На самом деле, приходилось играть. Каких-то таких чувств Денис не вызывал, и хотя физиология брала свое, ощущения были не особенно яркими, так что все мои стоны и мольбы были только актерством. Впрочем, Денис об этом не догадывался, а мне, что, жалко поорать?
Правда, ночью, лежа в постели, я впервые задумалась о том, что вот теперь все, Денис станет моим мужем, так что орать и притворяться придется все время. Эта мысль раньше как-то не посещала меня, а сейчас показалась тревожной. Может, я нагнетаю? Наверняка, большинство женщин живут так же. Все-таки до финала он меня доводит, а остальное… Ну не ярко, не остро, так я и не знаю, каково это. До Дениса у меня был только один парень, в Кирове еще, и отношения наши были не очень продолжительными. Теперь мне даже интересно стало, а могла бы я так на самом деле, как разыгрываю, и как это, наверное, круто. И опять вспомнила профессора, будь он неладен. Вот уж кто мог бы показать весь спектр чувств.
— Завязывай, Кулагина, — пробормотала я, поворачиваясь на бок, — никакого профессора больше.
Следующее утро провела в сборах, перемерила с десяток платьев, пока не остановила выбор на черном до колена, с неглубоким декольте. Оно плавно очерчивало мои изгибы, давая понять, что там есть, на что посмотреть, но делая это не вычурно и не пошло. Надела сапожки на плоской платформе, волосы заплела в косу, но положив ее на бок, тут же вспомнила вчерашний зачет. Потому быстро завязала небрежный хвост. Вроде ничего так, скромно, но со вкусом. Макияж легкий. Незаметный.
Послав своему отражению воздушный поцелуй, пожелала себе удачи. Последний рубеж, но от него я не ждала пакостей. Как оказалось, зря.
Мы приехали на машине Дениса, родители уже были в ресторане. Место крутое, я даже пожалела, что так просто оделась. Ну кто ж знал.
Поправила платье, и мы двинули к одному из столиков. Из-за перегородки я увидела сидящую к нам лицом Любовь Дмитриевну, улыбнулась ей, а через два шага мы оказались у столика.
— Мама, привет, — Денис ее поцеловал, — папа, знакомься, это Алена, моя невеста.
А я стояла, замерев, как статуя, потому что из-за столика поднялся Городецкий.
Глава 2
Я открывала и закрывала рот, пока профессор медленно поднимался, разглядывая меня. В голове билась только одна мысль: все пропало! Я моментально вспомнила случившееся в кабинете на пересдаче. А ещё, как в мозаику, в голове складывалась вся та немногочисленная информация, что я знала об отце Дениса. Крупный предприниматель, владеет строительным бизнесом, рекламной компанией, имеет офисы в других городах и за границей. Много ездит в командировки. Женился в студенчестве, то есть лет двадцать назад! Да как же так! Он и Любовь Дмитриевна? Серьезно?! И почему фамилии разные? И ни слова о том, что он преподаватель в моем институте! Даже ни одного намёка!
Но тут Городецкий заговорил:
— А мы с Аленой знакомы, — и мир поплыл перед глазами. — Я веду предмет у ее курса.
— Здравствуйте, Павел Сергеич, — пролепетала я.
— Ничего себе, — рассмеялась Любовь Дмитриевна, — как тесен мир! Алена у нас умница, учится на отлично, так что претензий к ней у тебя нет, да, Паш?
Городецкий только бровью дернул, возвращаясь на место, у меня же ноги к полу приросли.
— Садитесь, что же вы стоите, — засуетилась мать Дениса, сам он сел рядом с ней, а мне ничего не оставалось, как примоститься на уголок возле Городецкого.
Я все еще пыталась свыкнуться с мыслью о том, что Павел Сергеевич, мой преподаватель на курсе, красавчик, которого я пыталась соблазнить, отец моего жениха! Дальше шел ряд нецензурных выражений. Когда моя фантазия иссякла, я смогла немного вернуться в реальность и первым делом уставилась на будущую свекровь. По крайней мере, надеюсь, что она ей станет.
Как?! Как так вышло, что этот красавчик женат на такой даме? Они же просто земля и небо. Что он в ней нашел? Хотя она могла не всегда быть колобком, вдруг в юности это была юная хрупкая девушка, а потом ее разнесло. После родов, например.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ален, — позвал меня Денис, вырывая из мыслей, я уставилась на него непонимающе. — Готова заказ сделать?
