– Если она призрак, почему бы просто не убить его?! – недоуменно спросил Эдвард.
– Очень остроумно! Я вообще-то живая и не мыслю, как призрак! – невесело произнесла Белинда.
– А действительно! – просиял Стефан. – Он прав! Прошло шестьдесят лет! Почему она за это время не грохнула его?!
– Вы спятили оба?! – Белинда вскочила с софы.
– Мы?! – усмехнулся Эдвард. – Ты нам только что про привидение рассказала!
– Это не шутки! Иначе, что сегодня произошло с гостьей?!
– Вот именно! – подхватил Стефан. – Ее краской облили! Зачем?! Разве кровожадный призрак будет делать, что-то подобное?!
– Ей восемь было, когда она умерла! – добавила Белинда.
– Да хоть сорок! Если бы она хотела укокошить нашего дядьку, она бы давно это сделала! – убеждал Стефан.
– Кстати, кто-нибудь помер за это время?! Из постояльцев?
– Никто… – с облегчением произнесла Белинда и вновь уселась на софу. – Только ерунда всякая происходила…
– Например, как в сегодняшнюю ночь?!
– Да… Я помню, как пару лет назад точно так же ночью удрала женщина с двумя дочками. Дочери заселились отдельно от матери. В их ванную кто-то разлил красную гуашь. Рядом валялись пустые баночки, и постель была вся испачкана. А их мать, как и сегодняшняя гостья, как сумасшедшая выбежала из своего номера. Все ее тело было в краске! Самых разных цветов! Уходя, она кричала, что пока спала, на нее кто-то накинул простынь, закрутил в ней и стал валять как котлету в муке по всей кровати! Потом все резко прекратилось, и она выбежала в коридор!
– И ты, в самом деле, думаешь, что восьмилетняя девочка сможет такое сотворить?! Даже, если она призрак?! – удивлялся Стефан.
– А, интересно, почему именно младшая сестра Сушёной Воблы все это делала?! – удивился Эдвард. – Они ведь все умерли от болезни!
– Ха-ха-ха, может, наш дядька ее всё-таки прибил?! – предположил Стефан.
– Ничего подобного! – нахмурила брови Белинда. – Бабушка рассказывала, что он очень любил Валери.
– Но почему он не умер? – задал вполне логичный вопрос Стефан. – Он не заразился от них?!
– Тогда болели абсолютно все! И Сэм тоже. Просто так получилось. Наверное, богу так было угодно. И бабушка мне рассказала, что Валери незадолго до смерти, о чем-то говорила с Сэмом!
– О чем же? – спросил Эдвард.
– Не знаю! Он ей не сказал! Говорю же, он после потери семьи стал очень замкнутым! Это и понятно!
– Может, он таким стал не только из-за этого! Что ему сказала Валери? «Мы же не знаем!» – заметил Стефан.
– Я не думаю, что это имеет какое-то значение! К тому же, что вразумительное могла сказать восьмилетняя девочка перед самой смертью? Сэмюель потерял целую семью!
– И сошёл с ума! – вставил Стефан. – Я не верю в привидения!
– Хочешь сказать, эти пакости делает кто-то из здешних? – спросила Белинда.
– Конечно! Он их и делает! Я сразу догадался, что дядька псих! – уверено, сказал Стефан.
– Но ведь многие видели ее!
– Кого?!
– Валери!
– Они очень пугались! Поэтому придумывали всякую чушь! Бел, мне двенадцать лет, а тебе восемнадцать, и я сейчас убеждаю тебя, что призраков не существует!
Белинда вдруг раскраснелась, вскочила с софы и, пробубнив «спокойной ночи», убежала.
– Может, здесь и правда есть привидение? – прошептал Эдвард, проводив взглядом кузину.
– Ага, могу тебе его продемонстрировать! Найду где-нибудь краски и разрисую тебя, когда ты уснёшь! Мы так в летнем лагере делали! Только зубной пастой вместо красок! Эх, ты! Темнота!
– Интересно, а почему именно краски?! – удивился Эдвард.
– Может, у Валери нет зубной пасты?! – усмехнулся Стефан. – Зачем она призраку! Короче, мне все равно! Я хочу спать!
Ребята улеглись.
… Эдвард проснулся, потому что кто-то щекотал его лицо. Спросонья подумал, может, соседский кот пролез в окно и щекочет его усами?!
