Вот тут как раз стал вопрос: а что делать с найденышем? Напрашивался очевидный выход: отдать желающим на воспитание. Хозе Игнасио Лула да Сильва, добрый католик и неплохой, в общем-то, человек, так и поступил, кинув клич: а вдруг кто из горожан решит усыновить найденыша?
Долго таковых не находилось, у горожан своих детей хватало, но, потом, все же нашелся один добрый самаритянин. Старый одинокий китаец, Чен Яодун, промышлявший охотой, рыбной ловлей, да и вообще, чем придется.
Кандидатуру сочли достойной, и все решилось к всеобщему удовольствию, правда, у Сергея согласия почему-то спрашивать не стали.
Вот с того самого дня, жизнь Сереги Игнатьева и стала неразрывно связанной с этой хижиной.
Трудно сказать, каким Чен оказался отцом, во всяком случае, он научил мальчика всему, что знал сам и научил жизни. Конечно, в своем ее понимании. Ну, а методы... методы у каждого разные: можно уговаривать, а можно лупцевать бамбуковой палкой до посинения. Серега сразу возненавидел старого китайца, но потом, со временем, как-то сжился с ним, принял его философию восприятия мира, да и вообще, наверное, даже стал считать настоящим отцом.
Чен оказался довольно образованным китайцем. Он прекрасно знал русский и английский языки, великолепно разбирался в китайской традиционной медицине, даже приспосабливал местные растения на ее нужды, был отличным стрелком и охотником, ну и, до кучи ко всему, являлся фанатичным маоистом и аскетом. И как бы это противоречиво не звучало, при всем этом, прилежно исповедовал даосизм[5].
За исключением даосизма и маоизма, он всеми остальными знаниями щедро делился со своим воспитанником, при этом никогда не ленился использовать бамбуковую трость с рукояткой в виде головы тигра, привезенную еще со Старой Земли. Неизвестно, что больше помогало: трость или общий педагогический талант китайца, но Сергей проявил впечатляющую одаренность в учебе.
А завершили воспитание Сережи Игнатьева, улицы Сан-Амиче, где свое место в жизни приходилось выгрызать зубами у таких же остервенелых волчат. И он занял это место, надо сказать, весьма уважаемое, но при этом не занимал никаких ступенек в неформальной уличной иерархии и, вообще, не принадлежал, ни к какой из группировок.
Чен с Сергеем зарабатывали на жизнь, снабжая отборной дичиной и рыбой мясные лавки и рестораны города. Помимо этого, в научно-исследовательской лаборатории при представительстве Ордена, им щедро платили за органы некоторых редких обитателей местных джунглей – фармакология Новой Земли уже начала активно приспосабливать эндемики к своим нуждам. Так что, при общем аскетизме этой парочки, жили они довольно безбедно и даже кое-что откладывали на черный день, тем более, что Серега всегда находил дополнительные источники дохода. Конечно, втайне от своего приемного отца.
Но тут неожиданно случилась беда: никогда не хворавший Чен вдруг заболел. Сильно заболел, но как выяснилось, при некотором наличии везения и средств, с болезнью можно было справиться.
Заначка моментально пошла в дело, Сергей даже в мыслях не мог допустить, чтобы бросить на произвол судьбы своего наставника и приемного отца. Деньги пошли на то, чтобы выписать из Сао-Бернабео местное хирургическое светило, потому что сам Чен был совершенно не транспортабелен. Профессор прилетел и сделал операцию, вроде как успешно, но теперь предстоял сложный восстановительный период и очень серьезные расходы на медикаменты. Вслед за заначкой ушла машина, почти новый М-151 «Матт», предмет тайной гордости Сергея. Но и этого не хватило.
Оставался вариант работы на фактического хозяина города, дона Рикарду душ Сантуша, по прозвищу «Barao», то есть «Барон», тем более, тот давно приваживал парня. Но Сергей его сразу отмел, так как категорически не хотел на кого-либо батрачить, переняв убеждения своего наставника. К тому же, сама личность Барона, да и его дела, вызывали у Сережи искреннее омерзение.
Вот поэтому, Игнатьев собрался...
– Черт... – Сергей глянул на циферблат простеньких наручных часов, потом на начинающиеся сумерки за окном и легко вскочил с кровати. Быстро вымыл руки и умылся, накинул чистую футболку, приладил кобуру с пистолетом к ремню на джинсах и вышел из хижины.
Через пятнадцать минут его мотороллер сбавил скорость около большого двухэтажного дома, на торце которого горела неоновая вывеска в виде громадной боксерской перчатки, на которой периодически вспыхивала надпись «Sangue e Areia»[6]. Сквозь раскрытые окна, на улицу выплескивался рев публики, заглушаемый реггатоном и усиленным громкоговорителем, речитативом рефери.
На входе в здание переминались с ноги на ногу два здоровенных чернокожих охранника в белых майках с такой же картинкой, как и на вывеске заведения. Несмотря на то, что в городе не разрешалось носить автоматическое оружие, на плечах громил открыто болтались, выглядящие игрушечными на фоне массивных тел, израильские пистолеты-пулеметы Узи[7] с деревянными прикладами.
Один из охранников кивнул Сергею как знакомому и сделал приглашающий жест внутрь, но Игнатьев отрицательно махнул головой, проехал дальше, свернул на перекрестке налево, потом еще раз налево, и остановился, не доезжая пары метров от белого джипа «Судзуки Сантана». Стукнул пару раз костяшками пальцев по его боковому стеклу, открыл дверцу и сел внутрь.
– Привет... – сидевший на водительском сидении молодой парень в цветастой гавайке, вымученно улыбнулся. Несмотря на то, что в салоне работал кондиционер, его полное лицо было покрыто каплями пота. Говорил он на английском языке с едва заметным акцентом.
– Привет, Кшиштоф, – Сергей проигнорировал протянутую руку и вопросительно посмотрел на парня.
Тот обернулся назад и взял с заднего сиденья небольшую продолговатую сумку, чем-то похожую на портативный холодильник.
– Вот... – сбивчиво забормотал он. – Положишь внутрь капсулу с железой, защелкнешь замки, потом подсоединишь к клапану баллон, он в боковом кармане, и повернешь регулятор. Охлаждения должно хватить на четверо суток, только не открывай раньше...
– Знаю, – Сергей переложил сумку к себе на колени. – Ну, я пошел?.. – а потом, глядя на страдальческое лицо Кшиштофа, медленно достал из заднего кармана джинсов целлофановый пакетик с порошком сероватого цвета и положил его на панель.
– Спасибо, Серж, – парень усердно закивал головой. – Ты же знаешь, за мной не заржавеет. Привезешь товар, я устрою так, что тебе выпишут двойной гонорар. Правда, не обману...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
