закурил, а у Фени заслезились глаза. Заметив это, Лина открыла окно и извинилась за атмосферу в кабинете. Все разместились в креслах и на диванах.
– Это Александра, мой консультант, – представил Валерка спутницу. – Ник, что у вас произошло?
«Медичи» открыл рот и тут же закрыл его.
– Я расскажу, – вызвалась Лина. – Понимаете, Валера, нам нужна ваша поддержка. Мы опасаемся, что Ника начнут подозревать, понимаете?.. – Валерка поощрительно кивнул, и она продолжила: – Утром на нашей главной кухне… У нас их несколько, – пояснила она, – был обнаружен труп.
– Кем обнаружен?
– Мной.
– Чей это был труп?
– Нашего шеф-повара, Евгения Жихарева. Мы вызвали полицию, они тут полдня провели, все фотографировали, изучали. Увезли тело, потом всех допросили, вплоть до судомоек.
– Как он был убит?
В разговор вступил Ник, голос его звучал тускло:
– В его спине торчал столовый нож. Выпить не хотите?
Только тут Феня догадалась, что владелец развлекательного центра уже далеко не трезв. Его руки дрожали, лоб блестел испариной.[1]
Жестом отклонив предложение, Валерка продолжил серию вопросов:
– Отпечатки пальцев эксперты нашли?
– Не знаю. – Лина обняла себя за плечи. – Полиция уехала днем и больше с нами не связывалась.
– Что эксперты сказали о времени смерти Жихарева?
Ник уже держал в руках наполненный на три четверти бокал с коньяком.
– В период от двенадцати ночи и до трех утра, – ответил он и икнул.
– Женя уходил с кухни последним, – пояснила Лина. – Как капитан корабля. Женя был очень ответственным человеком.
При последних словах она бросила виноватый взгляд на мужа, который смотрел исключительно в свой бокал.
– А где вы были вчера вечером?
Лина тихо сказала, пряча глаза:
– Я… мы все уезжали на соревнования по тейквондо с сыном, наш тренер это подтвердил, иначе бы Ника уже арестовали.
Валерка значительно приподнял бровь:
– Что за человек был ваш повар?
– Хороший повар. – Лина с трудом подыскивала слова, не спуская взгляда с лица Сухарева. – У нас раньше был повар из Москвы, а потом он запил…
– И я его выпер, – не поднимая глаз, закончил фразу за жену Сухарев.
– Да, – подтвердила она и добавила, чуть улыбнувшись: – Ник сумел это сделать даже из тюрьмы. А Женя вызвался работать сам. Дескать, только платите – и будет…
– Вам счастье, – договорил Ник, подняв взгляд на жену.
У Валерки опять зазвонил телефон, он взглянул на номер, извинился и отошел к окну. Феня же осталась свидетельницей немой сцены – этого долгого, долгого взгляда от мужа к жене и обратно. Было ясно, что они отлично понимают друг друга и без слов.
Вот это и сбивало Феню с толку. Она могла бы дать ухо на отсечение, что различает в молчаливом разговоре супругов признание «Я тебя люблю», повторенное сто раз. Но как же в это поверить? У «Медичи» была любовница, он любил ее так, что, застав с любовником, от ревности потерял голову и убил обоих. Любовь к супруге в этот сюжет не вписывалась.
Валерка вернулся на место, спрятал мобильник и снова стал расспрашивать об убитом. По словам Сухаревых выходило, что повар был человеком тихим, спокойным, обязательным. Жил бобылем на съемной квартире, не пил, не курил, не женился.
– Практически ангел? – уточнил Валерка.
– Да, – согласилась Лина. – Пожалуй, только деньги любил. Такой… жадноватый ангел.
– И был неряхой, – поставил точку в описании Жихарева Сухарев.
Валерка попытался узнать подробности, но Лина покачала головой:
– Ник устал, общение с полицией его вымотало. Валера, вы можете узнать, что полицейские думают обо всем этом?
– Попробую. – Валерка встал из кресла.
Прощаясь, Сухарев пожал детективу руку, а для Фени изобразил на лице жалкое подобие улыбки. Лина вышла проводить гостей. Она вдруг разговорилась, стала рассказывать какие-то совершенно неважные вещи – о клиентах, пармской ветчине и моде на роллы. И только на пороге ресторана жена Ника Сухарева решилась произнести главное:
– Валера, помогите нам. В таком же шоке я была семь лет назад, когда узнала, что Ник пошел в милицию признаваться в убийстве! – Из ее горла вырвалось рыдание. – Мы думали, что пережили самое страшное в нашей жизни, но – нет…