Я заметила наконец стоящего рядом официанта, но даже не представляла, что вообще есть в меню, все это время тупо пялясь на страницы и ничего не видя.
— Я… Да… Я… — залепетала, как вдруг Городецкий заговорил, положив руку на спинку диванчика в опасной близости от меня. Я сразу вытянулась в струну, пересаживаясь на краешек, чем вызывала у него не скрываемую усмешку.
— Девушка будет овощной салат и судака на пару. И бокал красного вина, — он назвал марку, названия я не разобрала и вообще чувствовала себя крайне неловко. Официант отошел, а Павел Сергеевич поинтересовался, глядя на меня. — Ничего, что я заказал за вас, Алена?
Мое имя он произнес с издевкой, растянув, но я предпочла этого не заметить, только кивнула, улыбнувшись.
— Спасибо, Павел Сергеевич, — ответила, не глядя на него.
— Значит, свадьба, — Городецкий убрал руку со спинки, отчего дышать стало легче, — ты уверен, Денис? Не слишком ли это быстро?
Так, первый тревожный звоночек.
— Я все решил, отец, — ответил Денис, хмурясь, — мы с Аленой достаточно долго вместе, чтобы суметь понять, хотим ли быть рядом всю жизнь.
— Это безусловно, — в голосе Городецкого все та же усмешка. — Но может, стоит хотя бы институт окончить?
— Милый, — влезла маменька. Он для нее милый, поверить не могу. — Ведь мы тоже поженились, когда учились. Детки влюблены и хотят стать семьей.
— Пусть живут вместе, не обязательно жениться.
— Пап, я все решил, — Денис начинал нервничать и злиться, я напоминала статую, тут, к счастью, подошел официант с вином.
Я выпила бокал залпом, чем вызвала очередную усмешку Городецкого. Вкуса не почувствовала, зато по телу прошла тёплая волна, немного притупившая эмоции. Лучше бы водки заказал, я бы выпила, упала в обморок и не видела всего этого безобразия.
— Расскажите нам о себе, Алена, — заметил Городецкий, развернувшись ко мне корпусом и снова уложив руку на спинку дивана. — Где вы учитесь и на кого, я знаю. Откуда родом?
— Из Вятки, — ответила я, продолжая смотреть куда-то перед собой.
Так, Аленка, соберись с духом. Пасовать перед Городецким нельзя ни в коем случае. Основная моя задача — объяснить свое поведение на пересдаче. Я должна вести себя непринужденно и достойно, не боясь этого сокрушительного мужчину. Повернув в его сторону голову, тут же столкнулась с пронзительным взглядом голубых глаз. Городецкий так на меня смотрел, что я почувствовала себя голой, и нервно сглотнула.
Павел Сергеевич усмехнулся.
— У вас, наверное, большая семья? — задал вопрос. — Бабушки, дедушки? Все живы, здоровы?
— Да, спасибо, — улыбнулась я снова.
У, змий! Ещё спросит, надеюсь ли я быть счастливой в браке, с него станется.
Тут вмешалась Любовь Дмитриевна, на мое счастье, переводя разговор на предстоящую свадьбу. Она защебетала, я поддерживала беседу. Ну как поддерживала, поддакивала, направляя в нужное русло, чтобы ее монолог не иссякал. А то, чего доброго, Городецкий воспользуется паузой и слово возьмёт.
Нам принесли заказ, и как только официант удалился, Павел Сергеевич поднялся, говоря:
— Я на минутку вас покину.
Я тут же вскочила, чтобы выпустить его, на мгновенье мы оказались вплотную друг к другу. Почувствовав так близко запах его туалетной воды, я шарахнулась в сторону. Как только Павел Сергеевич покинул нас, стало легче дышать.
— Ты его не бойся, Алена, — сказала Любовь Дмитриевна, — он с виду грозный, но на самом деле очень добрый человек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я просто немного смущена тем, что он мой преподаватель, — улыбнулась я, мысленно добавив: и тем, как он вчера смотрел на мою грудь и задницу.
— Ничего, Паша никогда не смешивает личное и профессиональное.
Очень на это надеюсь.
Остаток обеда я провела, как на иголках, но компрометирующих вопросов не поступало, и вообще, Городецкий словно перестал меня замечать. С одной стороны, стало легче, с другой, это настораживало. Что-то же он себе надумал?