К тому же Белинда ещё не позвала их на завтрак, поэтому он продолжал лежать, не открывая глаза. Эдвард почесал нос, вдруг его палец застрял в чьих-то жёстких кудрях, он открыл глаза и вскочил с кровати. Напротив стояло зеркало, и он увидел в нем клоуна в пижаме из разноцветных пятен от красок, и в парике, съехавшем на полголовы. Лица клоуна было совсем не видно – казалось, его окунули в пудру. Эдварду пришлось пару минут разглядывать это чучело, прежде чем понять, что он смотрит на свое отражение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он заорал не то от страха, не то от злости. Братец потрудился! Эдвард стянул парик и быстрыми шагами направился к кровати кузена, чтобы засунуть чёртов парик ему в рот! Но резко остановился: Стефан тоже был клоуном!
Эдвард разбудил брата, который разозлился ещё больше, чем он сам.
Тут в их комнату влетела разъяренная Белинда, держа в руках полупустую пудреницу!
– Кто это сделал?! – кричала она, тыча ею прямо под нос каждому из братьев.
Ярость так затуманила ей глаза, что она сразу и не заметила их боевой раскрас.
– У меня тот же вопрос! – разорался Стефан.
– Серая Валери… – прошептала Белинда и медленно села на краешек кровати. Пудреница звонко упала на пол: зеркальце разбилось.
– Чушь! – крикнул Стефан и стал нервно расхаживать по комнате.
Эдвард подсел к кузине, и они вместе глядели на свирепого брата.
– Серая Валери, серая Валери! – передразнивал он пьяный голос Сушёной Воблы. – Стоп!
Он резко остановился, и толстый шмоток засохшей гуаши отвалился от его щеки, словно штукатурка со стены.
– Почему серая?! – удивленно спросил он. – Почему не белая, черная, фиолетовая, в конце концов! Почему серая?!
– Наверное… потому что… призрак?! – осторожно предположил Эдвард и легонько стукнул по плечу кузины.
– Да, именно поэтому! – поддакнула Белинда.
– Призраки не серые! – закричал Стефан.
– А какие?! – хором спросили Эдвард и Белинда.
– Прозрачные! У них вообще цвета нет!
– Но можно сказать, что они серебристые! – тихо сказала Белинда.
– Нет! Серая Валери, серая Валери…
Стефан схватился за голову и ходил взад-вперёд:
– Почему тогда не – непрозрачная Валери?!
Он устал ходить и плюхнулся возле брата и сестры.
– Это звучит так словно ее…
Тут прогремело на всю гостиницу:
– Серая Валери-и-и-и!!! – Сушёная Вобла опять распоясался.
Ребята подскочили и выбежали в коридор. Безопаснее было бы оставаться в комнате и вообще запереться, но любопытство затмило страх.
В холле стоял их дядька. Руки его были по локоть измазаны краской. Он поднял их кверху и как безумный звал Валери. Сушёная Вобла так долго орал, что под конец охрип и разрыдался, сев на колени.
– Что происходит в этом чёртовом отеле?! – тихо произнес Эдвард.
– Он все делал! Это он! – крикнул Стефан, а Белинда шикнула и даже хотела закрыть ему рот ладонью.
– Поглядите на его руки! – шёпотом сказал он.
– Она тоже его измазала! – опешил Эдвард.
Стефан завопил и даже зарычал.
– Н-е-е-е-т! Это все сделал он! И у Бел в тумбочке рылся, и нас красками измазал! Все он!
– Чего ты так орёшь?! – закричал Эдвард в ответ. – Почему тебя это так бесит?! Кто ещё мог это сделать?!
– Серая Валери?! Вы серьезно?! – с красным от злости лицом Стефан накинулся на кузена и треснул кулаком в глаз.
Эдвард ойкнул и упал.
– Стефан, ты сдурел?! – Белинда подбежала к Эдварду и стала его поднимать, но тот со злостью отмахивался от нее. Он живо вскочил на ноги и тоже ударил кузена.
Белинда закричала и закрыла лицо руками. Тут очнулся дядька и подбежал к ребятам. Увидев их клоунские наряды, он испуганно отбежал и, вылупив глаза, только и бормотал осипшим голосом:
– Серая Валери… Серая Валери…
Стефан хотел было вновь налететь на брата, но Сушёная Вобла разозлил его больше. Он подбежал к нему и, схватив за грудки, закричал:
– Нет никакой Валери! Нет! Я ее не боюсь!
Тут дядька будто ожил. Безумие отпустило его, и он вновь превратился в ворчливого старика.
Он живенько скрутил Стефана и велел Эдварду спускаться вместе с ними.
