Макс громко рассмеялся и поднес зажигалку к сигарете.
— Господи, да заткнись ты! Надоело слушать бред! Ты посмотри на себя, кому ты нужна! У тебя уже ягодицы отвисли, как у старухи, целлюлит! Ты уродина…
— Я красавица, — перебила я этого придурка. — Я эффектная, и ты это знаешь. Я прекрасно танцую, у меня роскошное тело и упругая задница. Я чертовски привлекательная!
— Ты уродина, — громко заржал Макс. — Ты даже не представляешь, какая ты уродина!
— Прекратите немедленно! — крикнула Верка. — С вами невозможно отдыхать. Когда вы научитесь выяснять отношения дома? Что за привычка выносить сор из избы?! Максим, разве можно так унижать женщину?!
— Это не женщина, — пробурчал мой супруг.
— А кто же она, по-твоему? — вытаращила глаза Верка.
— Она моя жена.
— А что, разве твоя жена не женщина?! Откуда в тебе столько цинизма?! Дарья замечательная женщина. Да, она профессиональная стриптизерша и этим зарабатывает на кусок хлеба. Между прочим, не только на свой кусок, но и на твой тоже, учти это. Если ты такой правильный и тебе не нравится то, что делает твоя жена, так устройся на работу, а Дашка будет сидеть дома, варить обед и ждать тебя с работы.
— Ты же знаешь, что в нашем городе работы днем с огнем не найдешь. Завод и тот скоро закроют. Какая, к черту, работа?! В Москве с иногородними связываться никто не хочет. Всем подавай прописку. Без прописки можно только в какой-нибудь бар устроиться, как Дашка. Но я же не буду стриптизером. Я же нормальный мужик, а не какой-нибудь педик.
— Ну так и веди себя как мужик, — буркнула Верка, поднялась и, не обращая внимания на Макса, принялась танцевать.
Макс ухмыльнулся и принялся возиться с шампурами. Кирилл закурил и нервно стряхнул пепел. Верка пристально посмотрела на меня и тихо произнесла:
— Дашка, ты что, совсем не закусываешь? Так тебя развезет по полной программе. Что мы с тобой делать будем?
— Меня тошнит, — брезгливо скривилась я.
— От чего?
— От шашлыка.
— Зря, вкусное мясо, свежее. Мы с Кириллом полчаса выбирали. Весь рынок обежали.
— Мне кажется, что этот шашлык сделан из моего мужа…
— Что? — вытаращила глаза Верка и остановилась как вкопанная. — Что ты такое говоришь?
— Я говорю, что мясо какое-то… несимпатичное, как будто тело моего мужа… Как его представлю, так сразу блевать тянет.
— Дашка, ты что, совсем головой поехала?
— Может быть. Если бы ты три года прожила с этим недоумком, то чувствовала бы то же самое. Я же не виновата, что шашлык действительно похож на мясо моего мужа. Мы же приехали сюда, чтобы его убить? Так вот, мне кажется, что он уже покойник, а теперь мы нарезали его тело на порционные кусочки и сделали шашлык.
— Тише ты, дура!
— Нас никто не слышит. Музыка гремит на полную катушку.
— Все равно. Твой Макс и так уже косо смотрит, словно о чем-то догадывается.
— Он всегда так смотрит. Скорее всего, он в детстве страдал косоглазием и не успел его вылечить. А насчет того, что он о чем-то догадался, за это можешь не переживать. У него ума не хватит…
— Хватит, — резко перебила меня Верка. — Хватит чепуху молоть. Не хочешь есть этот чертов шашлык, не ешь.
— Ну что, девочки, может, по стопочке? — предложил Кирилл и разлил коньяк по стаканчикам.
Я чувствовала, что мне уже хватит, но не могла остановиться. Надев блузку, подошла к складному столику, взяла свой стаканчик и торжественно произнесла:
— Я хочу сказать тост!
— Я смотрю, ты многому в Москве научилась, — ухмыльнулся Макс. — Тост она хочет сказать! Что-то раньше ты особым красноречием не отличалась. Это ты, наверное, своим клиентам говоришь, когда они суют баксы тебе в трусы и наливают водку?
— Я не пью водку, — спокойно ответила я, глядя ему в глаза. — И не стыжусь того, что в мои трусики или лифчик суют деньги. Я принимаю это как благодарность, как вознаграждение за свой труд. Да, я танцую стриптиз, но отнюдь не считаю, что моя профессия хуже других. Напротив, я горжусь, что занимаюсь этим. Москва — не простой город, приезжих там не любят. В Москве выживают только сильнейшие. Слабые не выдерживают, сходят с дистанции и возвращаются домой, где для них всегда найдутся тарелка супа и теплая кровать. Я смогла удержаться в Москве, но не потому, что трахаюсь с клиентами. Я умею классно танцевать, специально этому училась. Я не только стриптизерша. В моей трудовой книжке есть запись: «Принята на работу в ночной клуб на должность танцовщицы». Публика любит смотреть, как я танцую, и мне это доставляет удовольствие. Я горжусь тем, что за свое искусство получаю деньги, Максим!
— Дура ты, нормальному человеку, если он выступает на сцене, в кайф получать цветы!
— Мне никогда не дарят цветы, потому что я работаю в ночном баре, а не в театре, и там совершенно другая публика. Если бы мне дарили цветы, я бы не смогла ими накормить свою семью. А теперь я все-таки скажу тост. Давайте выпьем за то, чтобы нам не приходилось заниматься тем, к чему не лежит душа, чтобы мы не рисковали своей драгоценной свободой и не совершали греховные поступки, чтобы жизнь не заводила нас в такие тупики и лабиринты, из которых нельзя выбраться, чтобы люди, которых мы давно уже не любим, отпускали нас с миром и давали нам право на собственную жизнь. Я пью за удачу, потому что без удачи не бывает счастья, а еще я пью за то, чтобы эта удача поворачивалась к нам только лицом. И пусть у каждого из нас будет шанс ухватить счастье за хвост, главное — не упустить этот шанс, какую бы цену за него ни запросили…
— Я что-то не понял, к чему ты клонишь? — побагровел Макс.
— Все, что я хотела сказать, я уже сказала, повторять не буду, надеюсь, до тебя дойдет.
Почувствовав легкое головокружение, я поставила стаканчик и пошла прочь от стола.
— Ты куда?! — крикнул мне вслед Максим.
— Сейчас приду, — отмахнулась я от него.
— Вот черт, не надо было столько пить!
Желудок неприятно ныл, голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Я вышла к небольшому заболоченному озеру, села на траву, вытянув ноги. Перед глазами стоял Макс. Как же он мне надоел! Не человек, а банный лист какой-то, прилип так, что не отдерешь. По щекам потекли слезы. Верно говорят: когда напьешься, водка плакать начинает, только я пила не водку, а коньяк. Впрочем, какая разница, что пить. Странно, что от такой жизни я еще не превратилась в алкоголичку. Выйти замуж за это ничтожество и потратить на него целых три года! Сколько еще тянуть лямку — никому не известно. Ха! Мы собрались его убить! Да я заранее знаю, чем закончится сегодняшний пикник: доедим этот чертов шашлык, допьем коньяк и разойдемся по домам. Никто и пальцем не дотронется до моего мужа! Никто — ни Верка, ни Кирилл, и уж тем более я. Все мы храбрецы, но только на словах, а на деле у нас ничего не выйдет. Кишка тонка, как по поводу и без повода любит повторять Максим. Дома он мне наподдаст и ляжет спать, а я прореву всю ночь, уткнувшись в подушку, а рано утром замажу свои фингалы и поеду в Москву.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
