– Я уже четыре раза бегала вниз по лестницам, – вздохнула Наташа, – его нигде нет. Тимур, я даже не знаю, что подумать. Почему ты не позвонил мне, ничего не сказал?
– Зачем? Мы попрощались, и он сказал, что идет спать. Я не хотел вас беспокоить...
– Беспокоить? – с укором переспросила Наташа. – Я всю ночь не спала. С ума схожу, не понимаю, что случилось. Всех обзвонила. Хорошо, что вас видел Эдуард Алексеевич. Я его только сейчас на лестнице встретила. Он мне и сказал, что вас видел.
– Подожди, подожди. – Тимур поднялся. – Ты звонила ему на мобильный?
– Конечно. Он отключен.
– Отключен? Ничего не понимаю. А его машина. Она на стоянке?
– Не знаю. Я не знаю, как туда звонить. Может, ты заедешь и проверишь наши машины?
– Конечно, проверю, – немного растерянно сказал Караев. У Паши был хороший «Мерседес», почти как новый. Как рассказывал Слепцов, ему повезло. Эту машину перегнали для него друзья из Германии, и он, заняв деньги в собственном банке, купил почти новый «Мерседес» за двадцать девять тысяч долларов. А жене купил очень неплохой «Ситроен».
– Может, он куда-нибудь уехал? – предположил Тимур.
– Я ничего не знаю. Если уехал, то почему не позвонил. Он вчера был на машине?
– Нет. Мы были недалеко от вашего дома, и он был без своего автомобиля. Я сейчас к вам приеду. Нужно позвонить в соседние больницы – может, ему на лестнице плохо стало с сердцем.
– Я уже звонила. – Было понятно, что она с трудом сдерживается. – Я звонила во все три больницы, которые находятся рядом. Его нигде нет. Я не знаю, что мне думать, Тимур. Мне так страшно...
– Я сейчас приеду, – сказал Тимур, – ты только меня дождись. И никуда не уходи. Мы его обязательно найдем. Ты меня слышишь, Наташа? Сиди на месте и жди меня.
Он бросился одеваться. Как могло такое случиться? Павел не ребенок, ему уже пятьдесят восьмой год. Он обязан был предупредить Наташу о своем опоздании. Куда он мог уйти? Вряд ли у него была новая пассия. С Наташей он живет уже девять лет. Ей сорок восемь, она врач-терапевт, работает в больнице заместителем главного врача. Очень толковая, умная, выдержанная женщина. Павел познакомился с ней сразу после смерти своей первой супруги, еще в девяносто шестом. На следующий год она переехала к нему. У нее уже взрослая дочь, которой двадцать три года. Девушка встречается с хорошим парнем, и, кажется, они собираются пожениться.
Тимур прошел в ванную и достал элетро-бритву. По старой привычке он никогда не выходил из дома небритым, даже в подобных случаях. Что могло произойти с Павлом? Почему вчера он был в таком настроении? И куда он мог уехать? Ничего не понятно. Тимур взглянул в зеркало. Они с Павлом знакомы уже больше двадцати лет. Он обязан был почувствовать состояние своего друга.
Тимуру Караеву шел пятьдесят шестой год. Бывший сотрудник Комитета государственной безопасности и Федеральной службы безопасности, полковник Караев проработал в органах более тридцати лет. Он попал в систему органов безопасности сразу после окончания юридического факультета университета. Ему шел только двадцать второй год. Затем он работал некоторое время оперативником, потом учился, снова работал. Основная часть его жизни пришлась на работу во Втором главном управлении КГБ СССР, как называли тогда контрразведку. Позже именно на базе этого управления была создана Федеральная служба безопасности.
Караев ушел на пенсию четыре года назад в звании полковника. Ему назначили хорошую пенсию, и он перешел на работу в службу безопасности крупнейшей нефтяной компании «Лукойл». На новой работе весьма ценили его знания и опыт. Караев жил один, он развелся со своей супругой еще пятнадцать лет назад. Хотя сохранил с ней хорошие отношения. И со своим сыном, которому исполнилось уже двадцать семь. Сын работал менеджером в крупной компании, занимавшейся сбытом радиотоваров. Отец гордился своим отпрыском, сумевшим стать самостоятельным и независимым человеком в столь молодом возрасте.
Павел Слепцов пришел на работу в Комитет государственной безопасности чуть позже Караева. Он служил в пограничных войсках, затем решил остаться на работе в органах безопасности. Пограничные войска тогда входили в часть системы органов КГБ и считались отдельным Главным управлением. После окончания специальной школы в Минске Слепцова направили на работу в Первое главное управление, в разведку, считавшуюся элитой. Но в самой разведке существовала своя внутренняя контрразведка, управление «К», в которое и попал Павел Слепцов. Тогда, в восемьдесят пятом, он и познакомился с Караевым. И с тех пор дружили.
