– Нет! – предупредил я.
Но Франсуаз уже ответила:
– Говори.
Гоблин просиял, откинул капюшон и воскликнул:
– Таймшер! Редкий шанс приобрести недвижимость на Коралловых островах. Всего за каких-то тысячу золотых, вы станете хозяйкой роскошного дворца, где жили султаны Джиннов!
– Чего? – удивилась Френки.
Но заткнуть гоблина было уже невозможно; на его капюшоне, внутри, была выткана Туманная руна Согласия, и тот, кто сказал ему «да», пусть под влиянием минуты, уже не мог повернуть назад.
– Посмотрите буклеты! – верещал гоблин, и голос его с каждым словом становился все более тонким, словно кинжалом вели по адамантовому щиту. – Но помните – предложение ограничено! Сегодня действует скидка в 30 процентов! А завтра вам уже придется заплатить полную сумму!
– Майкл, – чуть ли не заплакала Френки. – Ты ведь не бросишь меня?
– Отчего же? – удивился я. – Ты же у нас красивая, смелая и благородная. Так что наслаждайся.
С этими словами я вышел из номера, и быстро сбежал по лестнице. Мортимер высился у стойки, протирая ее платком.
Потом он их продает; многие наемники носят за пазухой кусочек тряпицы, которой касались столов в «Летучем гоблине», ибо считается, что это приносит удачу.
– Опять, – сказал я.
– Проклятье, – заполошился Мортимер. – Как же он проскользнул?
Сунув руку под стойку, он вынул большой гномий мушкет. Затем передумал, вернул ствол обратно, и вытащил небольшую пушку, которую держал так же легко, словно то была перечница.
– Где? – спросил трактирщик.
Мы поспешили в холл, где четверо гноллов резались в Ажурные карты. Эта игра запрещена по всему Пограничью, так как за малейший просчет в ней сразу же убивают; но на таверну Мортимера наложено особое заклинание, и мертвые здесь сразу же воскресают.
Вот почему, к слову, здесь не бывает драк.
Неинтересно.
– Здесь, – сказал я, указав пальцев в потолок.
Мортимер крякнул, направил туда дуло своей пушки, – он так спешил, что даже не стал устанавливать ее на пол, – и я бросил в фитиль крохотную огненную стрелу.
Раздался оглушительный взрыв, отчего все карты у гноллов поразлетались, а тяжелый топор, зависший было над головой одного из них, рассыпался в лепестки розы.
Штукатурка и пыль посыпались на нас сверху, обломки балок затарабанили крупным градом, и наконец оттуда свалился гоблин, в перепачканном плаще и с ворохом буклетов в руках.
– Это же сущие гроши! – повторял он. – Весь цивилизованный мир давно уже…
Мортимер зарычал, схватил его за шкирку и поволок к выходу. Шесть стальных тросов выстрелили из рукавов гоблина, и длинные мифриловые крюки глубоко вошли в стены.
– Тысяча монет! – кричал он. – За право купить Нефритовый дворец султана Харум-абаба.
Трактирщик пыхтел, распиливая тросы ножовкой.
– И никаких клубных взносов!
– Дай-ка посмотреть, – заинтересовался один из гноллов.
Гоблин быстро встряхнулся, стальные тросы вернулись в рукава, и он протянул жертве красочные буклеты.
Глава 2. Игра началась
1
Я открыл глаза.
Вязкая капля упала мне на лицо. Медленно скатилась по щеке, и коснулась губ.
Кровь.
Неужели моя? Несколько секунд я лежал, пытаясь собраться с мыслями. Потом понял, что не могу одновременно плющится на каменном полу, и висеть над собой, истекая кровью.
Если меня не разрубили на части, конечно.
Но я бы это заметил, нет?
Жизнь медленно возвращалась в тело. Глаза привыкали к темноте. Черная магия, сковавшая меня, медленно отступала, – так рассеивается туман на Стимфалийских болотах, если архидруид вонзает в землю астральный посох.
Мне казалось, я умираю.
По потолку скользили темные руны. Сперва я подумал, что это облака; нет, если честно, мне показалось, будто это сиреневые горгульи, вывернутые наизнанку дважды. Потом я понял, что все еще копошусь в бреду, и вновь отключился.
Не знаю, сколько я так пролежал. Но когда господь вновь послал мне по почте ясность ума, – мое лицо все было заляпано кровью. Я скосил голову и увидел инструмент для пыток, – мифриловое сверло, которым пронзали еретиков.
Оно зависло в нескольких футах от моего лба.
Повернувшись, я понял, что нахожусь в подземелье, с низким потолком и серыми стенами. На камне росли бурые джаббервоки, – значит, мы футах в ста под землей.
Или глубже.
Я попытался встать, но не тут-то было. Мои руки и ноги прикованы к каменному столу. Тихо звякнули цепи, и я сразу же ощутил острую боль. Черт бы побрал того алхимика, который первым придумал варить кожу в яде серого мандуранга…
Кандалы накажут меня даже за одну мысль о побеге.
Плохо…
Я быстро прошептал заклятие размыкания. Каждый темный эльф знает его наизусть, – как и сотни других. Но магия молчала, и посмотрев вверх, я понял, почему. Руны, скользившие по потолку, были сигилами Безмолвия. В этой комнате не сработает ни одно волшебство, – даже чары дервишей, а их не так-то просто заглушить.
Очень мудро, если собрался пытать чародея.
И все-таки надо встать.
Я не знал, кто привел меня в эту комнату, и сколько времени у меня осталось, – пока мифриловое сверло не окажется в моем теле. У меня почему-то было подозрение, что это мне не очень понравится.
Такой уж я пессимист.
Не работает колдовство – ладно. Открыть замок для темного эльфа проще, чем дворфу выковать рунический меч из горы ложек да вилок. Я закрыл глаза и начал повторять про себя:
Красота сияет мигИ увяла вся.В мире этом что, скажи, пребывает век?Грани мира суеты ныне перейди,Брось пустые видеть сныИ пьянеть от них.
При слове «брось» последний замок открылся, но я все равно прочитал Иро Ха-Но-Ута до конца. Просто из суеверия.
Ноги мои коснулись пола, и я услышал, как хрустит битое стекло.
Мне улыбалась большая циркулярная пила, с надписью: «Игра началась».
Отлично.
Я оглядел комнату. В дальней стене, чернела провалом дверь. Но мне не хотелось идти, незнамо куда, даже не прихватив оружия. Может, удастся отломать это сверло? Или найдется молоток посолидней.
Столов было пять.
Мой находился дальше всех от дверей.
Я поднял с пола тяжелую кочергу, и примерил в руке. Сойдет. На черном набалдашнике, виднелась надпись: «Он прошел сквозь пытки, и остался жив».
Рядом виднелся тигль, в нем медленно тлели уголья.
Вот какую печать получает на груди тот, кому удастся отсюда выйти.
Или на спине.
Я подошел ко второму столу.
Когда бежишь из тюрьмы – не бери попутчиков. Скорее всего, они тебя и погубят. Да и глупо думать, что сюда попали сплошь честные и безвинные люди.
Поэтому я твердо решил никого не спасать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