Тимур закончил бритье, убрал бритву, затем затянул галстук на шее. Еще раз посмотрел в зеркало и поспешил надеть пиджак. На улице было уже достаточно тепло, можно было не надевать плаща. Он еще раз подумал, что Павел пропал так неожиданно и глупо. Может, нужно обзвонить морги. Господи, какие глупости ему приходят в голову. Хотя – почему глупости. В современном мегаполисе может произойти все что угодно. Возможно, на лестнице Слепцову попался какой-то мерзавец, решивший поживиться за счет пьяного и пожилого соседа. Хотя Павел довольно уверенно держался на ногах. А насчет пожилого тоже большой вопрос. В свои пятьдесят восемь Павел мог спокойно справиться с двумя или тремя нападавшими. Для этого он был неплохо подготовлен. Но тогда что могло с ним произойти?
Караев достал ключи от машины. Нужно будет объездить все соседние больницы. Может, Павел попал туда с сердечным приступом и его зарегистрировали под другой фамилией. Иногда такое случается. Тимур вышел из квартиры, закрыл ее на ключ, спустился в кабине лифта на первый этаж. Вышел из подъезда. Свою машину он обычно оставлял на стоянке, расположенной на соседней улице.
Караев поежился, было достаточно прохладно. Посмотрел на небо, затянутое тучами. И пожелел, что не надел плащ. Очень возможно, что пойдет дождь. Нет, сегодня просто холодно. Нужно вернуться и взять плащ. Заодно он может захватить и именной пистолет, который ему подарили шесть лет назад. На всякий случай.
С другой стороны, возвращаться – плохая примета. Хотя в приметы он не очень верит. Тимур поднял руку. Дождь уже накрапывал.
Он поднялся в квартиру. Надел плащ, забрал пистолет, привычно проверив магазин с патронами. Если бы его спросили – зачем он берет свое оружие, он никогда бы не смог ответить. Возможно, сработала интуиция. Но он взял свой пистолет и положил его в карман плаща. Только после этого вышел из квартиры. И спустился вниз, быстрым шагом проходя на стоянку. Здесь находился его «Вольво», такой привычный и удобный. Любовь к подобным машинам у него осталась еще с тех пор, как он пробыл в длительной командировке в Швеции, работая десять месяцев прикомандированным сотрудником в посольстве.
Караев завел машину и мягко отъехал. Ему и в голову не могло прийти, что с этой минуты все его приключения только начинались.
ГЛАСГОУ. ШТАТ КЕНТУККИ. США. 12 МАЯ 2006 ГОДА
Найти этот небольшой городок даже на самой крупной карте Соединенных Штатов было почти невозможно. Трудно было его найти и на карте самого штата. Гласгоу был одним из тех редких городов огромной страны, мимо которого не проходили ни железнодорожные пути, ни крупные автомобильные трассы. Он словно выпал из неких планов составителей, спланировавших все дороги к западу от города в тридцати километрах от него. Зажатый со всех сторон небольшими озерами и горами, Гласгоу был одним из тех городов, в которых сама жизнь, казалось, застыла неподвижно. И хотя здесь появлялись современные автомобили, у некоторых жителей были даже плазменные телевизоры и современные холодильники, но неспешное течение жизни этого провинциального городка сказывалось и в неторопливых беседах жителей Гласгоу, и в их ритме жизни, сильно отличавшемся от напора американских мегаполисов.
Он взглянул на проходившую мимо машину. Новый автомобиль появился на их улице. Наверно, направляется в сторону национального парка. Если проехать, не сворачивая, на север, можно попасть туда уже часа через два. Раньше, много лет назад, каждый новый автомобиль, появлявшийся в их городке, заставлял его напрягаться, нервничать, волноваться. Но те времена уже давно прошли. Почти тридцать лет. Тридцать лет он живет в этом городке, который стал для него родным. Уильям Бернард Бентон. За столько лет он даже привык к этому имени, свыкся с окружающими, по-своему привязался к этому месту.
Тридцать лет назад его привезли в этот дом, оставив одного. Он хорошо помнит эту первую ночь. Как переживал тогда, как осматривал дом в поисках привычных «жучков». Техника была еще допотопной, подобные предметы наблюдения легко можно было обнаружить при подробном осмотре. Но «жучков» уже не было. В них отпала необходимость. Ему сменили имя, подарили новый дом, дали новые документы, даже немного изменили внешность. И оставили одного. Вот это и было самым страшным. Остаться одному. Одному после трех лет беспрерывных наблюдений, проверок, недоверия, страха, разочарований. После трех лет беспрерывного пресса, в ходе которого из него выжали, казалось, все, что могли выжать.
